Анимаг и Оборотень (СИ) - Алена Гнутова

— Что это? — Скорпиус вынырнул из воспоминания, как только увидел себя пятилетнего. — Роза, с таким не шутят!

Роза ничего не ответила, лишь вылила в Омут свое первое воспоминание. Ночь. Гроб. Пустота. Почти пустота…

— Конечно, ты там ничего не нашла, — зло говорил Скорпиус. — Маму хоронили не во дворе, а на нашем кладбище. Мне было тринадцать! И я тебе об этом рассказывал…

— Скорпиус, я не говорю, что ты врешь, просто… — Роза старательно подбирала слова. — Я сначала тоже думала, что твой отец создал ложное воспоминание. А гроб… Специально зарыл, надеясь, что никто не будет вскрывать его, если усомнится в увиденном. А если хоронили неродившегося ребенка… Зачем такой большой? А потом мы случайно разговорились с Дани и… Она сказала, что тебе было пять, когда умерла Астория…

— Не смей ничего говорить! — Скорпиус чувствовал в себе животную злость, он грубо схватил Розу за запястье, оставляя синяки. — Ты не имела права лезть в мою семью!

— Скорпиус, я не лезла, так вышло, но сейчас я хочу тебе помочь, — всхлипнула Роза, пытаясь вырваться. — Я понимаю, что тебе больно, но нам нужна правда…

— Ты не имела права трогать кольца родителей! — Скорпиус отпустил ее, начав метаться по комнате, издавая гортанные рыки.

Он чувствовал в себе двойное сердцебиение, как по жилам течет темная магия, как горят руны на запястье. Он крушил комнату, ничего не замечая перед собой. Лишь ощущение дикого страха, боли и паники в сердце заставили его чуть прийти в себя, вернуться в реальность.

Он увидел Розу, которая свернулась калачиком на диване, тихо плача. Ее всю трясло. А на столике лежали те самые кольца.

Скорпиус выдохнул, стараясь вновь взять контроль над собой и своим волком, вспоминая слова МакГонагалл, а также то, что его темная магия может погубить светлую магию — саму Роуз.

Однако воспоминания и упоминания матери давались ему слишком тяжело. С тринадцати лет, как не стало Астории, он стал предоставлен сам себе. Скорпиус убеждал себя, что отцу тоже сложно, он потерял любовь. Поэтому сам отстранился. Замкнулся в себе. А сейчас понимал, что и для него мир перестал бы существовать, если бы он потерял Розу. Но ведь и ему было плохо. Он потерял мать. И стал искать ласки хотя бы у тети. Но все было не то. Пока не появилась Роуз.

Ему стало стыдно за свой срыв. Он может ее погубить, но также в его силах этого не делать. Он ее никогда не лишится…

— Прости меня, — Скорпиус сел перед Розой на колени, поглаживая ее руку.

Впервые он задумался над тем, что они сделали. Да, руны помогали им, спасали и защищали. Но только от воздействия других. А друг друга они верно и медленно убивали. Если они, если он, не научится контролировать тьму в себе, не обуздает ее, он может потерять Розу навсегда.

— Я не хотел, — Скорпиус целовал ее ладонь, губы, чувствуя, как Роза приходит в себя, а когда она смогла сесть, крепко обнял ее. — Прости…

Пока Роза продолжала немного всхлипывать, Скорпиус смотрел на кольца, а воспоминания из детства наполняли его голову.

— Родители перестали носить их, когда мне было лет пять, — с ужасом осознал Скорпиус. — Я тогда очень испугался, что они могут расстаться…

— Скорпиус, — Роза, наконец, смогла говорить, а Малфой с нежной улыбкой посмотрел на нее, большим пальцем стирая с ее щечек остатки слез. — Заигрался со временем… Мог… Твой отец создать Маховик времени? Ты говорил, что он талантливый артефактолог. Если твоя мама забеременела второй раз и погибла… Он мог перенестись назад во времени, сделать так, чтобы она вовсе не забеременела или же… уговорить сделать аборт. Ты жил до тринадцати лет с мамой, но в другом будущем, а в том лишился ее в пять, и можешь просто не помнить.

— Слишком сложно… — покачал головой Скорпиус.

— Я даже допускаю шанс, что это очень уникальный артефакт, все же не зря твоего отца обвиняют именно в этом, — Роза еще больше окрепла, что смогла уже сесть без его поддерживающих объятий. — Он не изменяет будущее, он просто накладывает одно на другое. Ты всегда жил одну жизнь, и в этой жизни ты дважды лишился матери, просто в силу возраста не помнишь первого раза, Драко мог очень быстро сделать все, скрыть от тебя. Вернул Асторию, но прятал ее. Заменил память Дафне и ее семье, но все равно не показывал, поэтому вы не общались. Дани не стал трогать, но она запомнила… А в тринадцать лет ты в силу возраста не мог не понять, что мама умирает. Видимо, Драко тебя пожалел, не стал заменять тебе память. Или второй раз смирился со своей потерей. Понял, что как не меняй будущее, Астория не будет с ним рядом до старости. Ее все равно что-то забирает. Поэтому он стал часто уезжать от тебя. Ты был достаточно взрослый, учился уже в школе. А он оставался один. Ты прав, что ему непросто пришлось. Ты потерял мать. А он дважды любимую женщину. Каково ему было жить эти восемь лет с осознанием того, что это все равно не та Астория?

— Трижды, — прошептал Скорпиус.

Роза не успела ничего понять, как Скорпиус позвал домовика из Мэнора и попросил срочно доставить его домой. Роза в последнюю минуту схватилась за эльфа. Она боялась, что Скорпиус в таком состоянии может натворить глупостей.

— Скорп, что ты хочешь сделать? — Роза пыталась поспевать за ним, хотя все еще была слаба.

Малфой бежал за дом. На их семейное кладбище. Роза с ужасом осознала, что он хочет сделать.

— Скорпиус, пожалуйста, не делай этого, — снова всхлипнула Роза.

Но Скорпиус ее не слышал. Он крушил могилу матери, достав гроб и на секунду замирая, прежде, чем открыть крышку. Роза открыла рот, замечая, что и этот гроб пуст.

Комментарий к 27. Признание и осознание

https://t.me/alyona_gnutova

========== 28. Незваные гости ==========

— Это… — только смогла выдавить из себя Роза, все еще не в состоянии отвести взгляда от пустоты в гробу.

Она даже подошла ближе. Вдруг из-за темноты она просто не увидела тела. Но гроб был и правда пуст.

— Ты права, — Скорпиус тоже смотрел в пустоту, тихо шепча, но из-за идеальной тишины Роза отчетливо слышала каждое слово. — Я прекрасно помню день похорон. Я видел мамину смерть, в противном случае я бы не видел фестралов, они бы не были моим боггартом. Где ее тело?

— Может, его похитили? — Роза начала уже сомневаться в собственной же версии. —