i 85b31ac527a78f91 - Admin

  - А то ты не знаешь.

  Он со вздохом откинулся на спинку кресла. Я замерла, почувствовав, как накаляется воздух. Будто в машине разожгли костер, рядом с которым трудно дышать.

  - Это был ее выбор. Прими его уже, - донеслось словно сквозь вату.

  Жгучее Пашино негодование заполнило салон. Я попыталась возразить:

  - Если бы мы оба сказали ей "нет"...

  - Да плевать ей было бы! - перебил он. - Соня бы туда в любом случае пошла. С тобой, со мной, сама - неважно.

  - Одна бы не пошла.

  - Раньше ты говорила, что она без тебя не пойдет. А как вышло?

  - Мы договаривались глянуть! - освободила я просящиеся наружу эмоции. В салоне стало еще жарче. - Глянуть, дотронуться, а не лезть в воронку, смахивающую на портал. Я ждала, что ты меня поддержишь! Если бы мы оба остались, она бы не отправилась за границу одна.

  - И надолго бы ее хватило?

  - Тебя послушать, так и самоубийц отговаривать не надо.

  - Ты бы ее не остановила. Соня всегда хотела выяснить, что находится по ту сторону.

  - А я хочу выяснить, как вернуть ее. Ты же вернулся.

  - В отличие от нее, я далеко не ходил, - высказал Паша то, что я давно подозревала. - Соня прекрасно понимала, что делает.

  - Ты должен был забрать ее с собой!

  - Пойми, Соня получила то, о чем мечтала. Обвиняй кого угодно.

  - Если бы...

  - Нет никакого "если бы"! - Он зло стукнул по рулю. И без того горячий воздух начал обжигать. - Она бы все равно поступила по-своему. Просто позже!

  Я замолчала. На глаза навернулись слезы. Терпеть этот бешеный накал не было сил. Где его эмоции, а где мои? Запутанный клубок из злости, боли и упреков висел прямо над нами, мешая сконцентрироваться. Сказанные и услышанные слова эхом отдавали в ушах.

  За окном тоже было тревожно. На небе сгущались серые тучи, ветер поднимал с тротуара желтые листья и швырял в лица прохожим. Карловна зябко ежилась на лавке, но боевой пост не покидала.

  - Что там было? - вырвался вопрос, который я старательно удерживала последние годы.

  - Где?

  - Там...

  От Паши повеяло изумлением. Сплетенные в тугие узелки лучики гнева распутались и исчезли, оставив легкий привкус погасшего костра. В машине стало спокойно и почти прозрачно.

  - Ты никогда не спрашивала, - тихо произнес Паша, без упрека, всего лишь констатируя факт.

  - Теперь спрашиваю, - мой голос раздавался откуда-то сверху и казался чужим. - Что ты видел?

  - Лабиринт.

  - Какой лабиринт?

  - Показать?

  Логично. Зачем описывать нечто непонятное, когда можно показать одно маленькое воспоминание.

  - Ладно, давай, - согласилась я после недолгих раздумий.

  Его энергия нахлынула в тот же миг. Настолько сильная, что я едва не захлебнулась. Еле расслабилась и снова впустила то, от чего вчера была рада избавиться. Теплота разлилась по телу, наполнив сознание смутно различимыми образами. Картинка, возникшая перед глазами, была серой и нечеткой. Изображение сжималось, шло полосами, как в плохо настроенном телевизоре. Вдалеке что-то шипело, внизу нарастал треск. Необозримое черное пространство уходило в бесконечность сотней запутанных дорожек и действительно напоминало лабиринт. Рассмотреть его я не успела: сбоку громко булькнуло, дорожки заструились волнами. Все застыло, оборвалось и потухло.

  - Довольна? - спросил Паша.

  Я с трудом сообразила, что до сих пор нахожусь в его машине. Потерла виски и в замешательстве прошептала:

  - Жуткое место...

  - Вот и я так решил, поэтому пошел обратно. Сразу.

  - Ты только через три недели очнулся.

  - Это стало для меня сюрпризом.

  - Время там течет совсем ненормально, - заключила я. - Вдруг Соня не знает, что ее нет целых три года?

  - Она понимала, на что шла. Перестань уже себя изводить, - вдумчиво сказал Паша и мрачно добавил: - И меня тоже.

  Качели протяжно скрипнули и стихли. Дети спрыгнули с них и наперегонки помчались к подъезду. Небо потемнело, клубы туч исполосовали его поперек, по-звериному оскалившись на землю.

  Почему я обвинила во всем Пашу? Моей вины было не меньше. Глубоко внутри зародилось сомнение. Маленькое, робкое, но это было оно. Возможно, я тогда погорячилась.

  В машине резко похолодало. Я закуталась в пальто, спрятала руки в карманах и посмотрела на Пашу. Пауза затягивалась.

  - Со смертью Вениамина все кончилось? - поинтересовалась я, чтобы нарушить молчание.

