Малфой - Лилиан Катани

— Заплатили около девяти тысяч, продолжил он.

— Это как?

— Можно отработать, — сказал норвежец Тило, — полы мыть, на корабле помогать, растения выращивать, в госпитале работать. Вариантов много. Тут же и сироты и малообеспеченные учатся тоже. Отрабатывают свою учебу.

— Никто не возмущается?

— А зачем? Силой не заставляют. Хочешь — работай, не хочешь — не работай. Тебе сколько учиться осталось?

— Год точно, а потом не знаю. Стоит ли еще два года в школе торчать или уйти в подмастерья, или поступить куда-то. За год или ишан умрет, или ишак сдохнет, — ответил я.

— Может, к нам?

— Невеста…

— Ты бы поаккуратнее с ней и побыстрее, — начал Степан.

— Это почему? — чего-то я не понимаю.

— Многие, даже несмотря на вашу помолвку, хотят ее к себе в семью. Слишком большой соблазн получения потомков с даром провидца.

— Покажи мне тех камикадзе, которые пойдут против Линдеманнов? — скривился я.

— Завтра увидишь, — ответил Йохан. И ведь не соврал.

Репетиция выпускного вечера, на которую отправилась моя невеста, заняла очень много времени — в свои покои Луна вернулась ближе к полуночи. За это время мы с ребятами успели выпить, закусить, поговорить, выпить, поспать и посмотреть на ту самую репетицию. Впечатляет. Но глядя на уставшее лицо Лавгуд, я не решился задавать вопросы и как-то ее беспокоить. Она легла в постель, не раздеваясь — настолько сильно устала. Переодевать ее в пижаму, развешивать платье и искать в чемодане туфли пришлось мне. Успокаивать переполненное гормонами тело пришлось в ванной, при помощи руководных процедур.

***

Выпускной в Дурмстранге был классическим. Торжественная линейка в кадетской форме перед учащимися и гостями была проведена еще в мае. Сегодня вручение медалей, аттестатов и большой концерт. Попасть на праздник можно только по приглашению. Каждому учащемуся выдано два пригласительных (подразумевается, что на маму-папу). Мы — гости директора. Изначально ехать должен был Ксено, но в последний момент все переиграли, и теперь я сижу на галерке, наблюдая торжественную часть. Каркаров что-то там вещал про «школьные годы чудесные». В том самом зале для репетиций сейчас поставлены стулья, на которых сидят гости. Кого тут только нет — африканцы, арабы, китайцы, индусы, русские, американцы, немцы! Воистину интернациональная школа. Выпускников немного — пятьдесят семь человек. Двадцать три девушки и тридцать четыре парня. Мужчины в форме, девушки в платьях. На соседнем стуле сидел отец Александра Полякова, а слева от меня — мужчина-индус в военной форме. Интересно, а как здесь решают вопрос при конфликтах конфессий и наций? Индусы мусульман не жалуют. Спросить что-ли?

Тут все присутствующие зааплодировали. Церемония вручения аттестатов началась. Каркаров называл фамилию, а Луна подавала аттестат. Темно-красная картонка с красивым гербом школы. У отличников герб золотой, остальные довольствуются черным. Церемония выверена секунда-в-секунду, движения четкие. Праздником данное мероприятие будет для кого угодно, но не для директора и его учеников. Они сдают очередной экзамен, но уже перед родителями и гостями. Семнадцать пятьдесят — вручен последний аттестат, Семнадцать пятьдесят пять — вручена последняя медаль. Восемнадцать ноль-ноль — присутствующие встают, стулья исчезают, гости отходят в сторону, освобождая центр зала. Восемнадцать часов и ноль минут — да будет бал!

Никаких вольностей, никаких приколов, никакого самовольства, что мы устроили в Малфой-Мэноре! Открытие бала — полонез, в котором принимают участие практически все присутствующие. Мне проще остальных — я танцую с невестой и не нужно заморачиваться по поводу представлен я даме или нет. А остальным не завидую — постоянно нужно держать в голове кого нужно пригласить, когда нельзя приглашать. Оу, кто тут напротив меня?! Грейнджер?! А почему я ее раньше не заметил? А девочка-то умная оказалось. Интересно, она приедет в Хогвартс на пятый курс? Додумать мысль я не успел, начался следующий танец.

Бал шел своим чередом — вальс, мазурка, полька… Я привычно переставлял ноги и успевал вертеть головой по сторонам: Грейнджер танцует с Крамом, сестры Гринграсс со своими женихами, мужчина с арабской внешностью бросал плотоядные взгляды на Луну. Вот значит, кто тут «бесстрашный ежик». Думаем логически — выдернуть ее из Англии можно только на Косой аллее и на прогулке. Дом с Хогвартсом отпадают. Значит, будут пытаться либо сегодня, либо при отъезде, либо при покупках. Каркаров обещал защиту в Дурмстранге, но чем черт не шутит. И вновь, новый танец.

Перед перерывом был тот самый вальс кадетов Луны и Игоря Каркарова. Ох, не нравится мне взгляд арабского шейха. Я едва-едва дождался окончания первой половины бала и на правах жениха, подхватив Луну под локоть, отправился в сторону столов.

— Драко, — начала она, — я очень-очень хочу домой. Если в течение двадцати минут ты меня отсюда не отправишь, то произойдет что-то плохое.

— Малфой-Мэнор подойдет? — видимо, предчувствие меня не обмануло.

— Да.

Пользуясь заминкой при рассаживании гостей, мы смешались с толпой, которая искала свои места, и выскользнули на балкон. Люциус вручил мне экстренный портключ до дома. Жаль, что на одну персону.

— У меня в комнате есть двойное зеркало. Пароль — «Дракон». Свяжешься с папой, пусть он подтвердит, что со мной все нормально.

— Портключ — это кольцо наследника, поверни камень и окажешься в немагической комнате Мэнора. Ощущение не из приятных, — ответил я.

Луна кивнула, торопливо взяла кольцо из моей руки и повернула камень в виде белой розы. Хлопок. Через десять секунд мизинец левой руки обожгло — объект добрался до места назначения.

Постояв еще минут пять на балконе, я вышел в коридор и направился на выход.

— Молодой человек, — окликнул меня мужчина в алой мантии, — с вами была девушка…

— Моей невесте стало нехорошо, и она вернулась в свои покои, — раздражение в моем голосе было явным. Не сбавляя шага, я вышел из главного корпуса и отправился в выделенные покои.

Добравшись до комнаты Луны и, наложив на дверь заклинаний десять, я стал искать в сумках то самое зеркало, которое заботливая Зибилле положила падчерице «на всякий случай». Кофточка, маечка, трусики в количестве восьми штук, два набора косметики и, наконец-то, зеркало!

— Дракон, — сказал я, коснувшись зеркальной поверхности палочкой.

Минуты три ничего не происходило, а затем «на том конце» возник встревоженный Ксено.

— У тебя все нормально? — спросил он.

— Да. Как Луна? Добралась? Что с ней?