Государство Солнца (с иллюстрациями В. Милашевского) - Николай Смирнов

Вожди, члены Совета, отвечали:

— Нам тяжело расстаться с тобой на другой день после избрания. Но мы понимаем, что ты говоришь правду. Поезжай в Европу и сделай все, что надо. Сколько времени потребует твоё путешествие?

— Не менее полутора лет.

— Хорошо, поезжай и будь здесь через два года. Но через два года ты должен вернуться непременно. Иначе законы твои превратятся в пыль, а государство наше умрёт, не расцветя.

Беспойск поднял руку и сказал торжественно:

— Клянусь вам, вожди, что я вернусь раньше двух лет. За это время вы должны будете сделать все, что я вам скажу. Не трогайте французов, продавайте им быков по-прежнему и молчите. Надо, чтоб о нашем государстве мир узнал после того, как у нас будет столица и войско. Чтобы вы верили в моё возвращение и готовились к моему приезду, я оставлю здесь с вами всех моих русских друзей. Они помогут вам исполнить мои поручения и всегда придут вам на помощь в беде.

Старик вождь, заместитель Беспойска в Совете, приказал позвать всех русских. Он спросил нас:

— Согласны ли вы остаться здесь без него и выполните ли вы его приказания?

В один голос мы ответили:

— Согласны!

Беспойск сказал:

— Теперь слушайте, что вы должны сделать в моё отсутствие. Вы должны проложить дороги по плану, который я оставлю вам. Это вы можете сделать без меня. Должны быть очищены русла рек, годных для плавания. Надо, чтобы посевы хлопка и кофе были увеличены. У тех мест, где есть руда, вы должны будете заготовить дрова, много дров и поставить сторожей. Надо, чтобы в тот день, когда я вернусь с мастерами и инструментами, работа закипела по всему острову. Я вам оставлю подробную бумагу, где, что и когда вы должны будете сделать.

Вожди ответили:

— Оставляй нам бумагу. Всё будет сделано, что ты скажешь.

И потом клятвой они подтвердили своё обещание. Беспойск пробыл ещё три недели на острове. Он проводил много времени в заседаниях Совета, разъясняя вождям, как надо действовать в его отсутствие. Он передал нам подробные планы работ, с примечаниями, в какие сроки их надо произвести. Потом мы ночью закопали в землю четыре французских орудия, которые находились в Городе Здоровья. Беспойск находил, что без него эти орудия нам не пригодятся. Он велел смазывать их иногда и никому не говорить, где они спрятаны. Он дал нам много других распоряжений и с каждым ещё говорил в отдельности. Времени у него было мало. Он хотел уехать с первым европейским кораблём, который зайдёт в Люисбург. На берегу бухты Антонжиль дежурил бессменный караул с сигнальным барабаном. И скоро бой барабана известил нас, что европейский корабль стал на якоре в бухте и что час прощания приблизился.

Множество вождей и мадагассов двинулось провожать Беспойска. Процессия растянулась на несколько вёрст. Впереди на носилках несли самого ампансакаба и его жену, потом вождей, а потом образцы товаров, которые посылались в Европу.

Тут были различные сорта красящих деревьев и между ними пурпурный рупак, цвет нашего флага. Сорта смолистых деревьев и дерево papa, которое даёт красную упругую смолу, называемую кровью дракона. Отдельно сорта дорогих розовых, красных, жёлтых и чёрных деревьев. Плоды равенсары, пряные ягоды, не известные ещё в Европе, плоды тамаринда, из которых можно добывать слабительное, и ядовитые зёрна тангена. Нервущиеся верёвки из дерева афпутси. Потом меха обезьян лемуров, населяющих Мадагаскар, — маки, бабакут, симепун и айи-айи, не известные ещё нигде. Сорта нашего риса, табака, кофе и золота. Даже несколько найденных в песке гигантских яиц исчезнувшей птицы рок, которая так интересовала морского министра и ревизоров, и множество образцов других товаров, которые я уже позабыл.

На берегу перед отплытием было устроено последнее, прощальное собрание. Беспойск, уже в треуголке и с косичкой, выкрикнул последние слова:

— В этой бухте через два года пристанет мой корабль. Пусть здесь всегда стоит сигнальный барабан, и пусть стоят везде барабаны по острову. Я хочу, чтобы весть о моём возвращении Мадагаскар получил в тот же час, как мой якорь коснётся дна бухты Антонжиль. Первая тысяча, которая встретит меня здесь на берегу, получит ружья. К бухте Антонжиль из центра острова проложите дорогу в первую очередь.

Потом он сказал нам, русским, улыбаясь печально:

— До свиданья, друзья. Будьте добры с мадагассами и поддерживайте в них веру в наше дело.

Затем мы проводили его на корабль «Бель Артюр», который должен был доставить его к мысу Доброй Надежды. Более двухсот туземных лодок вышло за кораблём в море, и только вечерние сумерки разделили нас.

Мы все были убеждены, что он вернётся раньше двух лет.

13. Одни

И вот потянулись долгие месяцы ожидания. Только теперь я понял, что значит Беспойск для нашего дела. Хотя он оставил на острове полную программу деятельности, всё выходило не по программе.

Старик, заместитель Беспойска в Государственном Совете, умер через час после отъезда ампансакаба. К концу шестого месяца в Совете произошёл раскол из-за понимания программы деятельности. Южные племена отделились от северных, которые остались верны идее Государства Солнца в нашем, русском, толковании. Но потом и северные вожди начали ссориться и отказывать нам в рабочей силе. Дорогу к бухте Антонжиль мы вели с грехом пополам, но деревьев из рек не вылавливали и дров не готовили. К нам, русским, мадагассы относились хорошо. Они уважали нас за то, что мы друзья Беспойска, что у нас есть кофейники и что мы знаем, где закопаны пушки на Равнине Здоровья. Но наших требований о рабочей силе они не выполняли. Тогда мы с несколькими верными мадагассами начали разведывательскую работу, какую могли. Мы наносили на планы рудники, устья рек и заливы. Но и эта работа с каждой неделей шла хуже и хуже. Дело в том, что у нас появилось опасение, что Беспойск не вернётся.

Ванька топором на кокосовой пальме добросовестно по воскресеньям отмечал каждую прошедшую неделю. Когда таких зарубок набиралось пятьдесят две, он делал большую зарубку на соседней пальме. Наша надежда на возвращение Беспойска стала уменьшаться с того дня, как Ванька поставил третью годовую зарубку.

Первыми изменили нам Чулошников и Ерофеев. Решив, что Беспойск не вернётся, Чулошников собрался ехать на мыс Доброй Надежды, чтобы открыть там торговлю. Он сманил с собой Ерофеева, пообещав ему участие в деле. Они покинули нас ночью, так как мы не отпускали их.

Ванька, у которого теперь была уже борода, часто уговаривал меня последовать их примеру. Но я отвечал ему обыкновенно: