Третьи врата - Линкольн Чайлд

Но сейчас, слава богу, в лаборатории судмедэкспертизы было на удивление тихо и спокойно.

Аманда медленно поводила лампой УВЧ над мумией. Под светом лампы останки засверкали бледным золотом. Темные пятна в тех местах, где техники стабилизировали липкий глицерин, были рассеяны по всему верхнему слою бинтов, грубо оторванных Марчем в лихорадочном поиске богатств фараона.

Ричардс выключила и отложила в сторону лампу. Грудь Нармера была повреждена больше всего — она начнет реставрацию с нее.

Подкатив мощную хирургическую лампу, Аманда направила ее на грудь мумии и начала исследовать повреждения через ювелирную лупу. Марч разрезал бинты и обнажил многочисленные слои оберток. Он забрал только скарабея из черного камня, однако другие, более мелкие сокровища выпирали из-под оберточных слоев: бусины и фаянсовые амулеты, золотые безделушки и другие предметы, образовывавшие «магическую броню», предназначенную для защиты Нармера в его путешествии в мир иной.

Ричардс покачала головой, произнося про себя неодобрительное: «Ай-яй-яй!» Марч навел такой беспорядок, срывая бинты и бросая их как попало, что ей придется размотать еще несколько новых слоев, прежде чем можно думать о том, как привести их все в относительный порядок.

Пинцетом Аманда аккуратно оттянула края потревоженных покровов и обнажила более глубокие слои, перемешанные и спутавшиеся, которые ей необходимо распутать и привести в порядок. Отложив пинцет, она взяла скальпель и разрезала сначала один бинт, потом второй и попыталась их размотать. Ей очень не хотелось это делать, но другого способа исправить повреждения она не видела. Тело Нармера тщательно укутано, а Марч, будь он неладен, так спешил, срывая бинты, что теперь ее работа напоминала попытки смотать огромный клубок пряжи.

Сжав скальпель крепче, Ричардс разрезала еще один слой льняных бинтов. Обнажилась плоть, покрытая тонкой материей, и участок позолоченного нагрудника, который несколько сместился — вероятно, в результате химической реакции. А вот это уже плохо — он мог создать неправильное давление на плоть и повреждать ее и дальше. Поэтому необходимо установить его на прежнее место. Потом Аманда может приняться за пришивание бинтов льняными нитками. Затем можно будет перейти к восстановлению головы и рук. Работа с ними пойдет легче. Через три, максимум четыре часа мумия Нармера будет опять целой и готовой для транспортировки в Англию.

Положив скальпель, Ричардс крайне осторожно просунула пальцы сквозь слои разрезанных бинтов и нежно взялась за края обнаженного участка груди. С удовлетворением отметила, что оберточный материал здесь в отличном состоянии, учитывая его более чем солидный возраст: он оставался серым и высушенным, без признаков тления. Однако нагрудник было трудно сдвинуть с места, и ей пришлось приложить большее усилие. Наконец он поддался и отошел в сторону, освободившись от тела Нармера с сухим щелчком.

Ричардс немного приподняла его и приготовилась осмотреть более тщательно. Но вдруг резко остановилась и буквально приросла к полу от шока и удивления.

Плоть Нармера была обнаженной. Ричардс уставилась на лежащее перед ней тело. В безжалостном флуоресцентном свете лаборатории она увидела сморщенную, высохшую, но, несомненно, женскую грудь.

48

Группа с сосредоточенным молчанием наблюдала за тем, как босс подошел к сундуку из оникса. Рабочие встали по обе стороны от него. Стоун мгновение поколебался, опустился на колени и осторожно провел рукой по верхней поверхности сундука. Его плечи заметно дрожали. Он стащил перчатки — Раш и Логан заметили это, но не осмелились протестовать — и погладил сундук еще раз. Несмотря на собственные слова о том, что внутри находятся разгадки всех секретов Нармера, Портер Стоун, казалось, не спешил его открывать.

Стоя сзади в темноте, Логан понял происходящее. Он вспомнил речь Стоуна, которую тот произнес перед группой единомышленников, описывая свою первую археологическую находку: поселение коренных американцев, которое никто до него не видел. Джереми вспомнил блеск в глазах Портера, когда впервые с ним познакомился. За годы научно-исследовательской деятельности Стоун нашел почти неоспоримые доказательства существования Камелота. Он отыскал следы Ипполиты — королевы амазонок, существование которой большинство историков считали мифом. И все-таки открытием гробницы Нармера он превзошел сам себя.

Логан понимал, что Портер относился к Флиндерсу Питри, отцу современной археологии, с уважением, граничащим с благоговением. И вот теперь он пришел к тому, что почти ускользнуло от Питри. С находкой короны Нармера он займет первое место в кругу своих коллег — место, предназначенное только для одного. Его противники замолкнут навсегда. Стоун на долгие годы станет величайшим археологом в мире.

Портер молча провел руками по крышке сундука, потом по его бокам, словно перебирая чуткими пальцами клавиши, или же подобно френологу, анализирующему череп.

— Тина, — наконец произнес босс, и его голос разорвал повисшую тишину. — Скальпель, пожалуйста.

Женщина сделала шаг вперед и вручила ему тонкое лезвие. Портер кивнул в знак благодарности, потом принялся аккуратно поддевать им золотые полоски, окантовывающие сундук. Сначала Логан предположил, что эти полоски являлись просто украшениями; однако они оказались скобами из драгоценного металла, крепящими сундук, на которых располагались ритуальные печати. Стоун снял их и осторожно отложил в сторону. Потом поднялся и кивнул рабочим.

Двое дюжих парней встали по обоим бокам сундука. По команде Стоуна они взялись за края крышки и начали ее приподнимать. И хотя толщина крышки не превышала пяти сантиметров, рабочим едва удалось сдвинуть ее с места. К ним на помощь поспешили Валентино и еще один из охранников. С огромным усилием четверо мужчин сняли крышку, отнесли ее на свободное место и с синхронным кряканьем положили на пол. Отзвуки шума эхом разнеслись по всей камере.

Внутри большого ониксового сундука находилась черная ткань, прошитая золотыми нитями. Стоун осторожно дотронулся до нее — но так же, как и в первый раз, ткань рассыпалась в мелкую пыль, как только ее коснулись пальцы. По капризу природы она сохраняла только внешнюю форму — почти пять тысяч лет…

Под ней находился лист кованого золота, покрытого примитивными иероглифами.

— Тина, — позвал Стоун, направляя луч фонаря на лист золота. — Что вы об этом скажете?

Ромеро подошла и прочитала иероглифы.

— Похоже, они соотносятся с теми папирусными свитками, которые лежат на столе, — сказала она через мгновение. — Я только начала их изучать. Как будто они…