С чем вы смешиваете свои краски? - Дмитрий Соловей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Илья во время прогулки много чего рассказывал нужного для меня и не очень. К примеру, пабы здесь делятся по категориям. Есть чисто для пожилых и обеспеченных, имеются заведения исключительно для дам, ну и молодёжные, конечно.
— И как часто ты их посещаешь? — подколол я.
— Не очень, — впервые за всё время проявил некое подобие смущения Илья.
— Бабы проходу не дают? — хмыкнул я и угадал.
— Да не то слово! — возмутился Илья. — Ни стыда, ни совести у местных девиц.
— Это потому, что ты сейчас хорошо разговариваешь по-английски, — заверил я. — Мне бабушка говорила, что в Англии очень важен акцент.
На самом деле это не бабушка говорила, а я в прошлой жизни узнал. Диалектов в Британии много. Мало того, в том же Уэльсе, где поголовно разговаривают на Валлийском языке, имеются ещё и свои диалекты. Плюс шотландцы со своей независимостью и языком. И для комплекта северный диалект Ньюкастла и городов поблизости. Мне порой в Ливерпуле или в том же Ньюкастле казалось, что я вообще не владею английским языком. А местные при всём этом разнообразии друг друга как-то понимали.
Один раз мне довелось побывать на одной вечеринке, где была русская девушка с мужем. Елена до приезда в Англию проживала во Владивостоке. Не нужно думать, что англичане совсем дремучие и не знают географию. Они прекрасно были в курсе, где Москва, а где Владивосток, и замучили меня вопросами, как я понимаю Елену. В их представлении Россия страна ого-го какая! В смысле по размерам. Значит, и разговорных диалектов должно быть много. Мне с трудом удалось убедить, что ни написание слов, ни их произношение не меняется на всём протяжении от Владивостока до Москвы. Если и имеются небольшие особенности речи в регионах, то это не так заметно, как тот же кокни в Лондоне.
Но рассказываю я это по другой причине. Был у меня приятель из бывших военных. Он за долгое время службы поменял столько мест, что его речь стала, что называется, классической. Без какого-либо акцента. Примерно как дикторы телевидения разговаривают. Это неведомым образом привлекало к нему женщин. Рассуждали дамочки просто: раз говорит без акцента, значит имеет хорошее образование и, соответственно, богат. Думаю, и на Илью вешались по той же причине.
На третий день Илья явно решил устроить мне подарок. На поезде мы отправились в город Southend в парк аттракционов (Funfair). Это где много каруселей, качелей, сахарной ваты и прочих детских радостей. В Лондоне и в окрестностях подобные развлечения не устраивают. Пришлось ехать на восток страны в Southend. Я предположил, что Илье самому захотелось этих развлечений. Взрослый мужчина на карусельке будет выглядеть странно, а с ребёнком вполне обычно. Хотя атракционов там хватало всем.
Илья мне даже выиграл мяч, забросив колечки на штырьки. У меня ни разу не получилось попасть. Ещё мы дружно постреляли в тире, где я показал неплохой результат. На подозрительный взгляд Ильи и вопрос о навыках, ответил, что это обычное дело среди художников. Давно известный факт, что кто хорошо рисует, тот и снайпер неплохой.
В этот раз Сергей Дмитриевич забирал меня «укатанного» в восемь вечера. Я еле доплёлся до номера гостиницы и упал на кровать.
У Ильи были ещё какие-то планы на меня, но тут активизировалось ВВС. Нам предложили выступить на телевидении в прямом эфире. Мне показалось, что Фурцева оказалась на грани сердечного приступа. Такого у в её карьере ещё не случалось — показать на иностранном телевидении советского ребёнка. И заменить кем-то из взрослых моё выступление телевизионщики категорически отказывались. А после прибыл представитель нашего посольства и взял на себя решение этой проблемы.
Глава 20
Само телевидение и выступление меня не пугали, а вот наличие десятка репортёров очень даже.
— Мальчик ответит на несколько вопросов, и всё, — успокаивал редактор телевидения Фурцеву. — Конечно, вы можете отказаться.
Фурцева хотела, но не могла сделать это. Когда ещё такой случай предоставится? А с другой стороны, вдруг я чего не так скажу? Вдруг опорочу страну и так далее? На этот счёт в запасе имелся Сергей Дмитриевич. Он как-то быстро эту тему разрулил, поручившись за меня.
На телевидение Екатерина Алексеевна не поехала. Со мной отправились только переводчик и два представителя из посольства. У женщины-редактора встречающей стороны я поинтересоваться, в какое время будет эфир. Оказалось, что в шестнадцать часов. Притом что в Англии телевизоры достаточно дорогие и не получили ещё повсеместного распространения, а время не самое популярное, получалось, что посмотрят передачу не так много людей.
Успокоившись на этот счёт, я продолжил расспросы с непосредственностью ребёнка. Узнал у мадам, что она имеет дома телевизор Bush, размер экрана, судя по тому, что она показала руками, не более тридцати сантиметров в длину. Для этого времени большой. Всего в Англии сейчас два канала ВВС и ITV. Передачи идут с обеда и до одиннадцати вечера.
Как будет осуществляться съёмка, я толком не понял. Камеры стационарные, и переключать с одной на другую не планируют. Нас просто разместили в студии так, чтобы было видно журналистов и нашу группу во главе с диктором телевидения.
Передача посвящалась искусству, что было вполне логично. Первые фразы и вопросы сложностей не вызвали. Даже то, что все журналисты имели переносные магнитофоны, меня не обеспокоило. А дальше началось:
— Алекс, как ты оцениваешь перспективы развития абстрактного искусства в СССР?
— Не знаю, я всего лишь школьник.
— Тебе нравятся направления неформального искусства?
— Нет. Не нравятся. Я предпочитаю классическую живопись.
— То есть ты не поддерживаешь молодёжные направления в живописи?
— Я сам молод, как я могу не поддерживать сам себя?
— Ты не ответил на вопрос.
— Вы задали его без конкретики.
И тут же влез другой журналист:
— Правда, что тебя отправило сюда КГБ?
