Замок ужаса - Юрий Брайдер

— Действуй.

О том, что я, в общем-то уже не работаю в розыске, не было сказано ни слова.

— С чего начнем? — негромко спросил Андрей, напоминая о своем присутствии.

Я наклонился над телом. Как страшно звучит это слово по отношению к любому человеку! Что уж говорить о том, чью руку пожимал всего несколько часов назад…

Удар был нанесен точно — под седьмое ребро. Кинжал задел сердце, и смерть наступила мгновенно.

— Профессионально… — констатировал Андрей.

Я поморщился. Не знаю, как уж там Шерлок Холмс терпел своего Ватсона, но я риторических замечаний не к месту не выношу. Тем не менее, я спросил:

— Что ты имеешь в виду?

— Точность удара, а главное — его силу. Вонзить по рукоятку тупой кинжал не просто.

— С чего ты взял, что кинжал тупой?

— Знаю. Он висел на стене рядом с этой дурацкой железной лапой. Вечером я осматривал его, примерял, как ложится на руку. Ручаюсь, что его не точили лет четыреста.

— Ясно, — ответил я, а потом спросил: — Ты не помнишь, когда Гюстав уходил, перстень оставался у него на руке?

— Да, конечно. Помню совершенно точно, потому что еще подумал, когда прощались, как бы не повредить ему кожу на пальцах. Знаешь, при сильном рукопожатии такое случается, если кольцо…

— Знаю, — перебил я друга. — Но теперь перстня нет. И положение руки какое-то неестественное… Интересно, легко ли перстень надевался на палец?

Андрей задумался, потом не совсем уверенно произнес:

— По-моему, довольно свободно. Когда мы беседовали втроем, я заметил, что Гюстав передвигал кольцо по пальцу вверх-вниз, словно оно ему мешало.

— Ясно, — я повернулся к выходу: — идем, здесь до приезда экспертов трогать ничего нельзя. Я побеседую с остальными, а ты уж, будь добр, иди к себе. А еще лучше — поднимись к Борису и узнай, как там Ольга.

Конечно, по своим комнатам они не разошлись. Молча сидели в тронном зале, отвернувшись от оставшегося неубранным праздничного стола. Заслышав мои шаги дружно встали. Только Вероника осталась сидеть. Слезы стекали по ее щекам, и она, совсем по-девчоночьи всхлипывая, растирала их по лицу плотно сжатым кулачком.

— Хотелось бы поговорить с вами, — сказал я, показывая свой служебный жетон.

Ответа не дождался. Все молча смотрели на меня. Лица напряженные и почему-то виноватые. Эту особенность я подметил давно: ни при чем человек, а выражение лица такое, будто стыдится невесть чего.

— Еще раз прошу разойтись по комнатам. Я сам к вам зайду. А вы, Вероника, задержитесь, пожалуйста.

Сам затворил дверь, нарочито не торопясь вернулся к очагу, сел в кресло напротив заплаканной девушки. Спрашивать не пришлось, слова сами вырывались из нее, чувствовалось, что Вероника стремится выговориться, спрятать за рассказом ужас пережитого.

— Я не спала, смотрела визор, передавали гала-концерт из Южной Африки. Потом прошел вызов по видеофору. Я ответила. Это был брат Гюстава.

— У него есть брат? — удивился я.

— Да, младший — Ричард. Он был на каком-то симпозиуме и прилетит завтра. Он хотел еще раз поздравить Гюстава. Вечером дозвониться не смог, ведь в тронном нет видеофора. Ну вот… Он извинился и попросил, если можно, позвать Гюстава. Сказал еще, что сам связаться с ним не может, видимо Гюстав отключил свой канал.

— А индивидуальная связь? — спросил я.

— Гюстав никогда не пользовался браслетом. Не любил почему-то. И Ольга из-за этого частенько не брала с собой БИС. Поэтому Ричард и позвонил мне. Он здесь часто бывает, мы хорошо знакомы, ну вот… Я с ним поболтала минутку, рассказала о том, как вечер прошел, и пошла за Гюставом. Постучала в дверь, мне никто не ответил. Я уже хотела уйти, но вдруг заметила, что дверь приоткрыта. Я сначала удивилась, а потом подумала, что, может быть, Гюстав с Олей вернулись к ребятам. Толкнула дверь и… — Голос ее сорвался, слезы опять потекли из глаз.

— Ну, ну, ну, не нужно. — Не успокоить я ее пытался, какое тут к черту спокойствие, а просто говорил какие-то нелепости, потому что молчать в такой момент просто нельзя.

Вероника продолжала всхлипывать, но в руки себя взяла.

— Дверь была широко раскрыта? — спросил я.

— Нет, — покачала головой девушка, — не больше, чем на ладонь.

— А свет в комнате горел?

— Да, я поэтому и вошла. Горел большой светильник на стене.

— У него еще такой резкий неприятный свет? — уточнил я.

— Да, но это когда он включен на полную мощность. Когда вполнакала — свет совсем не резкий.

— Так… И еще вопрос. Вспомните, Вероника, вы никого не встретили в коридоре?

Она отрицательно качнула головой, ответила очень уверенно: — Нет.

— А шагов перед этим или шума не слышали? Опять отрицательный жест.

— Я ведь визор слушала. Через наушники. Когда к дверям подходила, ребята пели под гитару, это помню хорошо.

— А где пели?

— По-моему, на балконе.

— И что вы сделали после того, как вошли в комнату Гюстава?

Опять слезы в глазах. Не скоро она станет прежней хохотушкой.

— Не помню… Я как увидела… Опомнилась уже на вашем этаже. Мне Оля говорила, что Борис — хороший врач. Вот я к нему…

— Спасибо, Вероника. Давайте я вас провожу до комнаты. С кресла ее буквально снесло:

— Нет! Я боюсь!.. Лучше к ребятам…

Дверь скрипнула и в зал вошел Андрей. Очень вовремя.

— Ничего страшного, — ответил он на мой немой вопрос, — Борис был прав. Снотворное. Правда, доза довольно сильная, но жизнь Оли вне опасности.

— Слава богу, — облегченно вздохнул я. — Идите-ка, Вероника, вместе с Андреем к Боре. Может, помощь ваша понадобится.

Андрей, умница, все понял и увел девушку. Борис, конечно, и сам справится, зато ей помощь врача совсем не помешает.

Обитатели замка размещались на первом этаже той самой пристройки, из рассказа о которой у меня в памяти осталась одна фраза: «девятнадцатый век». Первая комната налево — Ольгина. Никого в ней нет, и делать мне там нечего. Рядом — страшная дверь, будь моя воля, век бы я в эту комнату больше не заглядывал. Дальше комната Вероники, еще дальше — старичка-горниста, все время забываю его фамилию. Ну, а правая сторона — апартаменты артистов. С них и начнем.

На стук в дверь откликнулись моментально:

— Войдите!

Форейтор, лихой рубака, гитарист, знаток старинных песен и современных баллад.

— Скажите, Алексей, что вы делали после того, как Гюстав с Ольгой ушли из зала?

— Сначала там же и сидели вместе со всеми. Потом вы с Андреем ушли…