Котел с неприятностями. Россия и новая Большая Игра на Ближнем Востоке - Евгений Янович Сатановский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
КНР с 2006 года имеет прочные позиции на иранском инвестиционном рынке, где работают более 1200 китайских компаний. В 2008 году в Иране реализовывалось около 200 проектов с китайским участием. В 2005–2010 годах ИРИ и КНР подписали инвестиционные контракты на $ 120 млрд в строительстве, нефтехимии, судостроении, производстве цемента, водном и сельском хозяйстве – включая свободную экономическую зону «Арас», развитие портов Чабахар и Бендер-е-Хомейни, а также энергетике – в том числе на возведение 5 плотин. Китай построил в Иране гидроэлектростанции «Талеган» и «Мулла Садра», за счёт китайского кредита будет построена гидроэлектростанция «Рудбар». КHP готова участвовать в разработке титановых месторождений ИРИ, а Иран – в строительстве инфраструктуры в Синьцзянь-Уйгурском автономном районе. Вероятно, в одном из портов Ирана будет создана военно-морская база ВМС НОАК, которая будет обеспечивать деятельность китайских надводных кораблей и подводных лодок, осуществляющих патрулирование в западной части Индийского океана.
Существенную часть иранского экспорта составляют пропан, мрамор, сера и металлы: железная руда, чугун, алюминий, медь, хром и свинец. Часть товаров экспортируются в Иран через третьи страны, в основном ОАЭ, с учётом чего объём ирано-китайской торговли равен $ 30–36 млрд, превращая КНР в ведущего партнёра ИРИ. В 2016 году стороны подписали «Совместное заявление об установлении отношений всеобъемлющего стратегического партнёрства между ИРИ и КНР», договорились поддерживать тесный диалог по вопросам политического, культурного и экономического сотрудничества. КНР и ИРИ подписали «Меморандум о взаимопонимании по совместному продвижению Экономического пояса Шёлкового пути и Морского шёлкового пути в XXI веке». По результатам визита главы КНР Си Цзиньпина в Иран в январе 2016 года было подписано 17 документов о сотрудничестве в таких областях, как энергоресурсы, электроэнергетика, финансы, связь и телекоммуникации.
Тегеран возлагает надежды на инвестиции из КНР, объём которых за 2016–2025 годы намечен в размере около $ 50 млрд, притом что объём двусторонней торговли к 2025 году должен вырасти до $ 600 млрд Правда в 2014 году объём двусторонней торговли ИРИ и КНР составил около $ 50 млрд Иран является третьим поставщиком нефти в КНР (10 % от нефтяного импорта Китая), а китайские компании поставляют в ИРИ продукцию тяжёлого машиностроения, транспортное оборудование, оборудование для химических производств и лёгкой промышленности. За 2013 год КНР инвестировала в промышленность и базовую инфраструктуру Ирана $ 745 млн
Не всегда сотрудничество китайских и иранских компаний протекало без вопросов. Пример китайского «долгостроя» в Иране – автодорога «Тегеран – Север» (121 км), строительство первого участка которой должно было быть выполнено в 2003–2006 годах. Параллельно планировалось построить 4-й участок, однако к 2014 году удалось запустить движение только по одному участку дороги. 22 сентября 2015 года между «Китайской транспортной строительной корпорацией» и иранскими партнёрами был подписан Меморандум о взаимопонимании по 2-му и 3-му участку автодороги «Тегеран – Север». Стоимость строительства – $ 2 млрд.
Подписание 27 марта 2021 года 25-летнего соглашения о всеобъемлющем стратегическом партнёрстве отразило взаимный интерес между Тегераном и Пекином, включая сотрудничество по инициативе «Пояс и путь» (BRI), а также по вопросам энергетики и обороны. Иран не хочет становиться стратегически зависимым от любой державы и будет стремиться сбалансировать своё партнерство с Китаем с улучшением связей с западными странами, чтобы Тегеран оставался «ни Востоком, ни Западом, а Исламской Республикой», как выразился в своё время аятолла Рухолла Хомейни. Сделка с Китаем представляет заявление о заинтересованности в сотрудничестве в различных областях. Официальный текст не был опубликован, но утечка 18-страничной версии соглашения на фарси появилась в социальных сетях в июне 2020 года. Документ очерчивает ряд областей, в которых Китай и Иран могут сотрудничать, включая инвестиции, торговлю, энергетику, нефтехимию, инфраструктуру и вопросы обороны. The Petroleum Economist сообщил в 2019 году, что двустороннее потенциальное партнёрство включает в себя около $ 400 млрд китайских инвестиций в Иран
Подробное описание всех деталей сотрудничества Китая со странами БСВ заслуживает отдельной книги, но даже на примере крупнейших ближневосточных партнёров Пекина ясны масштабы и скорость его экспансии в регионе. Прагматизм, последовательность, готовность заменять частными подрядчиками государственные компании там, где их необходимо вывести из-под санкций, сочетаются с готовностью Китая реализовывать сложные технологические проекты за счёт собственных ресурсов. Китай не конкурирует с американскими и европейскими компаниями, он демпингует и готов рисковать там, где Запад ограничивают права человека и др. факторы, не представляющие для Пекина преграды. В Судане и странах Магриба, Омане и Афганистане, малых монархиях Залива и Леванте Китай не менее активен, чем страны западного блока.
В Израиле он наращивает присутствие вопреки США, сделавшим всё для того, чтобы израильско-китайское сотрудничество в военно-технической сфере, в том числе в авиационной и аэрокосмической области с участием России, не состоялось в 90-е годы и затормозилось в 2000-е. Потенциал Китая на БСВ опирается на опыт, который его специалисты получили, сотрудничая с регионом на протяжении десятилетий, и возможности, которые открывает промышленное, финансовое и военное развитие КНР.
Для продвижения на БСВ плана «один пояс, один путь» Китай в 2016 году запустил проект «Сотни миллионов», в ходе которого Минэкономики и Минобразования КНР проведут 100 научных симпозиумов и конференций, в Китай будут приглашены 1000 представителей арабской молодёжи и 1500 представителей политических партий. Для молодых людей из Саудовской Аравии, Египта и Ирана было выделено в вузах Китая 10 тысяч мест, 10 тысяч именных стипендий и 10 тысяч мест для обменных программ в области культуры и искусств.
Пока на БСВ не появились китайские военные базы в количестве, сравнимом с американскими, но их создание лишь вопрос времени. Почва для этого подготовлена в Пакистане, Иране, странах Африканского Рога и Магрибе. Об этом свидетельствует строительство военно-морской базы (ВМБ) для ВМС НОАК в Джибути. Ориентировочная стоимость работ $ 185–200 млн, при суммарных китайских инвестициях в развитие аэропорта, порта и железной дороги в Джибути около $ 9 млрд
В 2011–2015 годах корабли 20 групп охранения ВМС НОАК заходили в порт Джибути для пополнения запасов, ремонта и отдыха экипажей более 60 раз. В рамках антипиратских миссий ими было сопровождено более 6 тысяч гражданских судов. Пекин в феврале 2014 года достиг договорённости с руководством восточноафриканского государства по строительству ВМБ в порту Обок (залив Таджур). Такое расположение ВМБ позволит избежать столкновений военных кораблей и гражданских судов, а также обеспечит удобный проход дизель-электрических
