Мы - ошибка - Ольга Тимофеева

Я достаю телефон, чтобы набрать Марка сама. Но телефон делает единственный гудок и выключается. Оставляет меня наедине с этими зверями. В лесу. На морозе.

51

Какой-то автомобиль тормозит где-то наверху. Но — далеко. Я снова замираю и вслушиваюсь. Это может быть Марк, а может и Артур.

— Алиса! — Слышу крик сразу за хлопаньем двери.

Он тут.

— Марк, — пытаюсь крикнуть в ответ, но осипшим голосом могу только пропищать. Я упираюсь пальцами в колючий снег и, оттолкнувшись, встаю на колени. Откашливаюсь, чтобы снова позвать его, но в горле жжет. Только сейчас я понимаю, что опустошила свой желудок и как гадко от этого во рту. Его голос ветром разносится по лесу. Вероятно, если я и крикну, он может меня не услышать.

Цепляюсь за выступы снега на склоне и поднимаюсь вверх.

— Алиса! — Голос ближе. И в тот момент, когда я собираюсь его ещё раз позвать, нога соскальзывает и я еду вниз, чувствуя сквозь капроновые колготки, как ледяная корка царапает кожу.

— Марк, — шепчу и всхлипываю. Если не найдет и уедет… если подумает, что перепутал место…

Я смотрю на уснувший в руке телефон, от которого сейчас пользы ноль, и, замахнувшись, кидаю его со всей силы на дорогу. Последняя надежда, что он услышит хотя бы этот звук и сможет найти.

Телефон падает на асфальт где-то наверху и с глухим шумом разбивается, разлетаясь на несколько частей. Я не дышу, чтобы понять, где он, а следом в тишине слышу шаги в мою сторону. Марк на дороге и быстро двигается в мою сторону.

— Алиса! — Голос совсем рядом, но мне уже не нужно отвечать. Свет от фонарика слепит глаза. Меня снова бросает в дрожь и истерику. Только теперь от того, что все это сейчас закончится.

— Черт, как ты меня напугала, — Марк становится боком и быстро переступает, спускаясь вниз. Приподнимает за руки и обнимает, притягивает к себе. Теплая гладкая кожа щеки касается моего лица, словно собираясь отогревать меня. — Дьявол, ты ледяная вся.

— Марк, где они? — шепчу, все еще волнуясь, что Артур с другом могут причинить мне вред.

— Они, наверное, уехали, там уже никого нет. Я вызвал полицию, их найдут.

— Марк, спасибо, — шепчу в ухо и прижимались к нему сильнее.

Наверху шуршат шины, а темнота вокруг приобретает синеватый блеск от проблесковых маячков.

— Потом, давай сейчас наверх поднимемся. Я вызвал скорую, тебя надо осмотреть. Марк придерживает и помогает подняться. Как только мы оказываемся наверху, он подхватывает меня на руки и несет в сторону машины скорой помощи.

— Ей надо в больницу. — Усаживает меня на сидение. — Она вся ледяная.

— Я не хочу, — мотаю головой, представляя, что выгляжу сейчас как пьяный кактус. — Эти справки точно отправят на работу.

— Вы можете осмотреть ее тут? Если все в порядке, то мы откажемся от госпитализации. — Фельдшер накидывает на меня одеяло и мнется. Марк лезет в карман и достает бумажник, чтобы фельдшер стал посговорчивее.

— Вам повезло, что мороз небольшой, — осматривает она мои руки, — и вы лежали хоть и в снегу, но не на ветру. Что у вас с лицом? — Поднимаю глаза на женщину, которая, прищурившись, рассматривает мою щеку.

— Меня ударили по щеке, когда пытались изнасиловать, — тихо отвечаю и перевожу взгляд на Марка. Он часто дышит, явно сейчас сдерживаясь.

— Еще что-то?

В салоне автомобиля открывается дверь и появляется голова следователя.

— Ну что тут у вас?

— Девушка говорит о попытке изнасилования. По крайней мере, гематомы после нападения есть.

— Понятно, заявление пишем?

— Пишем, — отрезает Никифоров и кивает следователю.

Тот занимает место напротив меня и достает бумаги. Пока раскладывается, Марк спускается на пол и расстегивает мне сапоги, снимая их. Обхватывает ладонями мои ноги. Нежными и, одновременно, сильными движениями растирает ступни и пальцы ног. Как умеет только он. Молча приподнимаю глаза и наблюдаю за ним.

— У нее кожа на коленях поцарапана, надо обработать. — Кивает Марк врачу.

— У меня кофе есть, не горячий, но еще теплый, дайте девочке, пусть погреется, — протягивает пластиковый стакан от термоса водитель. Кажется, я даже чувствую, как начинаю отогреваться изнутри.

— Рассказывайте, что произошло.

Я сжимаюсь и собираюсь с мыслями, чтобы снова все это пропустить через себя. Понимаю, что сама виновата. Сама села в эту машину. Но я ведь знала Артура. Не раз оставалась с ним наедине, но и подумать не могла ни о чем плохом

— Вы ехали на такси? Номер, цвет, может марку запомнили?

— Номер — нет. — Я качаю головой из стороны в сторону, потому что не могу с этим помочь. — Запомнила только, что это был темно-зеленый Ситроен С5, универсал, первое поколение, значит. — Поднимаю глаза вверх, вспоминая год выпуска. — Где-то 2000–2004 год выпуска. — Сжимаю зубы и втягиваю сквозь них воздух, когда фельдшер обрабатывает рану.

Становится легче, когда Марк, сквозь усмешку, которую даже в такой момент ему трудно сдержать, дует на царапины.

— Записывайте-записывайте, — кивает следователю, — она просто разбирается в машинах.

— Может, еще какие-то особенности?

— Было темно, вмятин явных и крупных я не видела. А то, что там барахлит карбюратор, вряд ли вам поможет. Артур называл водителя Леха. И, чтобы хоть что-то сделать, я вызвала у себя рвоту, поэтому в салоне явно будет не очень. Там еще осталась моя сумочка. Черный клатч. Это такси возникло из ниоткуда, я просто в приложении хотела вызвать себе, а Артур предложил довезти.

— Вы знаете, где он живёт? — В ногах становится теплее. Потому что, чем дальше я рассказываю, тем интенсивнее Марк растирает ноги. Главное, чтобы не поджег их.

Я называю адрес, по которому однажды приезжала к нему.

— Я не заходила, поэтому не знаю, его это квартира или друга. — А если они уже тогда были вместе и ждали только меня, чтобы изнасиловать… Зажмуриваюсь, пытаясь остановить слёзы.

— Я зафиксировала все следы, больше ничего нет? — Вклинивается в разговор фельдшер.

— Он еще ударил меня по спине ногой. — Марк молчит, но его злость я чувствую в ладонях на моих ногах.

Мне приходится поднять платье, чтобы показать спину. Слышу, как Марк уже не сдерживается и матерится, обещая оторвать ему голову, если найдет раньше.

Телефон Никифорова нарушает тишину. Я отвечаю еще на какие-то вопросы, но краем уха слушаю его.

— Да… все нормально уже… да… потом с тобой поговорим…

Жена? Конечно, я забыла, что он должен играть роль мужа и, вероятно, сейчас поехать к ней.