Гори - Патрик Несс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все эти способности, даже драконов заставлявшие исполнять ее волю.
Было только естественно оказаться, наконец, в мире, не сумевшем вместить ее в человеческой форме. Хотя это никак не объясняло, почему провалившийся сюда же голубой дракон разгуливал теперь на своих двоих.
О нет. Откровение пришло к ней теперь, и его истина прозвенела колоколом через все ее исполинское тело, прокатилась приливом, как раньше – ощущение силы.
Она была не просто дракон.
Она была – самый первый дракон. Создательница их всех.
Их богиня. А они заключили ее в человеческое тело, чтобы ограничить ее могущество.
– Больше нет, – сказала она, и где-то глубоко внутри лавой заклокотал гнев. – Больше никогда.
Завтра… – о, завтра у этого мира будет очень насыщенный день.
День, когда пробудится его богиня.
23
– Странно, что она так и не явилась, – сказал Казимир.
На ферме Дьюхерстов настала ночь.
– Вот уж прямо проблема, – пробурчала Сара; они с Казимиром стояли на холоде и любовались снежными полями. – У нас до сих пор нет плана действий, а она тем временем косит целые города.
– Мы ее остановим, – твердо заявил Казимир.
– Понятия не имею, с чего ты так решил.
Его единственный глаз обшаривал гаснущий пейзаж. Снегопад прекратился, но мороз кусался все сильнее. Интересно, этой зиме вообще суждено закончиться?
– Пророчество гласит, что ты это сделаешь, – сказал он, помолчав. – Она так крепко в это верила, что послала убийцу ликвидировать тебя.
– Я всего-навсего девочка.
– Какая трагедия, что тебя так хорошо выучили говорить это с печалью. Я бы предпочел триумф.
– Я думала, здесь все ставки сняты. Другой мир как-никак. Здесь все по-другому.
– Ну, не настолько и по-другому.
– Ты – человек, моя мама жива, я – нет, а Джейсон меня едва знает.
– Чистая правда, но мы – все еще мы, Сара Дьюхерст. В своей сокровенной сути мы – все те же. И мы завершим начатое.
На это она не нашлась, что ответить.
– А что это за руны, которые ты писал? – спросила она вместо этого. – И куда они потом девались?
Казимир задумчиво поджал губы.
– Позволишь мне кое в чем признаться?
– О нет, – всплеснула руками Сара. – Только не какие-нибудь новые ужасы.
– Может, да, а может, и нет. Возможно, это просто то, что было всегда. И все, что когда-либо будет.
– Ну да, это ведь совсем не ужасно, – саркастически заметила Сара, но быстро замолчала, увидав выражение его лица.
– Итак, ты хотела знать, что я пишу и куда девались руны. Первый ответ очень прост. Я записывал историю случившегося, как мы сюда попали и так далее. Мы, голубые драконы, – ученые. И всегда ими были, – он долго и глубокомысленно вздохнул. – А вот куда они исчезли… – тут все сложнее. Вероятный ответ мне не слишком по нраву. Я собирался написать про исполнение пророчества… но делал это древним когтем богини – которая потеряла его, только когда прошла в этот мир, и потому, боюсь, моя хроника зафиксировала не исполнение предсказанного, – он посмотрел ей прямо в глаза, – а, возможно, само предсказание.
– Что?
– То, где говорится о девочке, оказавшейся в ином мире. То, что привело в итоге к войне и смертям.
При виде слез, которыми наполнился его глаз, Сара так остолбенела, что не нашлась, что ответить.
– Да, я боюсь, что сам стал причиной всего этого. То есть стану. То есть всегда был.
– Да как такое вообще может быть? – хрипло прошептала она.
– Разные миры, – сказал он, глядя в другую сторону. – Разные возможности. Помнишь, я говорил: мы верим, что все повторяется снова и снова. Это называется «вечное возвращение». Драконы знают: то, что влияет на один мир, может просочиться и в другой. О да, мы слишком хорошо это знаем, Сара Дьюхерст. И потому я спрашиваю себя, уж не написал ли какой-нибудь Казимир из иного мира пророчество для нашего? И не написал ли я сам – для другого? Для этого, быть может. И не было ли так всегда, во всех мирах?
– Но здесь же другое время…
– Руны уходят в сокровищницу знаний, накопленных всеми голубыми драконами. Разве не отражаются они тем самым во всех мирах? Во всех временах? И то, что я пишу и уже написал, было – и будет – переведено, истолковано и перетолковано многократно на протяжении тысячелетий, пока не сделается смутным, расплывчатым и опасным, как любое пророчество – и, в конце концов, приведет меня туда, где я вновь напишу его, уже после того, как все непоправимо случилось. Или где-то в другом мире, где истории еще только предстоит свершиться, теперь возникла более ясная версия событий, потому что я ее «предвидел»?
– Казимир…
– Суть драконьей магии – в осуществлении неосуществимой возможности. Именно поэтому она и магия. Она вбирает в себя реальность и реальное, а кругом постоянно творятся новые миры, проигрывая бесконечные варианты выбора бесконечным количеством способов. И не я ли – та ниточка, что привела сквозь все разнообразие именно к этим событиям?
Слезы так и не пролились. Возможно, то, что они вообще показались, среди драконов уже сходило за плач. Властным жестом Казимир пресек слова утешения, уже готовые сорваться с Сариных уст.
– Правда в том, – сказал он, – что я не знаю этого наверняка. И едва ли когда-нибудь узнаю.
– Значит, ты просто делаешь лучшее, что можешь. Всегда. Вот и все.
Он все еще смотрел в сторону, но тут склонил голову набок, прислушиваясь.
– Кто-то идет.
– Я ничего не слышу.
Но в следующий миг она услышала.
Его слух был возмутительно остер. По подъездной дорожке к ним ехала машина – не шерифа, но и не Инагавы.
Автомобиль вынырнул из-за поворота и замедлил ход при виде них. Это был «олдсмобиль». За рулем сидел мужчина в шляпе, на пассажирском месте – маленькая девочка. Очень серьезная.
Мужчина опустил стекло.
– Привет. Вы мне не подскажете, как проехать на ферму к Дьюхерстам?
Он был такой уверенный в себе, такой дружелюбный, что Сара невольно открыла рот и чуть было не ответила – если бы ее не перебил Казимир:
– А кто спрашивает?
Мужчина продолжал улыбаться. Девочка – серьезно смотреть на них сквозь ветровое стекло. В руках
