АДСКИЕ ИГРЫТемная Сторона-7. - Саймон Грин

"Здесь такое горячее пламя. В нем даже птицы сгорают".

"Что-то держит меня за руку и не хочет отпускать".

"Они пьют наши слезы, как вино."

"Нам не нравится быть мертвыми. Это не похоже на то, что они нам обещали. Тебе тоже не понравится."

Я прикладывал все силы, чтобы их не слушать. Адский бизнес постороен на отчаянии и лжи. За исключением того, когда правда может ранить вас сильнее.

В конце концов я добрался до нижней ступени лестницы. На это ушло много времени. Я понятия не имел, сколько я прошел, но сейчас я должен быть глубоко под Поместьем, возможно, прямо в сердце холма, на котором и стоит Гриффин-Холл. (Говорят, он воздвиг и холм, и Поместье в одну ночь...) Совершенно обычная дверь в подвал тоже была приоткрыта, приглашая меня внутрь. Я пинком распахнул ее и шагнул в каменную каморку за ней так, словно за моей спиной стояла армия. И, конечно же, все они были там – все семейство Гриффинов. Иеремия и Maрия, Уильям и Глория, Элеонора и Марсель - все они были распялты, прибиты к холодным каменным стенам. Кровь продолжала капалть из жестоких ран на их пронзенных запястьях и лодыжках. Они молча смотрели на меня широко распахнутыми, умоляющими глазами, боясь что-нибудь сказать. Мелисса Гриффин сидела одна в центре каменного пола, внутри пентаграммы, линии которой были начертаны кровью ее семьи. На ней все еще сохранились обрывки черно-белого одеяния послушницы, хотя и с оторванным капюшоном. Кто-то здорово ее избил, видимо, просто пользуясь возможностью. Кровь на ее разбитом и распухшем лице уже запеклась, но, когда она посмотрела на меня, я увидел в ее глазах все то же выражение спокойной, непоколебимой благодати.

Я кивнул и утешающе улыбнулся, не столько для нее, сколько для себя самого. Первое, что пришло мне в голову - как она похожа на Павла в образе Полли, но в Мелиссе был внутренний свет и покой, которых Павел так никогда и не нашел. Я осторожно прошел вперед и опустился на колени перед Мелисса, стараясь не прикасаться к линиям пентаграммы.

- Привет, Мелисса. Я - Джон Тэйлор. Я искал тебя. Здорово, что мы наконец встретились. Не бойся. Я тебя вытащу отсюда.

- А мою семью? – спросила девочка.

- Сделаю, что смогу, - ответил я. – Для некоторых из них может быть уже слишком, но я специализируюсь на пропащих делах.

- Конечно, мистер Тэйлор, - раздался спокойный, отвратительный, знакомый голос. - В конце концов, вы сами – величайшее пропащее дело из всех.

Я оглянулся, и он был там, - стоял, прислонившись к стене, с руками, небрежно сложенными на груди, улыбаясь, словно у него были ответы на все вопросы и несколько тузов в рукаве. Человек, стоящий за всем этим с самого начала. Человек из моего Видения, который перебил всех монахинь в часовне.

Гоббс, дворецкий.

Я медленно поднялся на ноги и повернулся, чтобы взглянуть на него. - Я с самого начала знал, что что-то с вами не так, но просто не мог заставить себя поверить, что это сделал дворецкий.

- Добро пожаловать в подлинное сердце и душу Гриффин-Холла, мистер Тэйлор. Счастлив, что вы смогли прибыть. Шоу (в оригинале floor show - представление среди публики (в ночном клубе, ресторане, кабаре) вот-вот начнется.

- Как-то по-дьявольски вы заговорили, - я было направился к нему, но замер, едва он оттолкнулся от стены. Не сделав ничего, он вдруг стал очень опасным, и вообще не человеком. Я принял непринужденную позу и подарил ему свою лучшую ухмылку. – Мне следовало догадаться кто ты, как только я услышал имя. Hob, Плита - это старое имя Дьявола. Ваше имя не Гоббс, а Hob’s - то, что принадлежит Дьяволу.

- Именно, - усмехнулся Гоббс. - Удивительно, как много людей способно не заметить самые очевидные вещи, даже если ты сунешь их прямо под их глупые смертные носы.

- Хватит, - оборвал его я. – Мы благополучно миновали время для цивилизованных разговоров. Покажи мне свое истинное лицо. Покажи, что ты есть на самом деле.

Он рассмеялся, глядя на меня. - Твой ограниченный человеческий разум не в силах вместить в себя все те ужасы, которые и есть я. Один лишь проблеск моей истинной природы лишит тебя разума. Но есть форма, которую я обычно использую, когда меня вызывают в этот унылый смертный план...

Он вытянулся и искривился способом, не имеющим ничего общего с геометрией материального мира, и в мгновение ока Гоббс ушел, а на его месте стояло что-то иное. Нечто, которое никогда не было и никогда не может быть человеком. Оно был огромно, почти двенадцати футов ростом, пригнувшееся, чтобы поместиться в погребе, но его рогатая голова все равно задевала потолок. У него была кроваво-красная кожа, покрытая сочащимися язвами, и огромные перепончатые крылья летучей мыши, напоминавшие ребристый малиновый плащ. Были раздвоенные копыта и когтистые руки. Оно было гермафродитом, с непомерно увеличенными мужскими и женскими признаками. От него смердело серой и страданием. А лицо...на минуту я был вынужден отвести взгляд. В его лице были все зло, боль и ужас мира.

Все Гриффины завопили, впервые увидев демона в его истинном обличьи, и, думаю, что я - тоже.

- Слегка средневеково, я знаю, - в мягком, мурлыкающем голосе Гоббса одновременно были тухлое мясо, детский плач и рычание голодного волка. - Но я всегда был традиционалистом. Я всегда говорил, что, если что-то работает, нужно придерживаться этого.

- Сражайся с ним, Тэйлор!- это был Иеремия Гриффин. Даже распятый на стене собственного подвала, он все еще сохранял остатки Гриффиновской силы и высокомерия. – Останови его, пока он не уничтожил всех нас!

Гоббс заинтересованно посмотрел на меня, его длинный красный безволосый хвост метался вокруг копыт. Я стоял неподвижно. Мне было о чем подумать. Не стоило совершать ничего необдуманного. В этом месте мы все были в опасности, и не столько наши жизни, сколько сильнее - души. Это был не один из мелких демонов, подобных тем, которых я успешно брал на пушку в прошлом - этот был конкретной проблемой. Герцог Ада, а Ад сейчас был очень близко, приближаясь с каждой минутой. Я должен был найти выход из этой ситуации и успеть сделать ноги до того, как Дьявол придет, чтобы забрать то, что ему принадлежит. Гоббс сказал. Что он приверженец традиций, так что... Я достал из кармана серебряное распятие, заранее освященное святой водой, и ткнул им в Гоббса. Распятие взорвалось у меня в руке, и я вскрикнул от боли, когда куски серебра вонзились в мою ладонь и пальцы. Гоббс рассмеялся, и звук его голоса заставил меня вздрогнуть.

- Это – территория Ада, - сказал он спокойно. – Форма остается лишь формой, если у вас не достает веры, чтобы ее наполнить. Вы когда-нибудь во что-то верили, мистер Тэйлор?