Солнцеворот желаний - Даша Игоревна Пар

– Разумеется, я пришла, чтобы попробовать исцелить твою слепоту. Но прежде чем начну, ответь, зачем отвадил от Винелии Светра? Ведь если ты так искренне ее любил, то должен был отпустить с тем, кого она любила?

– Какую гадкую историю ты вытащила на свет, – громко расхохотался слепой. От этого я вновь ощутила слабость и всерьез засомневалась, смогу ли вообще напрячь ариус до подходящей тонкости, чтобы взяться за такое деликатное лечение.

Кукулейко так и не смог от меня добиться желаемого, и сейчас я надеялась лишь на интуицию, вдохновение свыше и на свою кровь. Я верила, что эта комбинация откроет во мне потаенное, что в дальнейшем поможет и Агондарию. Это исцеление – репетиция перед грядущим.

– Если не ответишь, а будешь поливать скабрезностями, как обычно, то я немедленно уйду, а ты останешься один во тьме.

– Что даст тебе эта история? – напряженно спросил Акрош, до белых костяшек сжимая край испачканного одеяла, так что сквозь пальцы просочилось вино, и запах выпивки усилился.

– Когда ты прозреешь, то немедленно бросишься к ней, а судя по тому, что я здесь увидела, она не откажет. И даже, возможно, выйдет за тебя. Но если ты лишь жаждешь ее, а не любишь, брак обернется катастрофой. Ведь рано или поздно чувство обладания либо пройдет, либо усилится до такой степени, что ты начнешь ограждать ее ото всех остальных, преследуя за каждый взгляд в сторону другого. И превратишь ее жизнь в сущий ад. Так бывает, если страсть возобладает в мужчине. Поэтому хочу лучше понять природу твоих чувств.

– И из моего ответа ты надеешься что-то вынести? Ведь это будут только слова, – с усмешкой произнес он чарующе-мягким тоном, от которого наверняка многие девицы так и таяли.

– Ты не знаешь, с чем именно я к тебе пришла. Так что-либо рискнешь и скажешь все как на духу, либо соврешь, выставляя себя в лучшем свете. В любом случае не гарантирую, что меня устроит твой ответ. Так что говори все, что захочешь.

– Я сделал это не из-за любви, – не сразу ответил слепой. – Не потому, что так возжелал ее, что решил отбить у дурака Светра.

Он вновь замолчал, будто раздумывая, стоит ли говорить всю правду, а потом потянулся к ближнему столику, на ощупь выдвинул полку, вытаскивая сигареты с золотистым кантом. Таких мне ранее видеть не приходилось. Когда он закурил, мне вновь стало дурно, и я с какой-то мстительностью ариусом затушила синее с золотистым отливом пламя. Акрош недоуменно нахмурился, вновь пытаясь разжечь огонь, но, обжегшись, раздраженно сломал сигарету и бросил на грязный пол.

– Это была идея Брошина. После свадьбы Винелия стала бы членом семьи Светра и угодила бы в руки моего отца. Ее мать должна была заплатить за своеволие страданиями дочери. Точно так же, как и вы с сестрой должны были заплатить за своеволие моего брата Милоша. Брошин ненавидел тех, кто идет поперек его воли. А я просто терпеть не мог отца, и мне было в радость расстроить его планы. Тогда он потребовал от меня немыслимого: он захотел, чтобы я силой взял девушку, тем самым окончательно опозорив. И я решился предложить ей стать моей любовницей, думая, что это остановит отца. Ведь откажись я, он бы все равно нашел способ до нее добраться. Однако она сказала «нет», а когда Брошин понял, что я делаю, он выслал меня из королевства. Отправил в Заокеанские степи сражаться против троллей и прочей нечисти, думая, что это укротит мой нрав, и я на коленях приползу домой. Сказать «нет» я не смел. Но и помочь Винелии не смог, только подкинул мысль твоему ненаглядному Артану, что защита девушки – хороший способ насолить моей семье. Так он и поступил.

– Почему же ты весной предложил ей стать твоей женой? Что это за новая игра?

Он вновь замолчал, и до того тихо стало в комнате, что было слышно, как внизу шумит прислуга. Оттуда доносились смех и негромкие мужские голоса, среди которых я различила голос Акселя. Слышно было даже, как падает снег, теперь уже хлопьями ложась на расстеленное ночью зимнее покрывало. Настоящая зима пришла в столицу. Истинная редкость. Дорогой подарок к Зимнему солнцестоянию.

– Потому что когда я вернулся домой, все такой же непокорный, как и в юности, но уже имеющий чин и звание на армейском поприще, меня уже нельзя было беззастенчиво шпынять, как прежде, когда был мальчишкой. И отцу ничего не оставалось, кроме как держать меня на расстоянии, чтобы я не знал толком, чем именно они занимаются. Известно ли мне было о грядущем покушении на короля? Да, кэрра Селеста Каргат. Ты можешь рассказать это Никлосу, и тогда меня заключат в тюрьму Лакраш. А после, несмотря на все подвиги, вздернут Черной Пьеттой – и я навсегда покину так оберегаемую тобой Винелию.

Ты спрашиваешь, когда я полюбил ее? Наверное, в тот день, когда увидел, какой сильной она стала. Как легко распоряжается прислугой, как волшебно управляется со столь сложными делами, как организация приемов, балов и банкетов. Как уверенно стоит напротив Брошина, ничем не показывая своих чувств. О, любовь приходит не сразу. Она зреет годами, пока однажды ты не проснешься с мыслью, что не можешь жить без нее, – он закашлялся и схватился за горло. А потом заговорил вновь. – И тогда я решился на предательство семьи. Тех единственных, кто понимал меня. При всем нашем различии, я их любил. Даже не подозревая, что они творят с Тьеном. И что задумали на самом деле, и что уготовили мне. Я предал их из-за любви к ней и ударил в самый болезненный момент, став навсегда отщепенцем в глазах всей аристократии. Они шепчутся за моей спиной о том, что я сотворил, подозревая в двойной, а то и в тройной игре. И я играю с этими чувствами.

– И ради кого, – мне было странно слышать эту исповедь, которой совсем не ожидала. Я думала, это сказка о безответной любви, помноженной на драконью страсть, но это была история одиночества и любви к той, кто не нуждался в этом чувстве. Винелия жила своей жизнью, и только святая Клэрия знает, что на самом деле творилось в ее душе.

– Хорошо, кэрр Акрош Адегельский. Я попробую спасти твое зрение. Взамен попрошу о двух вещах. Первое – ты отпустишь ее и дашь девушке самой решать,