Искатели жребия - Николай Романецкий

Когда он вышел из ванной, Вита встретила его приготовленным завтраком. Села напротив, смотрела, как он ест. Сама разделить с ним завтрак отказалась, и Калинов был ей за это благодарен. Совместный прием пищи объединил бы их, и пришлось бы о чем-нибудь разговаривать. Сложившаяся же мизансцена позволяла молчать. А молчать было так хорошо! Уходя на работу, он ограничился легким кивком и братским поцелуем.

Когда Милбери явился с докладом, выражение его лица не обещало ничего хорошего.

— Проверка проведена, шеф… К сожалению, ничего определенного она не дала. В самом деле, накануне похищения Крылов снял в Комарове коттедж, взял напрокат флаер. Все это зарегистрировано должным образом, без малейших попыток что-либо скрыть. Он вполне мог по-тихому увезти твою жену из Летнего сада и точно так же, по-тихому, мог привезти ее в Кокорево. Поскольку он бывал у вас и хорошо знал дорогу, ему совершенно не требовалось пользоваться автопилотом… Но никаких улик мы не обнаружили. Я рассчитывал, что удастся снять этот коттедж и провести в нем тщательный обыск, но Крылов заплатил за месяц вперед и пока о расторжении договора не заикался. Соседей мы аккуратно порасспросили, но ничего определенного они сказать не могут. Если Крылов там и бывает, то всегда без шума. Флаер удалось осмотреть, использовали искатель запаха и дактилоанализатор. Кабина флаера оказалась залита одеколоном, отпечатков пальцев твоей жены не обнаружили.

Нетерпение, все утро терзавшее Калинова, вдруг сменилось апатией. Он молча смотрел сквозь Милбери. Удивленный Милбери кашлянул и продолжил:

— Думаю, надо произвести обыск в коттедже. Не может быть, чтобы там не осталось никаких следов… Конечно, санкции с такими данными мы не получим, но я готов на свой страх и риск. Если ты не против…

— А почему ты думаешь, что мы там найдем следы? Ведь он вполне мог их уничтожить…

— Да ну, шеф! Что он, рецидивист, что ли? Ведь одну-то ошибку он совершил!

— Это какую же? Милбери улыбнулся:

— Ему надо было уничтожить эскулапа до применения химических средств, и тогда бы у вас быстрых подозрений не возникло. Он же сделал наоборот.

Калинов встал, прошелся по кабинету. Подошел к заместителю, похлопал его по плечу.

— А какой смысл в том, чтобы у меня не возникло быстрых подозрений? Наоборот, подозрения должны были возникнуть. И время было выбрано так, чтобы я попенял на политических соперников. И думаю, дальше все сделано так, чтобы с определенностью сказать, кто виновник, было невозможно. Так, чтобы даже если я и стал подозревать Крылова, все равно оставался бы шанс, что это не он. А стало быть, моя семья должна ходить под дамокловым мечом.

— Тем более надо отыскать улики против Крылова, — сказал Милбери.

— Нет! Я не пойду на нарушение закона в деле, касающемся моей личности.

— Тогда остается наблюдение в надежде на ошибку фигуранта.

Калинов задумался. Если бы он был на сто про центов уверен в виновности Зяблика!.. Но, по большому счету, все это вилами на воде писано. Конечно, если за последними событиями стоит Зяблик, то в случае, если Вита станет свободной, он обязательно попытается сблизиться, и вот тогда можно будет его на чем-нибудь поймать. С другой стороны, если похищение — дело рук не Зяблика, а кого-то из монистов, развод, кроме безопасности Маринки, ничего не даст. Впрочем, разве безопасность Маринки — это мало? К тому же что мешает потом, когда все успокоится, аннулировать развод?.. Правда, Крайчику вся эта возня очень не понравится, но ведь нынешние выборы — не последние в жизни. Тем более что, если Крайчик узнает о причине такого решения, он никогда не скажет о Калинове дурного слова. Такая ситуация даже может сыграть на руку… Видите, человек ради безопасности беременной жены был вынужден развестись с другой, хотя и любил ее. Это пахнет мелодрамой, а избиратели очень любят мелодрамы. Нет, здесь явно что-то есть… Придется, правда, вытерпеть целую череду не очень приятных разговоров, но действительно неприятный на самом деле только один — с Витой. Ей-то вся эта затея вряд ли понравится, потому что создается впечатление, что муж предпочел одну из жен. Впрочем, тут он ее укоротит очень легко… Маринка беременна, и Вите крыть будет нечем! А там посмотрим…

Он подошел к окну, прислонился лбом к стеклу, невидящими глазами вперился в небо.

