Пепел войны - Станислав Сергеев

— Хм… Перефразируя его же: находимся ли мы в одной исторической последовательности или в разных? Вполне разумно.

— Я тоже так решил, поэтому сегодня в обед подрыв в Симферополе будет произведен, о чем Странник уже извещен.

— Правильно, Павел Анатольевич, теперь давайте по существу, что там наворотил Странник?

— Маневренная группа в составе трех тяжелых танков, по классификации потомков Т-64, двух бронетранспортеров и одной боевой машины пехоты контратаковали немцев, полностью разгромив танковую роту, уничтожили до двух батальонов пехоты, прорвались до линии полевых батарей, уничтожили двенадцать противотанковых пушек и две батареи гаубиц, которые регулярно обстреливали аэродром.

— Они понесли потери? Техника, оружие из будущего не попали в руки к германцам?

— Нет. Зимин и его люди за этим строго смотрели. По рапорту Стрелкова, за весь бой люди Зимина убитыми потеряли одного или двух людей и человек десять ранеными. Всем была оказана срочная медицинская помощь, и они были сразу эвакуированы. Из техники они потеряли один бронетранспортер, который сразу же был эвакуирован с поля и отбуксирован к порталу. И еще…

— Что?

— Стрелков отмечает особую ожесточенность, упорство, с которым бойцы Зимина воевали. Особо отметил выучку и профессионализм. Они несколько раз бросались врукопашную, где благодаря знаниям рукопашного боя и защитным панцирям, бронежилетам, несли минимальные потери. По косвенным данным, можно сказать, что Странник обкатывал в бою новых бойцов, но в некоторой степени это была демонстрация и для нас.

— В чем она заключалась?

— Я думаю, Странник хотел показать, насколько серьезные и эффективные силы находятся в его подчинении и, главное, однозначное приложение этих сил.

— Что ж, мне тоже так показалось. Что еще интересного?

Судоплатов на мгновение бросил взгляд на раскрытую перед ним папку:

— По сообщению координатора, благодаря своей аппаратуре Странник сумел зафиксировать недалеко от аэродрома диверсионную группу противника, которую локализовали две специальные группы, оставленные для охраны груза. Диверсанты были одеты в советское обмундирование и готовились в момент атаки организовать диверсию и панику на аэродроме.

Глаза Берии злобно блеснули.

— Суки… Как они узнали? Ну хоть пленных-то взяли? Кто? «Бранденбург»? Неужели Канарис решил с нами играться?

— Более того… Странник умудрился при отступлении обстрелять машину с командиром шестьдесят восьмой пехотной дивизии генерал-лейтенантом Вульфом Шеде. Сам генерал в бессознательном состоянии с адъютантом и портфелем с документами был прихвачен с собой и в качестве «особого подарка» переправлен вместе с грузом в Москву. С ними отправили и захваченного диверсанта. Разговорить на месте его не успели из-за недостатка времени.

Берия ничем не показал своего удивления. Он молча сидел, разглядывая своего подчиненного, постукивая остро заточенным карандашом по столу, откинувшись на спинку стула. Ровным голосом он спросил:

— Что с этим генералом? Жив?

— Да, просто сотрясение мозга да сломано два ребра. Пришел в себя в самолете, а сейчас в тюрьме Главного управления допрашивается…

— Хочешь узнать, почему так резво атаковали аэродром? И диверсанта колоть надо, не нравятся мне эти совпадения.

— В первую очередь это и выясним.

Но Берия не смог сдержать свой кавказский темперамент, поэтому встал и начал ходить по комнате.

Проект «Оракул» приносил свои плоды. То, что под Киевом не гробанулись шестьсот тысяч окруженных, немцы получили по зубам под Конотопом и Полтавой, сорваны сроки начала операции «Тайфун» — наступления на Москву, была его заслуга, его ведомства, которое смогло получить, проверить, подготовить и адаптировать для использования информацию из будущего. Теперь вот еще живого немецкого генерала притащили, тем более прошло не больше суток. Прямо из-под Киева. Надо ехать к Верховному.

Как человек, достигший одного из наивысших постов в иерархии власти Советского Союза, Берия был тщеславен, и о таком достижении нельзя было молчать. Тем более товарищ Сталин ожидает развернутого доклада по Страннику в отдельности и состоянию дел с потомками. Приняв решение, он начал действовать.

— Очень хорошо, Павел Анатольевич. Отработаете немецкого генерала, как там его?

