Кочевники Юритера. Небесный наследник - Игорь Владимирович Сорокин

толкаемых шестами платформ в управляемые плоты, движущиеся с помощью весел, и получили простейшие паруса в виде огромных тростниковых циновок, останавливаясь иногда у берега для пополнения тростника и ловли на отмелях троглодитов на питание.

Совместное путешествие людей и преследующих их по береговой линии богомолов, вдруг открыло одну из главных черт насекомых и способ их питания на длительных переходах. В первый же день преследования находящиеся на плотах люди увидели, как для пищи богомолы используют гонимый следом человеческий контингент. Самое удивительное, что часть богомолов, тоже попала на их пиршественный стол.

На второй день люди закончились, и вот тут — то несколько видимых с воды групп богомолов вдруг набросились на одинокие особи. При этом поедаемые насекомые нисколько не сопротивлялись. На второй день богомолы подобрали еще живых своих сородичей и несли их еще живых до вечера, пока окончательно недоели. На следующий день, богомолы вновь, часть себе подобных выделили на съедение. Теперь стало понятно, как рой может позволить себе длительные движения по пустынным землям. А если учесть, что самка богомола дважды за теплый период несет до четырех десятков яиц. Невольно возникает вопрос, а чем рабочий богомол отличается от трутня пчелинной семьи, и насколько могут себе позволить потери богомолы.

Рабочий богомол за три месяца становится взрослым, а к зимнему периоду, его, если он не проявил себя в глазах самки своей семьи, просто выгоняют из убежища. До начала зимы, выгнанные из убежищ рабочие богомолы, возглавляемые старшими выгнанными из роя самцами, создают небольшие отряды и охотятся, пока не замерзнут. В основном при неудачной охоте обессиленные насекомые впадают в спячку, замерзают и становятся легкой добычей хищников.

Пока плоты вынужденно двигались рядом, плоты двигались с помощью шестов, один отряд богомолов постарался прорваться по мелководью к нашему плоту. И это ему почти удалось. Несколько рабочих богомолов бросились в воду, образовав небольшую живую цепь, создав мостик, по которому на наш идущий у берега плот заскочила самка с тремя самцами. Живая цепочка несмогла удержать инерции плота и разорвалась, оставив на нем высадившихся бойцов. Бойцовых самцов уничтожили, а вот вожака- самку удалось, опутав сетью взять в плен, на виду у бегущих за плотом богомолов этой ячейки.

Каково же было мое удивление когда, когда через трое суток после появления у правого борта горной страны, сменившей степь с преследующими богомолами, с замыкающего плота нашей флотилии передали о преследовании нас одиноким плотом. Этот плот в отличие от наших представлял собой только лишь бамбуковый остов собранный из кое как скрепленных между собой стволов. Двое богомолов почти полностью погруженные в воду с неимоверным упорством гребли стремясь догнать нашу группу.

Когда закончилась степь, и преследующий рой исчез из вида, наши плоты подверглись модернизации. Ну не хотелось мне «выкладывать все карты на стол», слишком легко богомолы учились. Шесты на глубине бесполезны, а грести веслами, двигая такое неповоротливое плавсредство — настоящее кощунство. Поэтому при первой же возможности, убедившись в отсутствии преследователей на плотах, установили рулевые весла на носу и корме, из тростника сплели огромные циновки, которые стали парусами, поднятыми на сдвоенных мачтах. В итоге попутный ветер позволил нашему небольшому отряду со скоростью 4–6 км в час начать движение на юг.

Полдня хватило, двоим гребцам чтобы, догнать, вдоль левого борта и обогнать нашу идущую в кильватер колонну, обнаружить плот с пленницей-вожаком. А далее стали происходить удивительные события. Один богомол начал своими действиями привлекать внимание — поднимаясь и опускаясь, всячески выражая позу покорности и миролюбия, а второй медленно подгребал свой плот в направлении плота с пленницей. В это же время пленница, казалось бы, находившаяся в прострации, начала проявлять беспокойство. Связанная воительница подняла голову и усы, вращая ими и издавая стрекот начала вторить стрекотанью с приближающего плота с двумя последовавшими за нею богомолами. Удивительная преданность достойна уважения, даже, если это и не относится к человеку. В общем, рука на их уничтожение не поднялась и вскоре, подгребшие к плоту богомолы, выражая миролюбие, пустили на свой плот воинов связавших их. Вскоре закрепленный на буксире плот с пленниками продолжил движение в общей колонне на юг. В последующем на время вечерних стоянок оба богомола спокойно отпускались на берег, на охоту, обеспечивая кормление пленницы.

Этот день на приключения был очень даже плодотворный. Кроме явившихся богомолов в послеобеденный сон выяснилось, что я быстро пошел на поправку, и теперь организм обращает внимание на вторую половину человечества. Долгое воздержание никогда не приносит пользы организму. А в простых сообществах вообще взаимное удовлетворение на виду у соседей обыденно, никонки отнюдь не чурались сменой партнеров, нередки были случаи и совместного сожития нескольких мужчин и женщин.

Несколько недель напряженности, недоедания, страха перед будущим, потери родных и близких, преобладание среди выживших никонцев женщин и осознания факта выживания в первые несколько дней привели людей в состояние прострации. Люди просто залегли в спячку, только вахтенные управляющие медленно, но уверенно движущиеся на юг плоты бодрствовали.

Богатые живностью воды фиордов, речек и ручьев позволили руками, коушами и небольшими сетями обеспечить путешествующих обилием еды. Еды было так много, что уже на второй вечерней стоянке начали делать заготовку продуктов впрок.

Обильная еда, сон, уход за ранами в течение недели подняли на ноги большинство раненых. Чуть более десятка тяжелораненых не выжило, а остальные явно пошли на поправку. Когда за твоими ранами кто-то ухаживает — невольно между раненым и ухаживающим происходит сближение, а что будет, если это двое молодых людей разного пола? Ответ лежит на ладони — любовь.

Уже через несколько дней спокойного плавания плоты превратились в оазисы любви. Если учесть что нравы среди почти детей природы были простейшие и бесхитростные, а никонки привыкли к самостоятельности и ранее не задумывались о браках — настоящие амазонки. Смена и количество партнеров никого не интересовала. Теперь выжившие русины и никоны оказались нарасхват. А что еще надо давно не получавшим женской ласки мужикам?

Прошла неделя озероплавания, раны как по волшебству начали затягиваться. Однажды, после обеда, когда две мои смотрительницы улеглись рядом в шалаше на послеобеденную сиесту. На мою левую руку навалилось что-то мягкое и теплое, которое вдруг замерло, укладываясь рядом — имеется в виду животик Кле. Лежа на левом боку мое, в общем, мужское начало отреагировало быстрее, чем я задумался об этом.

Кле явно тоже давно не получавшая, мужской ласки, замерла и даже не отодвинулась. Наверное, тоже до головы еще не дошло, а низ живота уже разогрелся. В общем, подруга замерла, а