Будет, правда, еще одна проблема: как все объяснить Маринке… Ну, Маринке-то можно соврать, что они решили расстаться на самом деле. Она в своем положении сейчас вряд ли будет слишком беспокоиться о приме. А если ей рассказать правду о похищении, то она и вообще будет думать в первую очередь о себе… Хотя этого, конечно, лучше бы избежать… Значит, избежим, найдем способ!

Он отошел от окна и сел за стол, посмотрел на заместителя. Милбери ждал.

— Значит, так! — сказал Калинов. — Никакого незаконного обыска мы устраивать не будем — не того калибра дело.

На лице Милбери можно было прочесть разочарование — как будто не он всегда цеплялся к начальнику по поводу нарушений.

— Второе, — сказал Калинов. — Наблюдение за Крыловым продолжать. Я, со своей стороны, предприму кое-какие меры, чтобы спровоцировать его на неосторожные действия.

— Что это за меры? — Милбери смотрел на начальника с подозрением.

— Я бы пока не хотел о них распространяться. Поживем — увидим… Вот, наверное, и все.

Милбери выкатился из кабинета явно недовольным: он так хотел помочь начальнику, а тому, дураку, видно, наплевать на безопасность своей семьи.

«Решение принято, — сказал себе Калинов, сжимая кулаки. — Надо сегодня же переговорить с Витой. Надеюсь, она все поймет…»

Он лгал сам себе и понимал это: он не надеялся — он был уверен в Вите как в себе самом. Но уверенность его шла не от чувств.

Глава 2. ПРИМА

Вызов из бюро охраны последовал сразу, едва Калинов вернулся с обеда. На дисплее появилось лицо дежурного. Калинов похолодел — неожиданно для самого себя.

— Что случилось?!

— Только что пропал сигнал от вашей жены. Калинов автоматически посмотрел на часы: 13.54.

— Как пропал? Это же невозможно. Дежурный сделал попытку улыбнуться. И не смог. Лишь развел руками:

— Тем не менее сигнала нет. Я отправил оперативную группу к месту его исчезновения.

— Где это случилось?

— В течение последних двадцати минут ваша жена находилась на углу Литейного и Невского, четная сторона Литейного, пятьдесят три метра от перекрестка. Судя по всему, это закусочная «Аквилон».

— Спасибо! — Калинов отключился и рванул прочь из кабинета.

Подбегая к служебным джамп-кабинам, обнаружил, что его правая рука за каким-то чертом сжимает рукоятку парализатора, а под левой мышкой уже угнездилась кобура. Оказавшиеся в коридоре коллеги с тревогой оглядывались на него. Калинов выругался, но возвращаться не стал. Засунул парализатор под мышку. Едва подбежал к кабинам, очередь у ближайшей сразу отступила в сторону: наверное, его лицо было выразительней всякого парализатора. Молча кивнул коллегам и шагнул в освободившуюся кабину. Справиться об адресном номере закусочной «Аквилон» было делом пятнадцати секунд.

Однако джамп не состоялся: кабина в закусочной оказалась занятой. И не освобождалась. Тогда Калинов отыскал номер одной из ближайших на Владимирском. Попытка получилась удачной. Он выскочил и, едва не сбивая людей, пересек Невский.

По-видимому, опергруппа уже пахала вовсю. В закрытые двери закусочной скреблись проголодавшиеся завсегдатаи. Вышибала-швейцар вешал на дверь табличку. Прочитавшие сообщение кандидаты в клиенты тут же отваливали.

Расталкивая голодных, Калинов подбежал к закусочной. Табличка гласила: «Закрыто по тех. причинам. Извините, пожалуйста!» Калинов заколотил в стекло. Вышибала погрозил кулаком. Калинов достал из кармана и показал ему служебный жетон. Вышибала пригляделся и махнул рукой, подзывая кого-то из недр заведения. В роли этого «кого-то» выступил Довгошей. Калинова впустили.

Из зала доносились взволнованные голоса, перекрываемые хорошо поставленным басом, призывающим господ клиентов успокоиться. Довгошей принялся докладывать обстановку:

— Она здесь обедала. Клиенты за соседними столами — те, кто обратил внимание, конечно, — говорят, к ней подошел мужчина лет сорока. Они пообедали и вместе вышли из зала. Беседовали спокойно, ничего похожего на ссору, и все выглядело так, будто они хорошо знакомы.

Калинов оглянулся. Вышибала, прищурившись, смотрел на него ласковым взглядом. Как на приятного глазу богатого клиента. Дверь джамп-кабины была открыта. Внутри находился оперативник — обрабатывал дактилоанализатором клавиатуру пульта.

— Швейцар обратил на них внимание, потому что мужчина дал ему на чай. Они вошли в джамп-кабину. Ваша жена не проявляла никаких признаков беспокойства.