Жена для императора - Евлампий Бесподобный

- Надеюсь, вы теперь довольны? – Дагнар обернулся ко мне только тогда, когда нашу спальню (наконец-то!) покинули абсолютно все свидетели, слуги и стражники, заперев плотно за собой двери.

- Можно подумать, вам самому не стало легче дышать?

Конечно, я была довольна! И это даже слабо сказано! Я готова была прыгать и плясать от счастья и, в особенности, от выигранной мною маленькой «битвы».

- Мне станет окончательно легче дышать, когда я услышу от вас объяснения, Иллария. Например о том, откуда вам столько известно про интимные отношения между мужчиной и женщиной. И почему вы постоянно пытаетесь поставить меня в неловкое положение, когда демонстрируете свои желания ко мне на глазах посторонних свидетелей?

Мужчина сократил между нами неспешным шагом последние метры и остановился передо мной едва не в самый притык. При этом возвышаясь или нависая надо мной подобно огромному коршуну над зазевавшимся кроликом. И судя по его недовольному взгляду в почерневших глазах, он явно собирался добиться от меня ожидаемых ответов до того, как перейдёт к своим прямым супружеским обязанностям.

- Значит, демонстрировать свои к вам желания на глазах посторонних свидетелей – это табу, а чуть было не лишить меня девственности перед приёмной комиссией – это в порядке вещей, да? – если он думал, что я тут же спасую и стану оправдываться перед ним за все свои невинные шалости, пускай поищет на эту роль кого-то другого!

Я так и продолжала стоять подперев руки в боки, гордо взирая со своего метр-с-кепкой роста на муженька-верзилу и при этом прекрасно осознавая, какой в нём скрывался физический потенциал, и что он мог со мною сделать в любую из ближайших секунд. И едва ли я успею при этом открыть рот и издать хоть какой-то звук.

- Это священники, Иллария! Они не считают себя мужчинами очень давно!

- Да что вы говорите! Расскажите эти сказочки кому-нибудь другому. Даже говорить не хочу, на что способны данные недомужчины! Небось, не только на девочек слюни пускают, но и мальчиками не брезгуют.

- Святые праотцы! – Дагнар чуть было снова не взревел, но на месте устоял и на меня, слава богу, не накинулся. Хотя уже был на грани. – С тобой невозможно говорить вообще ни о чём! Ты самая невыносимая, бесконтрольная и просто ненормальная женщина, с которой мне приходилось когда-либо сталкиваться! Клянусь всеми своими предками, ещё немного и моё терпение банально лопнет! И тогда уже не обессудь…

- И что же ты тогда сделаешь? Устроишь БДСМ-сессию в средневековом антураже? Прикуёшь снова к стене в подземелье и начнёшь воспитывать кнутом?

Про БДСМ он явно ничего не понял, поэтому и подвис ненадолго после моих вызывающих слов, пытаясь их как-то переварить или найти собственное им объяснение.

- Если ты меня доведёшь… могу для начала обойтись и одной ладонью. Тем более, тебя определённо никто в детстве подобным образом не воспитывал. Придётся восполнить утраченные пробелы в самое ближайшее время. А раз уж тебе самой так не терпится получить взбучку, можно приступить прямо сейчас.

- Это так ты собираешься проявлять ко мне своё супружеское уважение? Животное!

- Иллария, ты забываешься!

- А ты так и ждёшь, чтобы я выставила тебя за дверь или вернулась в свои покои! Только честно! Что меня сейчас может от этого удержать? Вот не захочу я после такого никакой первой брачной ночи! И что ты тогда скажешь своим святым отцам? Подождать до следующего вечера?

- Великие боги! Иллария! Ты невыносима! – Дагнар едва не схватился за голову, перед этим вначале побледнев, а потом снова пугающе побагровев.

В общем, выглядел он действительно не очень. Можно сказать, находился уже на грани инфаркта.

- Это я невыносима? После всего того, что ты мне устроил в эти дни? Вначале держал чёрт знает сколько прикованной цепями в подземелье! Потом заставил пройти испытание на вшивость… то есть на ведьмовство! Взял замуж насильно, и я ему при этом не так всё делаю? Я, к твоему сведенью, тоже императрица! И никто, заметь, данного титула меня не лишал!

- Хочешь, чтобы я воспользовался силой ошейника и напомнил тебе твоё истинное место, сейма?

- Хочу, чтобы ты перестал быть мудаком и наконец-то начал вести себя, как настоящий мужчина и уважающий свою законную супругу муж!

Не знаю, в какой именно момент мы уже стояли нос к носу и обменивались не самыми приятными друг для друга высказываниями. Но в итоге так всё и выглядело теперь со стороны. Мы смотрели друг другу в глаза с опасно близкого расстояния, разговаривая (или почти срываясь на крик) на повышенных тонах, и всё шло к тому, что кто-то из нас просто должен был сорваться первым. И самое безумное, я и вправду не могла остановиться.

Понятия не имею, почему, но это было сильнее меня. Особенно испытываемые к этому средневековому болвану ненормальные чувства, которые с каждым днём становились всё глубже и опаснее.

- Клянусь всеми богами Шайгара, я когда-нибудь тебя точно придушу!

Я и пикнуть не успела, когда Дагнар подхватил меня за грудки халата и сорочки и как пушинку оторвал от пола, а потом пронёс несколько шагов до ближайшей у кровати стены и припечатал спиной к тканевым шпалерам, не переставая всё это время смотреть мне в глаза, будто взбешённый зверь. И в какой-то миг мне и в самом деле показалось, будто он собирался сделать со мной что-то очень и очень плохое. Я даже приготовилась было истошно завопить, но… Не успела.

Не успела по той причине, потому что мне резко перекрыли рот… Другим ртом. И почти сразу же ворвались чужим горячим языком в мою «скромную» обитель. Я только и сумела, как немощно простонать и окончательно свихнуться под напором собственного мужа, поражаясь той скорости наростающего возбуждения, которым меня пробрало за считанные мгновения от жаркого и до невозможности ненасытного поцелуя. Я сама не поняла, как начала на него отвечать, вскинув руки, будто собираясь отбиваться, но в итоге обхватив дрожащими ладошками буйную голову Дагнара и погрузив жадные пальчики в его густые кудри. А потом и сама принявшись целовать его в ответ с такой же неистовой страстью и одержимостью, как и он меня, скользя по его бесстыжему языку своим и бездумно толкаясь навстречу, в попытке прижаться грудью и животом к мощному мужскому торсу.