Эльфы, волшебники и биолухи. - Галина Гончарова

— Учись, обормот, пока я жива и бесплатно даю уроки. Я тебе что говорила? С противником нельзя сцепляться врукопашную, если ты не уверен в победе. Надо держать его на расстоянии. Понял?

— Давай пока без лекций, а!? Сперва их свяжем, а потом уже все остальное.

Совет был разумным. Это просто мое учительское прошлое вылезло. Так что предупреждаю мужчин, если вы решите жениться на преподавательнице, все равно какого предмета, подумайте дважды, а потом еще трижды. Преподаватель, это не профессия, это образ жизни. Так что готовьтесь к мини-школе на дому. Зато ежедневной. На моей памяти одна преподавательница, пятидесяти шести лет отроду встретила своего супруга такими словами: ”Василий Петрович, добрый день. Вытри ноги о коврик зеленого цвета, потом еще о коврик красного цвета, поставь сумку на тот стул, который стоит слева от тебя, сними пальто, отряхни от воды, повесь его на третий слева крючок в углу…” Опять я отвлеклась. Нет мне прощения. Зато пока я отвлекалась, Геракл уже увязал наших непрошенных гостей, как болонскую колбасу и повернулся ко мне:

— Что дальше с ними делать будем?

А, правда — что!? Утопить их, что ли!?

— Да ну, еще к морю тащиться, — поморщился Геракл. Я что, вслух говорила? Хотя тут заговоришь. Стрессы, стрессы, стрессы, и никаких антидепрессантов. Только мордобой. Но как действенно!

— Хорошо, а что тогда с ними делать? — спросила я.

— Да ничего. Пусть полежат тут, пока мы перышки не добудем.

— Ну да. Шесть штук у нас есть, осталось еще четыреста девяносто четыре. Скромненько.

— Как Реп… тьфу ты, поднабрался тут от тебя! Как Эмрипей заказал.

— Тогда мы тут до зимы просидим. И не говори мне, что у вас тут зимы мягкие. Мне домой нужно, Ольке морду чистить поленом.

Геракл сочувственно закивал. О своих проблемах я ему рассказала на третий день знакомства. И парень проникся. Теперь у меня был не просто попутчик, но и друг. А мне так не хватало самого обыкновенного человеческого тепла. Ладно, что-то я раскисла. Адреналин что ли отходит? Не будем гадать и не будем грустить. Лучше подумаем, что с этими двумя делать. Отпускать их нельзя. Я бы и была гуманна, но ведь они потом мстить вернутся. Здесь заветы простые. Если тебе выбили зуб, вырви у противника всю челюсть. Даже если зуб выбит за дело. Но держать при себе этих двух козлов, кормить их, как-то заботиться… Дураки сошли на первой остановке. Но все-таки, не убивать же их… А почему собственно нет? Хотя…

— Геракл, пошли, отойдем в сторонку.

— Что случилось?

— У меня идея! Мы получим эти перья в самый кратчайший срок. А эти двое послужат отличной приманкой.

— Это как?

— А вот так…

Изложение плана заняло минуту. Еще три минуты ушло на проработку деталей. Потом Геракл отправился рубить деревья, а я принялась раскапывать свою сумку. Мне нужно было кое-что смастерить. И хорошо бы управиться до завтрашнего дня. Время не ждет.

