С архимагом во главе - Макс Крынов

***

Комната Ниаз была самой обычной. Типичнейшей. Девочки по соседству разрисовывали стены, заранее оплачивая штраф за порчу имущества, но Ниаз не видела в том смысла. Какая разница, в какой цвет окрашены стены? Какой смысл в картинах, привезенных втридорога из Лурскона? Зачем покупать всякие вещи типа платьев, если в форме тоже удобно?

Монет хватало: адепт могла себе позволить перекрасить не только комнату, но и коридор, и часть школьной стены, но не видела смысла в украшательстве. Ниаз вообще мало в чем видела смысл, причем очень давно. В основном девчонка проводила время в тренировках, которые за год, без вычета последнего месяца, почти не сдвинули ее прогресс. Это было почти единственным ее занятием, пусть и абсолютно безнадежным.

Когда Ниаз не тренировалась, она читала романтическую литературу в общем отделении библиотеки. Книги о любовных приключениях и храбрых рыцарях, неизвестно когда и кем поставленные на самые дальние полки, покрытые пылью, не требовались никому, кроме нее. Девушке даже позволяли забирать томики в комнату — книги проходили по категории "хлам".

В комнате Ниаз укутывалась в колючий теплый плед — единственное, что она купила лично для себя, брала томик, ставила перед собой глубокую чашку с нарезанными фруктами и тонула в вымышленных историях с нотками сладких дынь, ананасов и груш, потому что рельность была чересчур печальна, чтобы сосредотачиваться на ней.

Но чаще всего Ниаз не брала ни книжек, ни фруктов: просто закутывалась в огромный плед, падала на кровать, ложилась в позу эмбриона и лежала, пытаясь не плакать. Зачастую не получалось.

Год был ужасным. В попытке перешагнуть через свой предел и наверстать, дотянуться до следующего ранга слиты впустую многие десятки стартов. Жизнь отвешивала удар за ударом, не давая никакого позитива, кроме книг и вкусняшек. В депрессию Ниаз ушла уже давно, а после ультиматума от Пау Лимбоса, который пообещал, что контракт будет продлен, пока Ниаз не станет адептом, либо не умрет, девчонка пару раз уже думала лишить себя жизни. Так, не всерьез. Просто мысли о смерти.

Ниаз уже видела, как Пау Лимбос проводит опыты над рабами: как в грудь подопытного помещается крохотное семечко, как чудовищные объемы энергии, которых хватило бы, чтобы снести иную сторожевую башню, тратятся на контроль заклинания. И не справляются. И тело уродует растущими из груди побегами. И выглядит это ужаснее всего, увиденного прежде.

Урок тот случился совершенно случайно: наставник проводил занятие для Иллюра, а Ниаз тогда просто оказалась рядом. Пау Лимбос приказал ей подойти и заставил смотреть на проводимый ритуал за компанию, образования ради. Наставник за секунду вырастил несколько лиан, которые схватили конечности бъющейся в агонии жертвы и заткнули ей рот, и под истерическое мычание спокойно объяснял ученикам, что именно происходит. Как измененное семя протягивает по телу корни, дублируя кровеносную систему, как начинает прорастать в мозг, делая человека овощем, способным испытывать боль и реагировать не нее. Объяснял, почему кожа становится корой, приводил теории, как этого избежать.

Однако страшный ритуал наставника разбудил ученицу. Если мысли о самоубийстве воспринимались как "...и тогда все закончится", то вариант слиться телом и душой с каким-нибудь растением после увиденного внушал дикий, необузданный ужас. И ужас этот выдернул ее из депрессии. Ужас заставил ценить жизнь, стал для Ниаз проводником к самосовершенствованию. Страх за свою жизнь заставлял девушку медитировать до потери сознания, восстанавливать энергоканалы, тратить монеты на эликсиры, таблетки, пилюли. Эмоции стали мощнейшей мотивацией, которая за считанные дни позволила наверстать весь потерянный год.

И после того, как новый ранг был достигнут, Ниаз не расслабилась: слишком уж безразлично отнесся Пау Лимбос к успеху ученицы. И девушка осознала, что сильный и бесчеловечный маг может не только дать слово, но и забрать его обратно.

Фрукты казались пресными. Взгляд Ниаз скользил по строчкам книжки, но сосредоточиться на словах и смысле адепт не могла — мысли сбивались на все еще висящую над ней угрозу. А если удавалось сосредоточиться на словах, то история не приносила никакого удовольствия: девушка механически читала восторженные абзацы про подаренные героине цветы, и не могли понять, чему радуется эта дурочка. Ну букет подарили, и что?

На третьем по счету абзаце с описанием букета Ниаз раздраженно отшвырнула книгу на край кровати и встала. Чем ожидать непонятно чего и мариноваться в своих страхах, лучше встретиться с наставником лицом к лицу, и будь, что будет!

Школьница одернула воротник новой, адептовской формы, и выскользнула из комнаты.

Школа теперь казалась немного другой. Неофиты уступали ей дорогу, адепты первого ранга не замечали, а остальным по-прежнему приходилось уступать дорогу. Но испуганные, завистливые или раболепные взгляды неофитов поднимали настроение, даже давали на какое-то время позабыть про наставника. Девушке хотелось похвастаться перед каждым, что после года простоя она наконец взяла непреодолимую планку. Сделала то, что считалось невероятно сложным.

Но Ниаз терпела и не хвасталась ни перед кем.

В садах девушка прикрылась ладонью, чтобы даже случайно не посмотреть вправо, в заросли орешника, где затаился и врос в землю последний паук. Оживший куст, одеревеневший монстр — девушка не знала, чем теперь является тварь, но она внушала невероятный ужас. Непрерывно шевелящий педипальпами монстр вгонял в ступор, замораживал кровь в жилах. Ниаз слишком хорошо знала, как получаются такие монстры.

Следующий шаг девушки пришелся не на траву, а на утоптанную землю тропинки. Значит, наставник хочет ее видеть. Это пугало. Впрочем, неизвестность страшила не меньше.

Пау Лимбос сидел в беседке, на своем обычном месте. Ниаз знала, что маг предпочитает проводить время здесь, непрерывно медитируя, поглощая невероятные объемы энергии. Девчонка впервые задумалась, что наставник похож на присосавшегося к энергии клеща, и сразу же отогнала подобные мысли, чтобы Пау не дай бао каким-то образом не догадался, о чем она думает.

— Здравствуй, Ниаз. Итак, наконец я могу нормально поздравить тебя с прорывом, — улыбнулся наставник. Наверняка его доброжелательность искренней не была, хотя таковой не казалась.

— Здравствуйте, наставник. Спасибо, — поклонилась девушка. Решимость обсудить свое будущее таяла, сменялась непонятным ступором.

— Зачем пришла? — полюбопытствовал маг.

— Я... я хочу узнать, нет ли для меня каких-то заданий, раз я теперь адепт, — выдавила Ниаз.

— Может, повременим? — предложил Лимбос. — Освоишься с новой силой, отдохнешь, а потом к новым свершениям? Да и