Демон и Лотос (СИ) - Вылегжанин Сергей

Парень лежал на спине, раскинув руки. Огненный луч пробил ему голову, а не спину, так что, какое выражение лица у него было в момент смерти, не понять. И вот в его правой реке я и увидел причину такого развития событий.

— Цетон, а ты говорил, что я не умею ставить ловушки. Видишь, как я удачно её поставил. — В руке у парня лежал очень знакомый амулет. Точнее, два амулета, мною собственноручно испорченных, а потом соединённых в одну ловушку. — Как я и предполагал, пока мана земли не закончилась, канал не освободился и ловушка не сработала.

Могу понять теперь, что произошло. Группа Седого Кабана ворвалась в нашу повозку, а там им в личико свет включился. Удивились, но решили, что это у нас для внутреннего освещения придумано. И забрали амулет, использовав его в самый нужный момент. Для меня нужный.

— Тебе просто повезло. — Тоже задумчиво прокомментировал призрак. — Мне всё больше кажется, что ты посвятил себя богине удачи, вот она тебя и оберегает.

— Клянусь, ни с одной богиней я ещё не знаком. — Тут же открестился я от его сомнительных подозрений.

— Вот и радуйся. — Серьёзно ответил он. — Познакомишься с какой-нибудь, радоваться будет поздно.

— А она красивая? — Спросил я графа, поднимая амулет. — Богиня удачи в смысле.

— Они все красивые. — Вздохнул он немного тоскливо. Кажется, какая-то из богинь и его не оставила равнодушным. Ладно, не буду углубляться.

Как я и думал, маны в амулете-бомбе не осталось. Все три накопителя — два с тёмной маной, один с огненной — оказались пусты. Пощелкал на всякий случай выключателем, но ничего не произошло. В принципе, это, можно считать, мина многоразового использования. Её ещё раз зарядить, и снова можно кому-то подложить.

Но остаются открытыми два вопроса: я мужчина, она и на меня среагировала, повезло, что оборвать первую тестовую нитку смог, вовремя заметил. И второй вопрос: как этот амулет заряжать? Я могу вырастить канал любой стихии, кроме тёмного. Нет, я не пробовал, может и получится, но тогда возникает серьёзная проблема: магия смерти запрещена. Поймают на использовании магии смерти и всё, пишите письма на зону мелким почерком. Если сразу голову не отрубят.

Решил не искушать судьбу и отделить свелячок, который вчера примотал. Примотал я его на совесть, не пожалев верёвки, оставив снаружи только выключатель.

— Вот ты зачем такой хороший доспех испортил? — Хайлин в это время уже раздела Кабана и напялила его шмотки. То, что они с трупа, её не смутило. — Не мог убить его аккуратнее, в голову например? Смотри, какая большая дыра на спине.

Может, не стоило её отвязывать? Пусть бы так на ванной и поехала. Хотя нет, рот ещё бы пришлось заткнуть. Странно, что это не сделали эти типы.

— Куда попало, туда попало. — Объяснять ей принцип корейского рандома, я не собирался. Но меня опять пробило на сарказм. — Могла бы и сама его убить, ты же его раньше встретила.

— В твоем амулете кончилась манна. Я уснула. — Обвинительно пожаловалась она, немного меня озадачив.

— В каком ещё амулете?

— Который ты мне дал, от сонного газа. — Это она что, решила, что я ей амулет дал? Наивная! Я даже не успел ей сказать, что это была простая повязка, а никакой не амулет, она продолжила. — Я тебя не обвиняю, ты предупредил, что там мало маны, сама виновата.

— Золотые слова! — Вторил моим мыслям граф. — Может и не совсем пропащая, если хоть это поняла. Идите уже, посмотрите всё в их лагере.

Точно! Когда этого крестьянина отправляли сюда, ему сказали, что направление к лагерю Седого Кабана. Надо просто продолжить путь, а не заворачивать сюда.

Лагерь мы нашли. Все наши вещи, кроме сломанных и выброшенных, валялись в углу небольшого закутка. И доспех Хайлин тут был.

— Надо быстро тащить сюда остальных, пока кто-то не наложил свои лапы на это имущество. — Показал я на мешки этой гоп-компании. Тут же столько добра, вот и материальная компенсация за моральный ущерб.

— Это всё принадлежит Седому Кабану, мы не можем забрать себе, среди авантюристов это не принято.