Выглядело это так. Плот был сколочен Гераклом из нетолстых стволов трех эххорров. Это дерево чем-то напоминало нашу сосну. Геракл объяснил, что оно очень легкое и плотное, из него всегда делают корабли, лодки, плоты. И, правда, попав в родную стихию плот, подчинялся каждому моему движению. Но этого еще было мало. На плот погрузили одного из этих двоих мерзавцев и крепко привязали к бревнам. Рот ему затыкать не стали. Пусть орет погромче. Второго просто связали, как колбасу, закатили в пещеру, которых на берегу было великое множество, и заткнули рот. Пусть пока полежит. Вернемся — отпустим, если он нам не понадобится. И мы скользнули в воду. Плот был моей оригинальной конструкции. Во-первых, между бревнами вставили двенадцать трубочек из тростника. Постарались сделать так, чтобы они не выпали. Обмазали все смолой, которую Геракл растопил на костре, безнадежно изуродовав мой любимый котелок. Оставили парочку щелей в бревнах, как раз под пленными. И — самое главное — Геракл, отлично владеющий топором, прибил к бревнам четыре ручки? Рычага? Короче четыре палки и привязал к ним ремни, уцепившись за которые мы могли плыть и тащить плот за собой. То, что мы хотели сделать, было подло и мерзко. Но что ж теперь поделать!? Не получается быть чистеньким и беленьким для всех вокруг. Вот не получается. Я решила именно так и перестала переживать, а Геракл еще и не начинал. Представляете — по его мнению, этих двоих стоило убить уже за попытку кражи! Дикий мир!

На рассвете мы вошли в воду и поплыли. Плыть оказалось несложно. Морская вода щипала глаза, ну да черт с ней. Мы держались руками за ремни, периодически вдыхали воздух через трубочки и проверяли ножи за поясом. Я часто поднималась на поверхность и проверяла, туда ли мы плывем. Потом перестала. Птички начали летать слишком близко над водой. А вот и скалы. Воплей я не слышала — вода глушила все звуки, но первое перо, попавшее в воду, увидела. Оно пробило верхние слои воды и теперь медленно погружалось, за счет веса ости. Я знаком показала Гераклу, чтобы держал плот, и отвязала от пояса мешок. Собирать перья было довольно легко. Они медленно тонули. Мешало другое. Надо было постоянно подплывать к плоту и переводить дух. Геракл время от времени шевелил плот, чтобы поддержать в птичках боевой дух — и я чувствовала содрогания дерева. Когда я наполнила третий мешок и подвесила его к плоту — всего около ста пятидесяти перьев, Геракл кивнул мне на мою сторону плота. Я послушно взялась за рычаг и потянула плот обратно, всей кожей ощущая, как в дерево над нами втыкаются перья. Тянуть его было куда как тяжелее. То ли плот потяжелел, то ли мы устали — кто знает. На берегу, мы тоже узнали. И то и другое было верным. Плот стал гораздо тяжелее, чем был — за счет перьев, а мы, выйдя из воды, только-только и смогли, что втащить его на песок — и тут же рухнули рядом. К черту все вокруг, даже надвигающуюся грозу — к черту! Я подумала, что теперь я еще долго нырять не стану.

Гроза так и не налетела, чему мы очень порадовались. Есть в мире справедливость. Нам было сейчас ну совсем не до грозы. Мы выполняли очень тяжелую и грязную работу. Дергали перья из плота и из того бедняги, отмывали их в море от крови и складывали на песке. Потом пересчитаем, просушим и сложим в мешки. Было противно до тошноты. И это еще мягко сказано. Человек, которого я (чего уж там оправдываться — я, без меня Геракл век бы до этого не додумался!) использовала как приманку, был весь истыкан перьями-стрелами. Хорошо еще, что Геракл плотно пригнал бревна друг к другу, а щели замазал смолой. Если бы кровь попала в воду, нам бы пришлось солоно. Акулы чуют кровь за несколько километров… хотя я не знаю, водятся ли здесь акулы. Наконец все было промыто, уложено в несколько куч на песке и мы поделили обязанности с Гераклом. Он пошел хоронить нашего воришку, а я начала считать перья и укладывать их. Всего оказалось семьсот двадцать шесть перьев самых разных размеров. От коротеньких до длиннющих. Я отложила тринадцать перьев получше для себя любимой. Подумала — и отложила столько же для Геракла. Семьсот — красивое ровное число. Хватит царю за глаза. Мы и так план перевыполнили не хуже коммунистов. Аж на сорок процентов. Потом я подумала — и оседлала коней. Собрала вещи. Пора. Наконец вернулся Геракл.