  - Вряд ли. - Паша нахмурился. - Совет обоих еще не отозвал.

  - Обоих? Кто второй?

  - Да так... Одна милейшая девочка.

  Чудесно! Мне достался маньяк с садистскими наклонностями, а ему - милейшая девочка. С чего бы не наоборот? Но вслух я спросила другое:

  - Что Совету здесь надо?

  - Нельзя, чтобы эта история получила огласку. Сложно предугадать, кого заденет в будущем.

  - Заранее контакты налаживаешь? Какого ты приехал к Вениамину с этим...

  - Почему бы нет? - не разделил моего мнения Паша.

  - Ну... - протянула я отстраненно. Объяснять что-либо решительно не хотелось. - Та девочка такая же?

  - Если ты имеешь в виду энергетический иммунитет, то да.

  - Иммунитет? - растерялась я. - Откуда он берется?

  - Есть один эффект, - уклончиво ответил Паша. - Очень редкий. Когда после агрессивного вмешательства в подсознание барьер не восстанавливается. В итоге вход в подсознание блокируется намертво.

  - Чушь, - возразила я. - Сформировавшаяся психика всегда восстановит барьер. Это же нужно быть полным психом, или...

  Слова застряли у меня в горле.

  - Именно, - кивнул он.

  ...ребенком. Нужно быть ребенком. Неудивительно, что Феликс нас не любит.

  - Где Совет берет детей с иммунитетом? Таких случаев - один на миллион.

  - Мало ли где? На самом деле их больше и не надо. Рядовые сотрудники Совета - обычные люди.

  - Понятно...

  Теперь многое прояснилось. Теоретически, если имеется иммунитет к любому энергетическому воздействию, то вполне можно гасить чужой фон. Только при одном условии - сознание объекта должно быть в Потоке. Не сунься я туда при Феликсе, дара бы не лишилась. Уверена, он спровоцировал меня специально. А я наивно повелась!

  - Не нравится мне этот Совет, - недовольно пробурчала я.

  - Просто ты не умеешь использовать имеющиеся ресурсы, - огорошил Паша, сдобрив сказанное ядовитой ухмылкой. - Зачем сломя голову бегать по городу в поисках убийцы, когда рядом есть те, кто жаждет этим заняться? К тому же мы вообще зря дергались. Нам ничего не угрожало.

  - Как ты можешь так говорить?! Тридцать человек погибло!

  - Неужели тебя это волнует? - издевательски спросил он. - Единственное, чем ты была увлечена, это спасением какого-то неудачника.

  - Я хотела по-хорошему выяснить, что Влад знает! - возмутилась я, осознавая, что иду прямо в расставленную ловушку. - Не пытаясь его угробить.

  - Ты снова неверно расставила приоритеты. И пока тратила время на свое "по-хорошему", каждую ночь умирали люди. Узнай мы сразу, что случилось с Димой, обошлось бы меньшими жертвами.

  - Я бы вычислила Вениамина в первый вечер, если бы ты не вмешался!

  - А не останови ты меня тогда в баре, удалось бы избежать двадцати с лишним смертей. Скажи еще, что я не прав.

  - Все, хватит... - прошипела я и потянулась к ручке дверцы.

  И как я забыла, с кем разговариваю?! Душевные беседы, запоздалые откровения, обмен воспоминаниями. Дура. Круглая дура!

  Я с размаху хлопнула дверцей и понеслась к подъезду. Сзади послышался резкий звук сорвавшейся с места машины. Карловна проводила меня взглядом, полным сострадания.

  В квартире было красиво и уютно, но привычная пустота не радовала. Она скорее напоминала о том, что ждать мне некого. Я сама строила эту жизнь: старательно и кропотливо, фанатично и безумно, в течение долгих трех лет, не изменяя намеченному плану даже в мелочах. Запиралась и избегала людей, отгораживаясь от реального мира. Мечтала, чтобы меня оставили в покое. Вот я наконец-то одна, дружба с Кирой и та закончилась. Время радоваться, разве нет? Мое желание исполнилось. Где же праздник, свечи и веселье?

  Погода никак не могла определиться с дождем: небо хмурилось, за окном свистел ветер. График уборки сообщал, что надо чистить ковры. Вместо этого я рухнула на диван и до вечера смотрела телевизор, пытаясь уловить в бесконечных сериалах хотя бы толику смысла. Тщетно. Странно, упиваться одиночеством было не так приятно, как прежде. В душе была та же пустота, что и в квартире. Я погрязла в своем прошлом, драгоценном прошлом, которое хочется беречь, лелеять и никогда не отпускать, не позволяя и крупинке настоящего ворваться в храм воспоминаний. И вот я в нем живу, и никто не посмеет его разрушить. Так может пора сгрести все в большую кучу и выбросить на помойку? И заодно пакет Карловны прихватить, а то валяется в шкафу второй месяц.

  Переливчатая трель рассекла тишину, заставив меня вздрогнуть. Я побежала к двери, зная, кого за ней увижу.