БП. Между прошлым и будущим. Книга 2 - Александр Половец

Делаем ли мы ставку на полную самостоятельность, на завершенный цикл внутри республики? Отвечу так: если не будет независимой энергетики, о настоящей независимости можно только говорить — тем более в таких условиях, когда, скажем, нельзя создать больших запасов нефти или газа. То есть независимость наша, образно говоря, на задвижке: закрой эту задвижку — и не надо тебе бомбить страну, не надо грозить ей. Да ничего не надо — страна сама по себе погибнет. Поэтому, естественно, те энергоносители, которые сегодня есть на Украине, должны быть освоены — в том числе и уран, — чтобы обеспечить, скажем так, минимальную автономию в энергетике.

…Позволит ли со временем атом отказаться от других источников энергии? Сегодня, после Чернобыля, мы, атомщики, работающие на Украине, просто не имеем права не считаться с радиафобией общественности: она есть, она реально существует, и виноваты в этом не простые люди, но атомщики — потому что произошла чернобыльская авария…

КОММЕНТАРИЙ:…В «послечернобыльской» Белоруссии, граничащей с Украиной, шансы детей подвергнуться различным видам заболеваний в 80 (восемьдесят!) раз больше, чем в других регионах земного шара. Согласно исследованиям коллектива ведущих белорусских ученых, руководимого Василием Казаковым, среди взрослого населения Белоруссии число раковых заболеваний на тысячу человек возросло с 4-х в 1986 году до 55-ти в 1991 и превысит 60 в 1992 году…

…По официальным советским данным, в результате радиации, связанной с аварией на Чернобыльской атомной станции, к 1992 году умерло свыше 8 тысяч человек…

Из сообщений Агентства новостей «Рейтер»

…К сожалению, есть силы, которые в политических целях спекулируют на этой теме, подогревают ее и тем мешают нам построить новую и безопасную ядерную энергетику. И вот тутто нам нужна помощь всего мира — с его опытом, с его технологиями… Да, конечно, это так — за границей, т. е. у вас в США, да и вообще на Западе, очень сильна тенденция ограничить строительство новых атомных электростанций. Движение за сохранение чистоты окружающей среды развилось и в России, и на Украине — как только люди получили возможность свободно высказываться.

Но ведь сегодня все передовые страны занимаются разработкой новых типов реакторов: в Канаде — «Комбо-6», в Соединенных Штатах — «РТ-600». Франция тоже разрабатывает новый реактор, Россия… Япония… Никто и не собирается сворачивать программы по атомной энергетике. Ни одна из фирм, из самых могучих, и не помышляет даже о какой-то конверсии — чтобы заняться другим видом топлива.

Конечно, проблема с отходами, которые возникают в результате работы, остается нерешенной: куда их хоронить, как с ними поступать? Есть даже проект запуска их в космическое пространство… Атомная энергетика — это не просто выработка атомной энергии. Это весь так называемый топливный цикл: от добычи урана до захоронения отходов. Его и приходится решать комплексно.

Так вот, Украина попала в тяжелейшее положение: топливный цикл, о котором я говорю, проектировался для СССР в целом. И были хотя бы планы — где будут перерабатываться отработанное ядерное топливо и радиоактивные отходы, где они будут захоронены и где из них будут извлекаться полезные элементы типа плутония и т. д. Сегодня, как вы понимаете, весь этот «хвост» атомной энергетики остался за границей, обрубился. Поэтому, если мы на Украине подтвердим решение о том, что будем заниматься атомной энергетикой, нам этот вопрос придется решать в комплексе.

На Украине, по данным нашей Академии наук, есть условия — не худшие, чем в других странах, чтобы надежно захоронить эти отходы. Но это тоже технология! Совсем не просто найти место, где можно лопатами или бульдозерами зарыть отходы и сказать — здесь безопасно!

Современные требования диктуют: во-первых, это должны быть места, откуда радиоактивные отходы не могут исчезнуть по воле природы, то есть, скажем, с грунтовыми водами или из-за каких-то других природных обстоятельств; во-вторых, они должны находиться в этих местах подконтрольно, то есть упакованными в определенные емкости, с системами наблюдения — начиная от визуальных и кончая аппаратурой измерения, определяющей, происходит ли из этих контейнеров какая-то утечка или нет.

Вот вскоре я лечу в Питтсбург, где на фирме «Вестингауз» посмотрю первые шаги в этом направлении — создание специальных контейнеров и лабораторные проработки, обосновывающие выбор тех местностей в США, где они потом будут храниться. В том числе — и под землей…

ИНФОРМАЦИЯ: Катастрофа в Чернобыле была непреднамеренной. Здесь же было иное. С 1949 по 1956 г. 2,6 миллиарда кубических футов отходов, излучавшие радиацию суммарной мощностью 2,75 миллиона кюри — более половины той, что взорвана в Хиросиме, — были сброшены в реку Теша создателями советской атомной бомбы на Маякском химическом комбинате, не обозначенном ни на одной карте.

(Позже это место получило название «Челябинск-65» — ред.)

Данные Челябинского института физики и биологии

ЦИТАТА: «Русские, татары, башкиры, живущие в этом регионе, продолжали употреблять воду из Теши для питья. Десятки тысяч людей не были предупреждены об опасности — ежегодно они подвергались облучению мощностью в 350 рэм. От населения поступали массовые жалобы — люди заболевали во всем регионе: белокровие, раковые опухоли… Нам же было велено ставить диагнозы „высокое кровяное давление“…»

М.Козенко, руководитель клиники Челябинского института физики и биологии. «Московские Новости», август 1992 г.

«Вода реки была заражена на протяженности в тысячи миль по ее течению. Эвакуация населения началась лишь в 1953 году и затянулась на 8 лет. Максимально допустимая доза для работников атомных электростанций на Западе — 5 рэм в год. Даже сегодня счетчики Гейгера, погруженные в воду Теши, показывают радиацию 1700 микрорентген в час — в сто раз больше допустимого».

«Лос-Анджелес Таймс», 3 сентября 1992 г.

…Вернемся, однако, на Украину. Наш концерн — это не только пять атомных электростанций Украины. Да, да — на Украине пять АЭС: Чернобыльская… Южноукраинская… Запорожская… Хмельницкая… И Ровенская. На самих станциях работают 25 тысяч человек обслуживающего персонала. Первоначально в наш концерн вошли 18 предприятий — в их числе проектные институты, предприятия, которые занимаются ремонтом атомных станций, снабженческие организации.