Яд Фаберже - Анна Данилова

– А у нее хорошая память, – заметил Шубин.

– Она помешана на кино и действительно всегда запоминает имена всех героев и актеров. Надо сказать, что Антонина Егоровна человек одинокий, и вся ее жизнь заключена в телевизоре. Этот звонок из Лондона потряс ее, и она долгое время пыталась придумать предлог, чтобы расспросить Нину об этом Арчи. Но время шло, и все постепенно забывалось… И вот только сейчас она вспомнила этот эпизод и рассказала мне. Так что Лора могла оказаться в Лондоне не случайно. Вероятно, у нее там действительно кто-то есть. Но это еще не все. Помните, я говорила вам, что Лора любит носить дешевую бижутерию? Так вот о драгоценностях. У Ниночки, если верить Антонине Егоровне, был какой-то очень красивый дорогой браслет, который она хотела продать, чтобы на что-то существовать. Это было давно, когда Лоры еще и на свете не было, а Маша была почти девчонкой. Так вот, тогда Нина Николаевна сбилась с ног, чтобы найти покупателя на этот старинный браслет. В Москве она так и не сумела найти покупателя и тайно – вы же знаете, какие это были времена! – встречалась по этому поводу с каким-то иностранцем в какой-то гостинице. Антонина Егоровна многое скрывает, но мне думается, что и об этом она узнала, подслушав телефонный разговор Ниночки. У них же балконы были рядом, и когда говорили в комнате, то на балконе все было слышно, особенно в летний день, когда все раскрыто… Словом, Антонина Егоровна решила, что этот Арчи и есть тот самый покупатель, потому что после этой истории с продажей браслета Маша куда-то уехала, и ее довольно долго не было. А когда она вернулась, в доме появились деньги. По ее словам, Ниночка стала покупать продукты на рынке, они обе приоделись, ну и все такое… А спустя девять месяцев Маша родила дочь… Я не знаю, совпадение это или нет, но вывод напрашивается сам: Арчи и есть отец Лоры. И именно поэтому Ниночка и разговаривала с ним запросто, как если бы он был ей должен, понимаете? Но здесь надо рассказать про саму Ниночку. Ведь мы же не случайно звали эту довольно-таки взрослую женщину вот так запросто – Ниночка. Понимаете, я как сейчас помню ее: лицо почти детское, глаза большие, испуганные, словно она постоянно чего-то боится. Очень мнительная, щепетильная во всем, до абсурда, аккуратистка, каких свет не видывал. Для нее общественное мнение – это все. История с беременностью сестры сильно подкосила ее. Но, с другой стороны, словно придала ей сил. Она была одинокая, я никогда не видела рядом с ней мужчину. И мне думается, что она всю свою любовь и энергию отдавала сестре и племяннице. Она, по сути, жила их жизнью. Ради Лоры она продала дом в Кисловодске и перебралась в Москву. Она постоянно что-то продавала из своих личных вещей, какие-то колечки, доставшиеся ей по наследству, еще что-то… Она очень любила Лору и воспитывала ее как свою дочь. Но сестра ее напоминала своим образом жизни настоящее стихийное бедствие. Она появлялась всегда неожиданно, и сестры иногда ругались, даже довольно громко. Ниночка упрекала ее в том, что та не занимается дочерью… Но все это так и оставалось словами: Маша никогда бы не смогла стать хорошей матерью. Она любила, как мне думается, деньги, мужчин… Но я отвлеклась от самой Ниночки. Мы, соседи, все равно считали ее малость… тронутой, понимаете? Она была странная и вела себя тоже странно… Сейчас… – Зина перевела дыхание и закурила новую сигарету, – …сейчас я скажу вам самое, как мне кажется, главное. Драгоценности. Словом, Антонина Егоровна считает, что то, что носила Лора, разные там кольца, брошки, кулоны, все это не фальшивка, а настоящее. И что эта Ниночка так осторожно себя вела и почти ни с кем не встречалась и всю жизнь старалась не привлекать к себе внимание потому, что хранила у себя в доме чужие драгоценности, понимаете?

– Какая-то ерунда получается, – не выдержал Шубин. – Сначала вы говорите, что Нина была очень осторожным и мнительным человеком, и в то же самое время мы знаем, что Лора спокойно носила эти драгоценности. Где логика?

– Я тоже думала об этом и пришла знаете к какому выводу? Все-таки эти драгоценности были не чужие. Они принадлежали Маше и Ниночке, но в силу того, что они были очень дорогие, Ниночка и не знала, что с ними делать и как себя вести, чтобы из-за них не произошло несчастья… Кажется, однажды она даже проговорилась, что ей от матери досталось проклятое наследство… Еще у нее была одна странность – увлечение балетом. Антонина Егоровна рассказывала, что Ниночка показала ей однажды какие-то балетные юбки и пуанты, которые сохранились у нее с детства, что ли… Она по каким-то причинам не стала балериной, но увлечение балетом осталось. У нее было множество книг о балете, альбомы, фотографии известных танцовщиц, их мемуары… Но вот мне лично кажется, что это ее увлечение говорит как раз о том, что у нее с психикой было все в норме, просто она была очень мягким, добрым и впечатлительным человеком…

Позвонили в дверь. Пришел Харыбин. Левин сделал Зине знак молчать, и та понимающе кивнула.

