Та, которой не стало - Сандра Браун

– Скажу, что этот день был для нас нелегким. Быть может, поэтому мы слишком остро реагируем на всякие мелочи, – ответила она. Ей хотелось хотя бы в такой завуалированной форме извиниться перед ним, однако она тут же испугалась, что Джем воспримет это как предложение остаться. – Как бы там ни было, – быстро добавила она, – мне необходимо побыть наедине со своими мыслями… С тех пор как копы явились ко мне домой, чтобы сообщить о смерти Джиллиан, у меня не было и десяти минут, чтобы побыть одной. Мне нужно просто поплакать, Джем! Он кивнул:

– Я понимаю. Есть вещи, которые нельзя разделить даже с самыми близкими людьми.

– Спасибо, Джем. Я знала, что ты меня поймешь.

Он уже собирался шагнуть за дверь, но снова задержался на пороге:

– Я зайду утром, чтобы проведать тебя.

– Завтра утром я собираюсь в гимнастический зал.

– Ты уверена, что тренировка – это именно то, что тебе сейчас надо?

– Физические упражнения всегда мне помогали. И потом, когда работаешь с отягощениями, это здорово отвлекает. – Она грустно улыбнулась. – Стоит только установить вес побольше, и в голове вообще не остается ни одной мысли.

– Все-таки постарайся не очень надрываться. – Джем с осуждением покачал головой. – Я загляну к тебе около двенадцати, окей?

– Только сначала позвони. – Она поймала себя на том, что с каждой секундой ей становится все труднее выносить навязчивость Джема. Больше всего ей хотелось, чтобы он наконец ушел.

Наклонившись к ней, Джем легко поцеловал ее в щеку, и ей понадобилось все ее самообладание, чтобы не отпрянуть.

– Спокойной ночи.

Джем вышел на крыльцо и, прыгая через лужи, побежал под дождем к своей машине. Она закрыла дверь, заперла на засов и, привалившись к ней спиной, несколько раз глубоко вздохнула, но это не помогло. Тогда она вернулась в ванную и, встав под душ, торопливо смыла с кожи следы его смазанных жирным кремом рук.

– Массажист хренов! – пробормотала она, намыливая губку.

Внезапно она замерла. На мгновение ей показалось, что она слышит какой-то подозрительный шум, доносящийся из глубины дома. Что это может быть, подумала она, изо всех сил напрягая слух. Галлюцинация или…

Странный звук повторился. Это был не то скрип, не то скрежет, и она поспешила в спальню, так как ей показалось, что звук доносится оттуда.

Она не ошиблась. Ветка дерева, раскачиваясь на сильном ветру, скребла по оконным жалюзи, словно просясь в дом.

Поняв, в чем дело, она едва не расплакалась от досады. Все дело в этом звонке из ФБР, решила она. Ее нервы и без того были натянуты до предела, а тут еще приходится голову ломать, что могло понадобиться от нее агенту Тобиасу. Несомненно, у него была какая-то причина для встречи – ведь не зря же он летит из самого Вашингтона, округ Колумбия, чтобы поговорить с ней. Другое дело, сможет ли она говорить с ним. За последние несколько дней она повидала крови больше, чем за всю свою предыдущую жизнь.

Досадливо дернув плечами, она быстро обошла спальню, гася зажженные Джемом свечи. Он пытался создать интимную обстановку, но добился прямо противоположного результата – оплывшие свечи напомнили ей сырую, темную комнату, где свел счеты с жизнью Дейл Гордон.

Больной подонок, извращенец проклятый! Лоусон сказал, копы нашли у него фотографии Джиллиан. Не просто нескромные фото и не просто порнографию, какую, бывает, снимают вооруженные телеобъективами любители подглядывать в незашторенные окна чужих спален. Это было нечто другое, большее, чему она никак не могла подобрать определение. Дейл Гордон снимал Джиллиан в клинике в момент, когда она была наиболее беззащитна и уязвима. И ведь этот мерзавец еще и возбуждался от этих снимков, в то время как даже в самом жестком порно (насколько ей было известно) гинекологическое кресло не фигурировало почти никогда – настолько неэстетично и неестественно выглядела на нем женщина.

Но, с другой стороны, что взять с больного? У каждого маньяка свои задвиги.

И все же сама мысль о том, что кто-то мог мастурбировать, глядя на распятую в кресле Джиллиан, была настолько омерзительна, что она передернулась.

Нет, решила она, не буду об этом думать, по крайней мере – сегодня.

Пока же ей было ясно, что в таком состоянии заснуть ей вряд ли удастся. К снотворному – вопреки тому, что она говорила Джему, – она прибегать не собиралась, в частности еще и потому, что действие лекарства могло продолжаться довольно долго, а для утреннего разговора с Тобиасом ей нужна была свежая голова. Специальный агент надеялся получить у нее ответы на свои вопросы, но он не предполагал, что у нее тоже были вопросы, и теперь она знала, кому их можно задать.

Следовательно, решила она, сейчас будет кстати бокал вина. Итак, решено: она выпьет муската, чистит зубы и немедленно ложится.

Вино хранилось в кухне, в дальнем углу буфета, и она отправилась туда. Не включая света, она достала бутылку и, закрыв коленом дверцу, потянулась за стоявшим на полке бокалом.

В следующую секунду дверь черного хода с треском распахнулась, с силой ударившись о стену, и она испуганно вскинула глаза.

Первым, что она увидела в бледном синеватом свете, пробивавшемся из коридора, была кровь. Снова кровь, которая показалась ей совсем черной и блестящей, как расплавленная смола из адских котлов.

Кровь заливала лицо, которое было ей смутно знакомо.

ГЛАВА 18

В ужасе она отпрянула за буфет. Бутылка, которая была в руках, разбилась о край кухонного стола. Вино и осколки стекла так и брызнули во все стороны, и в руке у нее осталось лишь бутылочное горлышко с острыми, как лезвия, зазубренными краями. Взмахнув своим импровизированным оружием, она с безрассудной отвагой шагнула навстречу окровавленной фигуре, появившейся в проеме двери.

Эй ты, вон отсюда! – крикнула она. – Проваливай, откуда пришел, пока я не вызвала полицию!

Незнакомец не обратил на нее внимания. Он буквально ввалился в ее кухню. Его лицо было почти сплошь залито кровью, которая текла из рассеченной брови и из раны на скуле. Один глаз у незнакомца распух так, что его почти не было видно.

– Только не полицию! – пробормотал он. – По-моему, мы с Лоусоном не очень друг другу понравились.

– Вождь?! Что ты здесь… – Она выронила бутылочное горлышко и, не обращая внимания на стеклянные осколки на полу, ринулась к нему. Захлопнув дверь черного хода, которая чудом держалась на одной петле, она подхватила его под мышки и усадила на стул возле кухонного стола.

– Что ты здесь делаешь? И что с тобой стряслось? – спросила она, протягивая руку к выключателю на стене. – Ты попал в аварию?