1356 (ЛП) (др.перевод) - Бернард Корнуэлл

- Это меч, - сказал Робби, - как предполагают, магический меч.

- Я не верю в магию.

- Но другие верят, - заметил Робби, - и если он получит меч, то будет обладать властью, так ведь?

- Властью, чтобы стать Папой, - произнес Томас.

- Полагаю, это не слишком хорошо? - предположил Робби.

- И ты бы стал лучшим Папой. Черт, даже я. Даже эта корова.

Робби криво улыбнулся, но промолчал.

- Так что ты теперь будешь делать? - спросил Томас, и снова Робби промолчал. - Ты спас Женевьеву, - сказал Томас, так что я освобождаю тебя от клятвы. Ты свободен, Робби.

- Свободен? - Робби скривился и поднял взгляд на Томаса. - Свободен?

- Я отпускаю тебя. Все клятвы, что ты мне дал, исчезли. Ты свободен драться против Англии, если такова твоя воля. Te absolvo.

Робби улыбнулся, услышав эту церковную латынь.

- Ты освобождаешь меня, - произнес он устало, - позволяя мне стать свободным и нищим.

- По-прежнему играешь?

Робби кивнул.

- И проигрываю.

- Что ж, ты свободен. И благодарю тебя.

- Благодаришь?

- За то, что ты сделал сегодня ночью. А теперь мне нужно повидаться с Дженни.

Робби смотрел, как Томас пошел к двери.

- Так что же мне делать? - выпалил он.

- Выбор за тобой, Робби. Ты свободен. Больше никаких клятв, - Томас задержался в дверях, увидел, что Робби не собирается отвечать, и вышел. Корова подняла хвост и наполнила хлев зловонием.

Скалли распахнул дверь.

- Они чертовы англичане, - запротестовал он.

- Да.

- Но все же это была добрая драка, - сказал Скалли и расхохотался. - Один сукин сын попытался отсечь топором мою ногу, а я перепрыгнул через оружие этого ублюдка и засунул меч ему в глотку, а он просто уставился на меня, я дал ему поразмыслить об этом чуток, а потом отпихнул.

Черт дери, ну и звук он издал! Думал, он призывает свою мамочку, но какой от этого толк, когда в глотке торчит меч Дугласа, - он снова захохотал. - Так и есть, на редкость добрая драка, но за англичан?

- Мы дрались за Женевьеву, - объяснил Робби, а она француженка.

- Эта тощая сучка? Вполне миленькая, но я люблю помясистее. Так что будем делать? Что случилось с чертовым рыбаком?

Робби грустно улыбнулся.

- Не думаю, что отец Маршан позволит нам вернуться.

- В любом случае, это была потеря времени. Всё это валяние дурака ради придурочного священника с волшебной птицей, - Скалли нагнулся, поднял пучок соломы и вытер им лезвие своего меча. Кости, вплетенные в его волосы, звякнули, когда он склонился над оружием. - Так мы уезжаем? - спросил он.

- Уезжаем?

- Иисусе! Чтобы присоединиться к нашему господину, конечно!

Он имел в виду лорда Дугласа, дядю Робби.

- Этого ты хочешь? - спросил Робби тихо.

- А чего ж еще? Мы пришли сюда, чтобы выполнить свою чертову работу, а не валять дурака с проклятым рыбаком.

- Я поговорю с Томасом, - произнес Робби, - уверен, он даст тебе лошадь. И деньги.

- Господин захочет, чтобы и ты вернулся.

- Я дал клятву, - сказал Робби, а потом вспомнил, что Томас только что освободил его от обязательств. Теперь он мог сам выбирать свою судьбу. - Я остаюсь, Скалли.

- Остаешься?

- Ты можешь отправиться к моему дяде, но я останусь здесь.

Скалли нахмурился.

- Если ты останешься с этим парнем, - он махнул рукой в ту часть дома, куда, как он полагал, ушел Томас, - значит, когда мы встретимся в следующий раз, мне придется тебя убить.

- Да, придется.

Скалли сплюнул в сторону коровы.

- Я сделаю это быстро. Без обид. Ты поговоришь с ним о лошади?

- Да, и попрошу дать тебе монет на путешествие.

Скалли кивнул.

- Звучит справедливо - ты остаешься, я уезжаю, а потом я тебя убью.

- Да, - ответил Робби.

Он был свободен.

Отец Левонн, к своему изумлению, обнаружил пару сапог в сундуке, что стоял в маленькой комнате наверху.

- Фермер сбежал, - сказал он, наблюдая, как Роланд пытается натянуть сапоги, но мы можем оставить ему денег. Подошли?

- Подошли, - отозвался Роланд, - но мы не можем их украсть.

- Оставим столько денег, сколько они стоят, - предложил отец Левонн. - Поверь, это французский фермер, он предпочтет золото вместо сапог.

- У меня нет денег, сказал Роланд, - точнее, мои деньги остались в замке.

- Томас заплатит, - ответил отец Левонн.

- Правда?

- Конечно. Он всегда платит.

- Всегда? - поразился Роланд.

- Бастард, - терпеливо объяснил отец Левонн, - живет в английской Гаскони. Ему нужно зерно, сыр, мясо и рыба, чтобы прокормиться, ему нужно сено и вино, и если он будет все это красть, то крестьяне не будут его любить.

Они выдадут его Берату или Лабруйяду, или любому другому лорду, который рад будет прибить его череп к своему дому, так что Томас должен быть уверен, что они признательны ему. Он платит. Большинство лордов не платит, так кто, как ты думаешь, более популярен?

- Но..., - начал Роланд, а потом запнулся.

- Но?

- Бастард, - произнес Роланд озадаченно, - эллекен?

- А, так ты думаешь, что они - порождение дьявола? - рассмеялся отец Левонн. - Томас христианин и даже, смею сказать, добрый христианин. Он сам в этом не уверен, но действительно старается.

- Но он отлучен от церкви, - напомнил Роланд.

- За то, что ты сам сделал - за спасение жизни Женевьевы. Может, тебя отлучат следующим? - отец Левонн увидел ужас в глазах Роланда и попытался успокоить его.

- Есть две церкви, сир, - сказал он, - и я сомневаюсь, что Господь обращает какое-нибудь внимание на то, что кто-то отлучен от одной из них.

- Две? Есть только одна церковь, - заявил Роланд. Он уставился на священника, как будто тот и сам был еретиком. - Credo unam, sanctam, catholicam et apostolicam Ecclesiam, - сухо произнес он.

- Еще один солдат, говорящий на латыни! Ты и Томас! И я тоже верую в единую святую католическую апостольскую церковь, сын мой, но эта церковь двулика, как Янус. Одна церковь, два лица. Ты служил отцу Маршану?

- Да, - промолвил Роланд с некоторым смущением.

- А кому служит он? Кардиналу Бессьеру. Кардиналу Луи Бессьеру, архиепископу Ливорно и папскому легату при дворе короля Франции. Что ты знаешь о Бессьере?

- Он кардинал, - сказал Роланд, явно не зная ничего больше.

- Его отец торговал салом в Лимузене, - объяснил отец Левонн, - а юный Луи был смышленым мальчиком, и у его отца было достаточно денег, чтобы дать сыну образование, но какая участь ждет в этом мире сына торговца салом?

Он не может стать лордом, не родившись, как ты, обладая привилегиями и титулом, но всегда остается церковь. Человек может пойти очень далеко в нашей святой католичекой апостольской церкви.