— Генерал-лейтенант Шеде…

— Да. Попытайтесь узнать, откуда они получили приказ на такое экстренное наступление и работайте с гостями. Судя по всему, в этот раз Странник нам много чего интересного переслал, раз для сопровождения и охраны выделил чуть ли не танковую колонну…

Судоплатов поднялся, стал по стойке «смирно», коротко ответил «Есть» и вышел из кабинета, а Берия поднял трубку телефона и вызвал своего секретаря. Тот через несколько секунд буквально материализовался в кабинете, молча уставившись на своего начальника, ожидая команды.

— Свяжись с Кремлем, уточни, когда товарищ Сталин сможет меня принять…

Когда за секретарем закрылась дверь, на лице наркома расцвела довольная улыбка.

Судоплатов — диверсант и специалист по диверсионным операциям, а вот грозный товарищ Берия мыслил другими масштабами. Он мерил комнату шагами и несколько раз вслух повторил: «Три танка».

Судоплатов так и не понял, что он принес своему начальнику. А принес он лекарство от немецкого блицкрига, от танковых прорывов. Небольшая группа из трех танков, нескольких боевых машин сопровождения смогла дать по зубам танковой роте и остановить наступление чуть ли не целой дивизии. Потомков очень мало, но они показали, что умеют воевать, не забыли про память отцов и дедов и готовы крушить общих врагов. У них там была война, но осталось много такой техники, а если сформировать вот такие ударные части, напичканные радиостанциями, системами подавления связи, что немцы сразу становятся глухими, бойцами, закованными в броню, и наносить короткие злобные удары, выбивая технику и останавливая наступление, а потом уже контратаковать обычными механизированными частями. Техника ведь секретная, значит, управлять ей должны подготовленные, технически грамотные люди, а главное, проверенные, а такие только в его ведомстве. У НКВД СССР будут свои ударные части, которых нет ни у кого в мире, и он не позволит тупым генералам их растрясти, как это было сделано с механизированными корпусами в приграничных сражениях. О том, кто виноват и где ошибались, Берия уже давно знает, и потомки, спасибо им, тоже подсказали. Тем более дивизии, где основной костяк составляют пограничники или бойцы войск НКВД, всегда показывали высокую стойкость и выучку, в отличие от простых отмобилизованных дивизий. Надо ехать к Верховному и столбить место…

Глава 23

Юрий Борисович Панков спокойно сидел на скамеечке под навесом и в первый раз за последние несколько лет наслаждался тишиной и спокойствием. Покуривая душистую папиросу, которой его угостил Судоплатов на аэродроме, Борисыч вспоминал перипетии последних месяцев, когда жизнь резко поменялась с появлением Сереги Оргулова. Встреча, которую ему организовали в Москве, поразила Панкова своей обыденностью и отсутствием фальши. Как-то необычно было после вранья и мерзости нашего времени ощущать разницу с этими людьми, которые действительно были рады видеть посланника из будущего. Конечно, бани не было, все-таки военный объект, но вот душ с горячей водой был большим сюрпризом.

Все было накрыто еще до их прихода, и на обеде присутствовала лейтенант госбезопасности, весьма миловидная тридцатилетняя женщина, которая тоже входила в ближний круг общения, в качестве стажера, и должна была учиться у Кристины работе на персональном компьютере. Хотя умный и битый жизнью Борисыч сразу стал догадываться, что не зря ее посадили за один стол с ними, и на пару вроде как дежурных комплиментов лейтенант Стрельникова отреагировала вполне спокойно и благожелательно.

Поздний обед не поражал разносолами, но великолепный наваристый борщ с ложкой сметаны и краюха свежего душистого хлеба сразу заставили забыть обо всем вокруг. На второе были гороховая каша и котлеты, но сразу чувствовалось, что еду готовили с душой. Буквально на какое-то мгновение стены исчезли, и он почувствовал себя маленьким мальчиком, который вернулся в мир детства, и мама, такая живая и добрая, кормит своим борщом.

Свежий, морозный воздух приятно пощипывал только что побритое лицо. На улице уже сгущались сумерки, но хозяева дали ему и дочке, Кристине, нормально выспаться после тяжелой поездки и сытного обеда. Охраны почти не было видно, а за все бытовые вопросы в усадьбе отвечал капитан Трофимов, представленный им во время поселения на новое место.

Гостям выделили две соседние комнаты, окна которых выходили на прекрасный зимний сад. Только человек, проживший два года в затхлом, вонючем бункере, где люди не моются месяцами, чтоб не тратить чистую воду, может понять состояние Борисыча, который после нормального горячего душа переоделся в чистое белье и новенький камуфляж, без знаков различия. Чистые постели и нормальный сон, когда не давят стены тесных казематов и галерей, произвели впечатление и напомнили о той жизни, когда не нужно было думать о противогазах, патронах и выживании.