Ее королевское высочество - Даниэла Стил

На следующий день Кристиана отперла свою дверь и приступила к выполнению привычных обязанностей, делая то же, что и всегда. Однако теперь она больше не посещала с отцом приемы и другие мероприятия и не обедала с ним наедине в их семейной столовой. Это было выше ее сил. У Кристианы постоянно ныло сердце, она лишилась аппетита и ела у себя в комнате в компании своей собаки. Отец ни во что не вмешивался, предоставив ее самой себе. Они не разговаривали друг с другом и, встречаясь во дворце, ограничивались вежливыми кивками, не произнося ни слова.

Глава 17

Октябрь закончился, и наступил ноябрь. Все это время Кристиана исправно выполняла обязанности принцессы Лихтенштейна. Постепенно она начала разговаривать с отцом, хотя и сдержанно, без прежней теплоты. Понимая, что нанес ей глубокую рану, князь старался предоставить ей как можно больше свободного времени, чтобы она могла прийти в себя. Его печалило, что Кристиана так отгородилась от него. Он понимал, что у нее есть для этого все основания, и даже сочувствовал ей, но не ощущал себя виноватым. В свете принципов, которые он исповедовал всю жизнь, князь был убежден, что делает это для ее же блага.

Тем временем Фредди оказался замешанным в очередной скандал. Находясь в одном из известных клубов, он, по обыкновению, безобразно напился и, когда его попросили уйти, сбил с ног швейцара и подрался с полицейскими, в результате чего оказался в полицейском участке. К счастью, до ареста дело не дошло. Когда Фредди протрезвел, его отдали на поруки адвокату отца, который доставил его домой. Следующую неделю Фредди провел в Вадуце, под домашним арестом, а затем вернулся в Вену, чтобы снова продолжить в том же духе. Он становился серьезной проблемой для отца, а после того, что он наговорил Кристиане, когда узнал о них с Паркером, и она не хотела его видеть, по крайней мере в ближайшее время. Учитывая напряженные отношения с отцом и братом, жизнь Кристианы в Вадуце стала еще более одинокой, чем прежде. Она тосковала по Паркеру. Как и следовало ожидать, он так ничего и не придумал, и она хотела увидеться с ним, чтобы попрощаться.

Возможность представилась неожиданно, когда отец отправился в Париж на встречу с представителями ООН в связи с обострением ситуации на Ближнем Востоке. Лихтенштейн был нейтральной страной и, несмотря на крохотные размеры, играл существенную роль в подобных вопросах. К тому же ее отец пользовался большим авторитетом в сфере международной политики как человек, известный своей осведомленностью и отличающийся здравым смыслом.

Кристиана позвонила Паркеру, как только отец уехал. Паркер собирался в Сан-Франциско на День благодарения, но заверил ее, что вначале прилетит в Европу, чтобы повидаться с ней. О Париже не могло быть и речи, поскольку там находился ее отец. Лондон всегда славился обилием представителей прессы.

— Как насчет Венеции? — предложил Паркер.

— Зимой там довольно холодно, но очень красиво. Я не против.

Весной и летом Венеция привлекала толпы влюбленных, но зимой там было пустынно, и можно было надеяться, что их никто не обнаружит. Это было идеальное место для встречи. Кристиана не могла представить себе более подходящую сцену для драматического прощания, чем зимняя Венеция.

Она попыталась заказать билеты по телефону, но это оказалось сложнее, чем она думала. Чтобы заплатить за билеты, нужно было сослаться на кредитную карточку. В конечном итоге ей пришлось довериться Сильвии, своему секретарю. Сэм и Макс уже выразили согласие поехать вместе с ней, хотя и испытывали некоторое беспокойство, догадываясь, что она собирается встретиться с Паркером. Кристиана заверила их, что берет всю ответственность на себя, и спустя два дня они вылетели в Венецию. Отцу Сильвия собиралась сказать, что Кристиана отправляется на отдых в Швейцарию. Но он не позвонил, слишком занятый делами в Париже.

Они отбыли в атмосфере полной секретности, и Кристиану очень беспокоило, как пройдет их поездка. Но, что бы ни ожидало ее по возвращении, она должна была в последний раз увидеться с Паркером.

Сильвия заказала для них отель. Как и в Париже, они сняли два номера, но жить собирались в одном. Паркер уже ждал Кристиану в отеле, когда она прибыла. Кристиана позвонила ему, и он мигом оказался в ее номере, а она — в его объятиях. Никогда еще он не казался ей таким красивым. Кристиана расплакалась, увидев его, но в следующее мгновение они уже смеялись. Это были незабываемые дни, полные смеха, слез и бесконечной любви.

Погода стояла солнечная, и они целыми днями бродили по городу, заходя в церкви и музеи. Ели они в крохотных ресторанчиках и тратториях, избегая фешенебельных мест, где Кристиану могли узнать, хотя в это время года Венеция была почти безлюдной. На площади Сан-Марко они полюбовались голубями, посетили мессу в соборе, а затем наняли гондолу, чтобы покататься по каналам. Это было похоже на волшебный сон, и ни один из них не хотел просыпаться.

— Понимаешь, что это значит? — шепотом спросил Паркер, когда они медленно проплывали под знаменитым мостом Вздохов. Кристиана полулежала, прислонившись к нему, нежась в лучах скупого ноябрьского солнца.

— Что? — спросила она, взглянув на него с улыбкой.

— Те, кто проплыл под мостом Вздохов, принадлежат друг другу навеки. Так гласит легенда, и я ей верю. А ты? — Паркер притянул ее ближе к себе.

— Я тоже, — тихо призналась Кристиана. Она знала, что будет любить его вечно, но сомневалась, что они еще когда-нибудь увидятся.

Повернувшись к Паркеру, чтобы видеть его лицо, Кристиана снова стала говорить ему, как она его любит. Она надеялась, что он тоже никогда не забудет этой прогулки. В своем сердце она уже предоставила Паркеру свободу. Он должен продолжать жить дальше, как если бы она умерла. Собственно, так оно и было: ее жизнь закончилась. Впереди ее ожидали безрадостное существование, посвященное исполнению долга, и неприметная кончина. Вопреки планам отца Кристиана не собиралась выходить замуж. Она не сомневалась, что Паркер — ее единственная любовь и другой у нее никогда не будет. Счастливый в своем неведении Паркер даже не подозревал, какие мысли блуждали в ее голове, пока они плыли, обнявшись, по каналам Венеции.

На второй день пребывания в Венеции они бродили по ювелирным магазинам и антикварным лавкам. Приметив в одной из витрин крестики, они зашли внутрь, чтобы рассмотреть их получше. Пока Кристиана разговаривала по-итальянски с престарелым хозяином, Паркер оглядывался по сторонам. В одном из застекленных стендов он заметил футляр с кольцом, которое привлекло его внимание. Это был золотой ободок с двумя крохотными изумрудными сердечками. Вещь явно была старинная, но камни сохранили свой цвет. Паркер указал на кольцо Кристиане и попросил узнать у хозяина, сколько оно стоит. Тот назвал до нелепости низкую цену. Они удивленно уставились на него, пораженные, что такая прелестная вещица может стоить так дешево. Хозяин, неправильно истолковав их удивление, извинился и еще больше снизил цену. Паркер жестами попросил вытащить кольцо из футляра, чтобы Кристиана могла его примерить. Она протянула руку, и он надел кольцо ей на палец. Оно оказалось впору, как будто было сделано специально для нее. Маленькие ярко-зеленые изумруды словно ожили на ее изящной руке. Пока Кристиана растроганно созерцала кольцо, довольный Паркер расплатился с хозяином.