Кот. Стратегия. Забытые Острова. Становление - Andre

водой было довольно трудно, ещё и успокоить кулаком пришлось, чтобы не потопил, хватаясь. Поэтому дальше пришлось на месте дожидаться подхода нашей спасательницы. С трудом втроем перевалили его через борт, а затем, отдышавшись, и сами взобрались.

В утреннем, уже «восходном» свете в лагере Фидель караулил двух оставшихся бандитов. Подельница была привязана к деревцу, а в одинарной палатке находился еще один — раненый. Заглянул внутрь, судя по запаху и виду бинтов дела там плохие. Ну этого к Фае, как освободится, посмотрит и этого «пациента». Хотя у нее и другие дела могут появиться. Невольники всё ещё в деревянном срубе — хорошо, что их испанец пока не выпустил. И правильно сделал! Разбегутся ещё от страха — лови их потом по всему острову… Сейчас как раз и будем ими заниматься. Теперь проверим своих. Доктор на пляже — занимается раненым пленным. Фидель, Люба и Вазиф здесь. А где же Адам? Подхожу к испанцу, который рассматривает одно из захваченных ружей, кладу руку на плечо и спрашиваю:

— Adam no vio? (Не видел Адама? — исп.)

— Ahi el come algo. (Ест уже что-то. — исп.) — и наш оружейник показывает рукой за палатки на шалаш.

Точно, сидит наш проводник- сото на корточках и что-то уже уплетает. Проголодался уже значит, ночные приключения и его вымотали. Ну да ладно, главное что он при деле. Так, теперь всех своих вижу. Оглядываю нехитрый и довольно широко разбросанный по территории лагерь. Две палатки: одинарная и двойная с переходным тамбуром, кстати, довольно неплохая. Это жилища «рабовладельцев». Рядом кострище, пару бревен, хлипкий столик. С другой стороны палаток — шалаш, скорее всего «сарай хозяйственный», кладовка. Тут же поблизости родничок небольшой и место перед ним вытоптанное, где воду набирают.

Метрах в сорока ближе к заливу — сруб, довольно качественный, из оцилиндрованных бревен, к нему пристрой тоже деревянный, абы как на тяп-ляп-отвались, сделанный — это загон для местных рабов. Рядом с ним своё костровище. Ещё чуть дальше и правее — на небольшом холмике какая-то непонятного назначения стройка начата — видны горки снесенного камня и выбранные кучи земли, лопаты, кирки, составленные у дерева. Ближайшая зона, жилая, накрыта от солнца и дождя большим куском какого-то рекламного баннера, довольно толково натянутого меж деревьев. Вот, собственно, и весь здешний лагерь. Ладно, пора заниматься «рабами», чем раньше начнем — тем быстрее с ними закончим. Махаю рукой Адаму и дождавшись, когда тот подойдет, наказываю ему посидеть в палатке и не высовываться, пока не скажу, не надо нам, чтобы его пока освобожденные с нами видели… Им еще судьбы всех выживших негров предстоит решать.

(Мичман Николай — первое знакомство)

— Ну что, «Мичман», давай теперь знакомится? Я — Кот, на земле Андреем звали, а тут сюда«сам пришел». За тобой. Так что теперь уже зови как и все НАШИ.

— А я что, уже и ВАШ?

— Пока ещё окончательно нет, но не сомневаюсь — будешь!

— И что за народ у тебя? Смотрю, по-русски многие говорят.

— Да всяких хватает. Как в ещё том нашем Советском Союзе. Есть наши русские, вон испанец с нами, и еще Дома разные есть.

— Даже так? Ладно, посмотрим. Николай, Мичман — мне привычно, тогда и ты так называй. Из Мариуполя. Здесь на островах — с увольнительной по Кейптауну оказался. Под либерийским флагом ходили, дома-то в незалежной денежной работы меньше было… Вот и пришлось…

— Ну а я с родного мне города, что на Волге, здесь. Потом расскажу. Будет ещё время.

Обменялись крепкими рукопожатиями. Ну что ж — процесс пошел. По виду суровый мужик, слова лишнего зря не скажет. А глаза-то с хитринкой. Ну-ну, хитри, есть на тебя виды. Никуда ты от нас не денешься!

— Благодари свою команду с «Переяслава», помогли тебе часики-то подарочные, они и привели нас сюда. Вот, кстати, и возвращаю. За тобой мы здесь.

— Ага, вижу я как твои люди, Кот, «бескорыстно» мешки набивают.

— Наши, Мичман, наши. Так и то трофеи. Сам, поди, знаешь — что с бою взято…

— То свято. Знаю. Не спорю, сам такой. Я-то Вам зачем?

— Ты по профессии кто, напомни-ка?

— Механик судовых двигателей.

— Вот — ты и сам ответил!

— Так у вас что — и Корабль уже есть?

— Будет! И ты его заведёшь!

— А если нет, не смогу — что, прогонишь?

— Вот ты моряк, Николай. Опытный, побывал, поди-ка, в разных местах, много чего видел. Скажи, бывают острова совсем без материков?

— ЧТО Ты знаешь, Кот?!?!⁇

— «Птички-то летят», Мичман. Течения… Ничего не напоминает? Я тут карту известных нам островов рисую, течений меж ними, ветров. Кое-какие мысли появляются. Где мы, находимся, кстати, тоже предполагаю.

— Здесь останетесь, вместо прежних, или ещё как?

— Домой мы пойдем. Остров мы свой так называем — Дом.

— Когда отходим?

— Вот! Скоро. Так-то лучше, иди, позови следующего.

— Тут хлопчика одного надо бы ещё с нами прихватить. Загнобят тут злые цыгане его без меня, жаль, если пропадет зазря. А датчане и не присмотрят… Толковый хлопчик, способный. Обузой нам не будет. Такого в команду бы взял — он бы нам пригодился.

— И которого? Не цыганенка часом? Или второго малого?

— Не, совсем чернявого «Маугли» — Мумбаи, я его тут Мамаем окрестил, ничего, отзывается.

— Вот и кликни его, и сам тут пока рядом тоже побудь.

Сам пока подхожу к Фиделю с Вазифом — они уже на расстеленном палаточном тенте выкладывают хабар, обнаруженный в захваченном бандитском логове. Осматриваю и отбираю только нужное, нечего зря здешний народ обирать, правильно мичман нас носом ткнул. Нам ещё с ними в соседях как-то уживаться предстоит.

Отложил отдельно Ноутбук Toshiba в сумке! С ним в кармашках ещё пара родных батарей. Ну теперь мы с компьютерной техникой будем! Люка будет на седьмом небе от счастья. А вот откуда компьютер здесь? Либо попал с кем-то, либо потом уже заказали. Надо будет разобраться. Тайн и загадок тут много.

Туда же перекинул пару револьверов с переломной рамкой, что-то английское скорее всего. Внимательно оглядев остальное «богатство», твердо решаю, что больше ничего брать не будем. Ружья самозарядки и «помпы», патроны, сумки с продуктами и прочее — всё оставляем.

— Вот это — забираем. А остальное оставьте, местным тоже не c пустыми руками жить, — кинул