– Салют! – Харыбин своим появлением наполнил квартиру шумом, и по комнатам пролетел ветерок близкого праздника. – Смотрите, что я вам принес!

И с этими словами он принялся доставать из пакетов бутылки и закуску.

– У меня сегодня день рождения, – вдруг сказал он, и Шубин от неожиданности чуть не выронил салатницу, которую нес из кухни в комнату, где расторопная Зина уже догадалась расчистить стол и даже накрыть его найденной здесь же, в комнате, скатертью.

– Поздравляем, – сказала она, делая знак Левину, чтобы он следовал за ней в переднюю.

Они прикрыли за собой дверь, и Зина, оставшись с ним наедине, приблизилась к нему почти вплотную и прошептала в самое ухо:

– Левин, вообще-то я пришла не для того, чтобы рассказывать про свою соседку…

В эту минуту дверь распахнулась и на пороге возник большой, веселый и хорошо пахнущий новорожденный Харыбин:

– Ну и в чем дело? Чем это вы здесь занимаетесь? Все уже на столе… Картошка горячая…

Оба смущенные, словно их застали за чем-то постыдным, Левин и Зина отпрянули друг от друга и покорно последовали за Харыбиным.

«Она хотела мне что-то сказать… Но что?» – пронеслось в голове Левина.

Глава 17

– Мне надо срочно уехать… Пожалуйста, отпустите Мардж со мной. Мне только что позвонили мои друзья и назначили встречу в Лондоне. Я и сама не ожидала, но это так приятно, я здесь, и вдруг мне кто-то звонит… Вы же не против?

Арчи вспоминал свои чувства в тот момент, когда Лора попросила его позволить ей отправиться на машине вместе с Мардж в Лондон. Скорее он обрадовался, чем огорчился. Пусть лучше она повидается со своими друзьями, чем затоскует здесь и попросится обратно в Москву. К тому же это случилось как раз в тот день, когда дом с самого утра был наводнен полицейскими.

– Да, конечно, поезжай. Я буду рад даже, если ты когда-нибудь познакомишь меня с ними. – Он сказал это вполне искренне, желая на самом деле увидеть, с какими людьми общается Лора и как ведет себя среди своих близких.

Лора уехала, а через некоторое время Мардж вернулась одна. Машина оказалась заполнена пакетами с продуктами, а сама Мардж выглядела чем-то озабоченной. Выкладывая пакеты, она объясняла встречавшему ее Арчи, что Лора собирается приехать в Гринвуд позже в сопровождении своих друзей.

– Я видела их. Это довольно симпатичная молодая пара – мужчина и женщина. – Она с трудом достала последний пакет из багажника. – Лора попросила меня приготовить что-нибудь особенное на обед. Вот, пришлось покупать продукты, может, успею испечь торт и приготовить баранину. Я правильно сделала, мистер Вудз?

– Да о чем ты говоришь, Мардж! Конечно, правильно. И когда именно они приедут, ты не знаешь?

– Понятия не имею. Эта пара была на машине, и я видела, как они все трое сели в нее и куда-то укатили. Но я думаю, что вам нечего переживать. Говорю же, они очень симпатичные люди, к тому же Лора рядом с ними выглядела почти счастливой. Согласитесь, ей с нами немного скучновато… Да что я говорю, сегодня вечером сами увидите… – Мардж достала платок, шумно высморкалась и вдруг, словно вспомнив что-то, тяжело вздохнула и на какой-то миг превратилась чуть ли не в старуху: – Мистер Вудз, я с этой поездкой чуть не забыла, что сегодня ночью не стало моей дорогой Джейн. Что же это такое, мистер Вудз? Кому понадобилось убивать ее?

Вудз помог ей перенести пакеты в кухню.

– Да я и сам весь день только и думаю об этом, – сказал он. – Мардж, налейте мне чаю, что-то меня знобит… Дело в том, что полиция теперь не скоро оставит нас в покое. Ведь Джейн убили, понимаете? И инспектор сказал мне прямо, что это мог сделать либо кто-то из нас, либо кто-то из местных, я имею в виду из Дартфорда.

– Да мало ли что они сказали?! И откуда им знать, где живет убийца: в Лондоне или в Дартфорде?

– Тело Джейн сегодня вскроют и проведут экспертизу. Думаю, что скоро инспектор Грэйвз снова почтит нас своим присутствием. Он уже будет знать, когда именно наступила смерть Джейн, и мы должны будем ответить ему, где находились в момент убийства. Что касается меня, то у меня алиби нет. Я был в своей спальне один всю ночь, и даже Эдит не сможет подтвердить это, поскольку и она тоже находилась в своей комнате…