Вторая Пуническая война - Михаил Борисович Елисеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Военачальники не на шутку перепугались и стали совещаться, что делать дальше. Тем временем в войсках распространилась паника, и воины отказались продолжать движение к Леонтинам. Солдаты были растеряны, слухи о расправе римлян над отрядом Гиппократа будоражили воображение людей. Ведь их товарищи погибли не в бою, а были выпороты как рабы и казнены позорной смертью. Стратеги попытались было оставить войско на месте и разузнать обстановку в Леонтинах, но это вызвало такой взрыв негодования, что военачальники поняли – ещё немного, и армия перестанет им подчиняться. Чтобы хоть чем-то занять людей, Сосис и Диномен повели войско в город Мегары Гиблейские, расположенный на побережье. В пути они узнали, что в Гербезе засели Гиппократ и Эпикид с небольшим отрядом, и попытались захватить этот городок лихим кавалерийским налетом, но потерпели неудачу. Расположившись лагерем около Мегар, стратеги дали людям отдохнуть, после чего повели войска против мятежных братьев. Силы были неравными, поэтому Диномен и Сосис были уверены в победе, которая, по их мнению, придаст бодрости упавшим духом солдатам. Но они жестоко просчитались, недооценив своих врагов. Ибо одно дело – убивать безоружного царя в Леонтинах, и совсем другое – планировать военную операцию. Пусть даже против заведомо слабого противника. Для этого требуются несколько иные качества.
Гиппократ и Эпикид тоже понимали, что им не устоять против армии Сиракуз, и поэтому пошли другим путем. Взяв в руки оливковые ветви, они отправились навстречу марширующим по дороге на Гербез войскам. Риск был большой, но и ставки в предстоящей игре были велики. Однако удача улыбнулась храбрецам, и первыми, кого встретили братья, были критские лучники, некогда служившие под их командой в армии Гиеронима. В своё время эти стрелки воевали на стороне римлян, и в битве у Тразименского озера были взяты в плен карфагенянами. Но Ганнибал отпустил их на все четыре стороны, и через некоторое время критяне оказались на Сицилии. И теперь, увидев своих командиров, они искренне обрадовались встрече. Когда же Гиппократ и Эпикид обратились к своим бывшим подчиненным с просьбой о защите, то воины пообещали не выдавать братьев. Лучников было шесть сотен, и им было по силам сдержать своё слово, несмотря на гнев командующих. К тому же Гиппократ заявил, что раз Сиракузы перешли на сторону римлян, то государственному совету ничего не стоит выдать критян Марцеллу как перебежчиков. А что с ними в этом случае сделает консул, известно очень хорошо. Возмущенный крик стрелков был ответом на эти слова.
Войско остановилось. Никто не понимал причины этой остановки, и стратеги проехали в голову колонны, чтобы на месте разобраться в ситуации. Их удивлению не было предела, когда они увидели Гиппократа и Эпикида в окружении критских лучников! Тем временем по армии с быстротой молнии пролетел слух, что в передовом отряде находятся Гиппократ и Эпикид, люди заволновались, пошли разговоры о том, что всё это неспроста. Командующие попытались выправить положение и стали требовать от наемников заковать Гиппократа в цепи. Но стрелки возмутились и стали кричать начальникам, что не выдадут братьев, к лучникам присоединились солдаты из других отрядов, и скоро волнением оказалась охвачена вся армия. Понимая, что сделать ничего уже нельзя, Диномен и Сосис приказали войскам возвращаться в Мегары Гиблейские, а сами отправили гонца в Сиракузы, извещая власти о случившемся.
Гиппократ воспользовался этой пассивностью стратегов. Как пишет Тит Ливий, он написал поддельное письмо от имени членов городского совета Сиракуз Марцеллу. Затем отправил с этим посланием в дозор критских лучников, которые по возвращению в лагерь заявили, что перехватили важное письмо и предъявили его своим товарищам по оружию. В письме Марцеллу было написано, «что совершенно правильно он поступил, никого в Леонтинах не пощадив. Но все солдаты-наемники друг друга стоят, и в Сиракузах покоя не будет, пока какие-нибудь чужеземцы из вспомогательных отрядов останутся там или в сиракузском войске. Поэтому пусть он постарается захватить тех, что вместе с сиракузскими преторами стоят лагерем под Мегарами; казнив их, он наконец освободит Сиракузы» (Liv. XXIV, 31). После того как письмо было зачитано перед войсками, в армии начался мятеж. Не сумев справиться с ситуацией, Диномен и Сосис бежали в Сиракузы.
Их бегство спровоцировало ещё большие беспорядки. Наемники решили перебить находившихся в армии граждан Сиракуз, и только вмешательство Гиппократа и Эпикида остановило бойню. Впоследствии солдаты и их родственники были братьям за это очень благодарны. О дальнейших событиях Ливий рассказывает так: «Зная, что толпа легкомысленна и ненадежна, они нашли какого-то воина, из тех, что были осаждены в Леонтинах, и поручили ему привезти в Сиракузы известие, совпадающее с ложными вестями, полученными у Милы; пусть рассказывает о том, что вряд ли было, но выдает себя за очевидца и рассказом своим распаляет людской гнев» (Liv. XXIV, 31). Попробуем разобраться, что здесь является правдой, а что выдумкой писателя.
Ливий очень любит всё усложнять. Можно было просто написать о том, что дозорные перехватили гонца из Сиракуз к Марцеллу и отобрали у него пресловутое письмо. Ведь написал же историк перед этим, что Диномен и Сосис отправили своего человека в Сиракузы, чтобы предупредить отцов города о появлении Гиппократа и Эпикида! Поэтому и реакция у членов государственного совета была соответствующей. Им просто не у кого было просить помощи против восставших солдат, распропагандированных братьями, кроме как у Марцелла. Как следует из текста Ливия, большинство воинов в армии Диномена и Сосиса были наемниками, а граждане Сиракуз составляли там меньшинство. А что такое восставшие наемники, на Сицилии знали очень хорошо. Многие помнили, к каким последствиям привело восстание наемных войск в Карфагене по окончании Первой Пуническрй войны. Чудовищная жестокость, проявленная обеими сторонами, разорение страны, внешнеполитические осложнения и десятки тысяч жертв – вот последствия «Непримиримой войны», как называли это восстание сами карфагеняне. В Сиракузах не хотели повторения подобного сценария. А то, что ради этого римляне перебьют несколько тысяч наемных солдат, архонты считали нормальной платой за спокойствие остальных граждан. Даже если при этом погибнут и некоторые сиракузяне, находившиеся в армии. Поэтому ничего невероятного в том, что архонты отправили Марцеллу письмо с просьбой истребить наемников, нет. Наоборот, это был очень логичный поступок в сложившейся ситуации. Что же касается отправленного в Сиракузы очевидца из Леонтин, если исходить из того, что погром в городе всё-таки был, то здесь Гиппократу и выдумывать ничего было не надо.