— Стоп. — Это я сказал скорее себе, чем ей, но девушка послушно остановилась и уставилась на меня. — А разве не Кабан там вон валяется с пробитой спиной?

— Нет, это его помощник. — Пожала плечами та. — А Кабан же Седой совсем. Его потому так и прозвали.

Вообще-то я думал, что его прозвали за внешнюю кабанистость, но замнём для ясности.

— А то, что они на нас напали, разве не даёт нам моральное право воспользоваться трофеями? — Столько добра пропадает, а я, как лох, должен это вернуть тому, кто меня хотел убить? Обойдутся!

Она задумалась и отрицательно замотала головой.

— Сам Кабан не нападал, а за своих людей он не отвечает, они же не рабы. — Ладно, местные обычаи учту, но свою долю всё равно возьму.

Вернулись мы к переходу, а потом добрались и до своих. Сам бы я не в жись не нашёл выхода в этом лабиринте, но граф легко запоминает все эти переходы и отнорки, наверное, за триста лет в своём перекрёстке всё изучил, вот и привык. А у меня какой-то географический кретинизм включается, хотя так-то, не сказать, чтобы с памятью плохо было.

— Хай, ты живая! — Мы оба имели довольно побитый вид, одной лечилкой я мечницу полностью не вылечил, она продолжала хромать, а меня вообще несколько раз валяли по каменном полу. — Дар тебя спас?

— Ну, да. — Смутилась та от такого яркого выражения эмоций. Покосилась на меня. — Спас.

Кажется, спасение в моём исполнении мечницу не впечатлило. Это потому что она слышала, как я унижался, или потому что видела, как убила этих людей магия, а не я?

— Ой, ты же совсем растрепанная. И костюм помятый. — Хайлин, как нашла свою броню, сразу же переоделась, совершенно меня не стесняясь. Кажется, это местный менталитет такой, один я зачем-то загоняюсь этой моралью. Хотя, чего ей стесняться-то, после того, как на ванной повалялась, голой задницей сверкая.

Думаю, меня Лита сбила, смущавшаяся тогда моего взгляда на её голую грудь.

— Да, меня немного потрепали. — Наконец улыбнулась Хайлин. — Как там сестра?

— Спит. — Пожала плечами Сенила. — Лежит такая, бедненькая беззащитненькая, даже почти не дышит. Дар, ты же её вылечишь?

— Надо торопиться. — Тут же вспомнил я о том, что мы опаздываем. — Повозку нашу сломали, придётся верхом как-то. Квадро!

— Чего? — Парень сидел с мученическим лицом, и делал вид, что его это всё совершенно не касается.

— Ты остаёшься на имуществе. — Повернулся к девушкам. — Сейчас все дружно бежим, затаскиваем своё в повозку, потом вернёмся и починим её. Или новую купим. Быстро, быстро!

Хотелось спать, но время поджимает уже конкретно.

До самого утра мы бегали между стоянкой Седого и нашей повозкой. Вещей оказалось много, Сенила ещё и решила все свои собрать, которые были раскиданы по дороге, но я сказал, что это без меня. Там же одни обломки валяются.

Что меня обрадовало, так это то, что в одном из мешков, найденных в лагере, я нашёл свой второй кинжал. Его сразу хотела себе «вернуть» Сенила, но я указал на её метательные ножи, которых в её костюме было около десятка. Нечего своего господина обирать!

— Хочешь поехать один? — Этот вопрос уже задавала Сенила, а теперь его задал граф. Он слышал мой ответ девушке, думает, для него у меня есть другой?

— Один я быстрее доберусь. — Верховых лошадей всего две, другие вьючные, да и не доказать теперь, что они наши.

Своих лошадей и лошадей отряда Седого Кабана мы нашли. Они паслись в общем табуне, который собрался из ожидающих разрешения проезда. Требовать у этих людей что-то по праву «убившего их хозяина» я не рискнул. Не стоит привлекать к себе внимание.

Четыре часа на сон я себе выделил, а потом пустился в путь. Сенила меня провожала, как на войну, а Хайлин вообще, казалось, готова просто рядом с лошадью бежать всю дорогу. Она и собиралась, но ей, чтобы выспаться, надо больше, чем четыре часа, только задерживать меня будет. Так ей и сказал. Она поверила, что без неё я доберусь быстрее, но с великим трудом. Думаю, её Сенила уговорила, обладавшая сказочным скилом убеждения, безотказно действующим, что на мужчин, что на женщин.