Весь Кир Булычев в одном томе - Кир Булычев

— Я считаю, — сказала Ма Ми, — что нас выследили и нам следует готовиться к эвакуации.

— Только не это! — раздался крик из боковой двери.

Алиса увидела, что там стоит мадам Торнсенсен, «мама» Ма Ми, но в мужском костюме и белом фартуке. На голове у «мадам» возвышался белый поварской колпак. Конечно же, это повар Исмаил, о котором рассказал несчастный Танин!

— У меня половина обеда для его превосходительства стоит на плите, холодильник полон, я мусс не успел взбить, шербет не тронут! Никакой эвакуации! Я требую, чтобы вы защищали нашу твердыню до последней капли крови! — закричал повар.

— Вот именно, — сказал маленький генерал. — А какой у нас сегодня мусс?

— Кокос с мангустином, — ответил Исмаил тем сладким голосом, какой бывает у толстяков.

— Никакой эвакуации! — подтвердил генерал. — Всех свидетелей казнить, пленных не брать, генератор включить на полную мощность.

— Мы не можем включить его на полную мощность, отец, — сказала Ма Ми. — Профессор Лу Фу отказывается нам помогать.

— Профессора пытать, пока не сдастся!

— Папа, я не думаю, что ты прав.

— Не мешай мне нормально питаться! Ты же знаешь, что до конца обеда меня нельзя беспокоить.

И он пояснил, обращаясь к Алисе:

— Я по натуре — гурман. Для чего я зарабатываю деньги? Только для того, чтобы хорошо кушать. Детство мое прошло в бедном квартале, я не всегда ложился спать сытым. И я поклялся себе, что когда стану взрослым, то никогда не буду голодать. И я сдержал свою клятву!

— Чего же вы такой маленький? — не удержалась от вопроса Алиса.

— Это мое счастье! Мой организм с такой скоростью перерабатывает пищу, что я всегда остаюсь стройным и красивым. Я могу есть круглые сутки, но это не отражается на моей подвижности.

Генерал вскочил со стула, выбежал на свободное пространство перед столом и начал плясать, изгибая руки и подбрасывая согнутые в коленях ноги.

— Значит, эвакуация откладывается? — спросила Ма Ми, с отвращением глядя на пляску своего папы.

— Эвакуации не будет. Они никогда не найдут входа в нашу пещеру.

— Но комиссар Милодар не успокоится, пока не отыщет Алису и профессора.

Генерал прекратил танцевать и, склонив голову набок, быстро и четко произнес:

— Значит, ты делаешь так: берешь такси, на котором она прилетела… Надеюсь, такси не разбилось?

— Разбилось вместе с таксистом.

— Туда же положишь труп этой… Алисы. Произошло неожиданное крушение. Никто не спасся. А теперь идите, идите, вы мешаете мне насладиться десертом.

Алиса понимала, что маленький генерал кривляется, разыгрывает спектакль, правда, непонятно было, кого он считает зрителями.

— Пойдем, — сказала Ма Ми, уводя Алису прочь из столовой. Они остановились в коридоре. Поблизости стояли норвежец Ларсен и два солдата.

— Вот видишь, — вздохнула Ма Ми, — с кем мне приходится работать. У них, у старшего поколения, только один приказ: «Уничтожить». А если ты — надежда своей семьи, если тебе еще жить да жить… Почему я должна тебя убивать?

Ма Ми смахнула слезу. Она говорила так искренне, что Алисе хотелось ей поверить. И в самом деле — нелегко быть дочерью такого закоренелого преступника и палача…

— Ты не представляешь, — сказала Ма Ми, — как мне хочется быть самой обыкновенной девушкой, мне хочется учиться, гулять с молодыми людьми, собирать цветы. Я очень способная к наукам, особенно к медицине. Я мечтаю ухаживать за больными детьми, а меня заставляют заманивать в ловушку старых ученых.

— Вы убили Танина? — спросила Алиса.

Ма Ми понизила голос до шепота:

— Боюсь, что я не смогу помочь тебе и профессору. Поверь мне, что я готова плакать!

Алиса буквально разрывалась между желанием поверить этой девушке и недоверием к ней. Ма Ми потащила Алису к себе в комнату, устланную мягкими звериными шкурами, оставила стражей и норвежца в коридоре и закрыла дверь, чтобы спокойно поговорить.

— Я совершила в жизни много плохих поступков, — сказала Ма Ми, — но я росла без мамы, которую по приказу дедушки затоптал слон, а папу я боюсь. Он может быть жестоким и со мной. Поэтому мне приходится ему помогать. У нас в горах с этим строго. Ну как я могу отказать моему папе в помощи? Ведь я училась в колледже и кое-что знаю, тогда как папа и мои горные родственники совершенно необразованные. Поэтому, когда операция требует расчета и хороших манер, папа всегда посылает меня. Я с десяти лет участвую в его делах. О, как мне все это надоело!

Ма Ми сидела, скрестив ноги, на куче шкур. Она достала фляжку и спросила Алису:

— Виски будешь? У меня и джин есть.

— Нет, спасибо, — ответила Алиса. — Я не пью.

— Зря теряешь время, — усмехнулась Ма Ми. — Жизнь коротка, и нас обязательно убьют.

— Но ведь у твоего отца много денег.

— Еще бы, иначе его давно бы убили конкуренты или полицейские. Всем приходится платить. Но вчера мне наконец удалось уговорить папу улететь с Земли.

— Улететь с Земли?

— Да. Здесь он обложен со всех сторон, как волк красными флажками. Единственный выход — улететь на тихую планету, где нет этих проклятых наркотиков и бандитов, которые держат в руках моего папу.

— Значит, твой папа ни в чем не виноват?

— Не улыбайся, Алиса. Все совсем не смешно. Конечно, мой папа с детства попал к бандитам, он прошел у них жестокую школу, он многих убил. Но и сам потерял в боях всех родных, кроме меня. Ему все это давно осточертело.

— Поэтому он приказал тебе убить меня и спрятать мой труп в такси?

— Но ведь ты жива!

— Я не знаю, что случится со мной через минуту.

Ма Ми улыбнулась и налила из фляжки в серебряный стакан. Она выпила полный стакан виски, как будто это был чай. Алиса поразилась тому, что девушка, почти девочка, научилась так пить…

— А что? — сердито спросила Ма Ми. — Почему ты так на меня смотришь? Да, я пристрастилась к виски и джину. В мои четырнадцать лет я повидала столько, сколько тебе не увидеть и за сто лет.

Алиса не стала спорить с Ма Ми, хотя сама-то знала, что видела больше и пережила больше приключений, чем разбойница. Но не пристрастилась к виски и наркотикам.

А Ма Ми достала толстую бурую сигару и прикурила от золотой зажигалки.

— И папа не возражает против твоего курения? — спросила Алиса, отворачиваясь от вонючего дыма.

— Я при нем не курю, — ответила Ма Ми и закашлялась.

И Алиса поняла, что, подобно своему маленькому папе, Ма Ми — тоже актриса и верить ей нельзя, потому что для нее самое большое удовольствие