Чарльз Мэнсон: подлинная история жизни, рассказанная им самим - Нуэль Эммонс

Кроув поднялся со стула и не побоялся мне сказать: «Ты, мелкая белая дрянь, да ты ни в кого не выстрелишь — кишка тонка. Я отберу у тебя эту пушку и запихаю тебе в зад. А потом пойду в твою коммуну со своими ребятами и оттрахаю всех тамошних белых помойных сучек. А если понадобится, то я приколю твои глаза зубочистками, чтобы заставить тебя смотреть, как твои белые шлюхи сосут мой черный член». Он шел на меня, пока я пятился назад. Через пару шагов я нажал на курок. ЩЕЛК. И ничего не случилось. Кроув заулыбался, а я подумал: «О, черт, что же теперь?» Захохотав, Кроув сомкнул свои мясистые лапы вокруг моего горла. Я упирался спиной в стену. Сжимая мне горло, Кроув начал отрывать меня от пола. Я снова нажал на курок и услышал новый щелчок. «Вот зараза!» — пронеслось у меня в голове, но я надавил на курок в третий раз. Утопленный в животе Кроува, пистолет выстрелил негромко, но этого оказалось достаточно, чтобы обстановка в комнате резко изменилась.

Кроув привстал на цыпочки, его пальцы продолжали сжимать мне горло еще какой-то миг, потом его хватка ослабла, когда он опускал меня обратно на пол. Стоявший рядом со мной парень рванулся ко мне, но очнувшийся наконец-то Ти Джей схватил его за шею и отбросил назад к стене. Больше он не пытался играть в героя, его напарник — тоже. Девушка испустила сдавленный крик и снова принялась рыдать. Я не сдвинулся с места. Тело Кроува, упавшее мне под ноги, придавило меня к стене.

Я смотрел на тело. Хотя крови не было видно, я знал, что Кроув был мертв. Я обвел пистолетом комнату и сказал парням, что пришел сюда не для того, чтобы убивать, но был вынужден пойти на это. «Теперь, если кто-то из вас хочет со мной поспорить, я готов его выслушать», — предложил я. Парни разом побледнели и не смогли вымолвить ни слова пересохшими губами. Они просто замерли на месте, уставившись на тело, лежавшее на полу. Перешагивая через труп Кроува, я осознавал, что только что убил человека, но не чувствовал ни малейших угрызений совести. Меня не тошнило, и последствия этого убийства не волновали меня — по крайней мере, в тот момент. Как ни странно, напряжение отпустило меня, я всей душой ощутил собственную силу. Да мне было хорошо! При взгляде на дружков Кроува я видел ужас, написанный на их лицах, словно каждый из них ожидал, что станет следующей жертвой. Я наслаждался их страхом.

На одном из парней была дорогая верхняя рубашка из замши. Парень был высокого роста, почти под два метра, и, должно быть, весил не меньше ста килограммов. Я похвалил его вкус и спросил, не даст ли он мне свою рубашку. Без всякой заминки он сбросил с себя рубашку и протянул ее мне. Чтобы надеть ее, мне пришлось положить пистолет на стол. Удивительно, но ни один из парней даже не тронулся с места в попытке завладеть оружием. Рубашка спускалась мне ниже колен, а рукава были слишком длинны. Ти Джей закатал мне рукава, после чего я взял со стола пистолет. Я помахал им и велел парням убраться в квартире и избавиться от их друга. Казалось, они вздохнули с облегчением, а их лица немного порозовели. Мы с Ти Джеем ушли, уверенные, что теперь, когда я убрал Кроува с дороги, девушка будет в безопасности.

Пока мы шли к машине и возвращались на ранчо, Ти Джей все пялился на меня. Он молчал и слегка дрожал. «Боже мой, Чарли, неужели нужно было его убивать?» — наконец выдавил он. Я объяснил Ти Джею, что у меня и в мыслях не было никого убивать. Я сделал лишь то, что был вынужден сделать под давлением обстоятельств. «К тому же это ведь ты, Ти Джей, взял с собой пистолет. И что-то я не припомню, чтобы ты сдвинулся с места, когда чернокожий ублюдок сдавил мне горло».

За все полчаса, что мы ехали обратно на ранчо, мы обменялись лишь парой слов и больше не разговаривали. Каждый думал о своем. В моей голове проносились мысли о случившемся, и постепенно я начал осознавать всю его серьезность. «Так-так, недоносок, ты уже все попробовал — воровал, мошенничал, насиловал, а теперь еще сделал кое-что покруче. Ты кончишь тем, что сдохнешь в тюрьме», — примерно так думалось мне. Но раскаяние за такую жизнь меня не мучило. Ничего другого мне не оставалось. Спустить курок значило для меня не больше, чем посмотреть гангстерский боевик, а если полиция станет меня искать, скажу, что это была самооборона. Я был уверен, что полиция заявится за мной на ранчо в считанные часы, а до этого мне надо было успеть разобраться с Тексом. Это он устроил аферу и взял деньги, поэтому он должен был расплачиваться за все, а не я.

Вернувшись на ранчо, я не стал разыскивать Текса, а завалился спать. На следующее утро меня разбудил Ти Джей, чтобы поделиться новостями, которые они только что услышал с Брендой. В новостях сообщили об убийстве одного из «Черных пантер», занимавшего в организации не последнее место. Тело выбросили на газон перед одной из больниц в Беверли-Хиллз. «Вот это да! — воскликнул я. — Как думаете, это наш парень?» — «Точно наш!» — убежденно сказал Ти Джей. Нас тут же охватила паранойя. Если для полиции у меня были заготовлены ответы, то «Черные пантеры» явно не собирались спускать дело на тормозах. Это означало одно — войну. Оружие и умение пускать его в ход внезапно слилось с машинами и припасами, которые мы готовили для пустыни. Поиски скважины с водой стали еще насущнее.

Ти Джей еще не закончил пересказывать мне новости, как я отправился на поиски Текса. Новости меня мало удивили, а мне хотелось дать выход своей злости, повидавшись с тем, кто заварил эту кашу. Я нашел Текса свернувшимся калачиком в спальнике у Малышки Пэтти. Я разбудил его, отвел подальше, чтобы Пэтти не услышала, и выложил ему все, что случилось прошлой ночью. Он сходил к спальнику за пачкой денег и отдал мне остатки от двадцати четырех сотен. Отпихнув от себя деньги, я сказал Тексу: «Мне не нужны деньги, кретин. Ты навлек на нас «Черных пантер», понимаешь?» С того места, где я стоял, виднелось шоссе, и, хотя я разговаривал с Тексом, мне мерещилось, как по дороге едут машины, набитые неграми, и оттуда палят по нам. Я второпях закончил разговор словами: «За то, что я сделал для тебя вчера, всем нам придется отвечать перед чернокожими. Я спас тебе жизнь, рискуя своей. Теперь, похоже, все мы крупно влипли из-за тебя. Ты у нас в долгу, брат!» Я пошел было прочь, но, словно в раздумьях, повернулся к Тексу и сказал ему: «Я тут подумал, дай-ка мне часть тех денег». Текс сунул мне пятнадцать сотен.

Я сразу отправился в салун и объявил всем присутствующим: «Мы должны начать жить по-новому. Нам следует быть осмотрительней. Не только полиция, начинают возникать и черные. Что касается полиции, то здесь нам не надо бояться снайперских выстрелов, а вот негры придут с оружием. С главной дороги могут стрелять, так что с этого момента старайтесь, чтобы вас оттуда не было видно, — прячьтесь за постройками».