Русская фантастика – 2017. Том 1 (сборник) - Василий Головачёв

В морде пусто, а в сеть попались два карасика, уха сегодня на обед.

Часов в одиннадцать опять тряхнуло. Ветер к обеду стих, и серые от вулканического пепла тучи, казалось, намертво зависли над головой. Брезент палатки перепачкан серой пепельной грязью.

На этом месте я уже больше двух недель. До этого был в тридцати километрах ниже по течению. Место там не столь возвышенное, поэтому не стал рисковать и дожидаться головокружений, съехал. На дорогу ушло два дня. Ничего удивительного, три часа завалы пилишь и растаскиваешь, пять минут едешь.

Здесь буду уже до конца. Бензина в «Хантере» не хватит на еще один переезд. Да и не нужно никуда ехать. Приехав, первым делом спилил все деревья поблизости, чтобы во время толчков, чего доброго, не рухнули прямо на башку. Дрова сложил кучей и накрыл целлофаном от дождя. Если посчитать еще и все завалы в округе, то дров у меня на три зимы (шутка).

Крупы и соли на месяц хватит, картошки немного, экономить приходится (кстати, недавно заметил, что картошка начала прорастать). Есть чай, сахар, пять банок белорусской тушенки, имеется даже банка ананасных колец Corrado, но эта роскошь уже на какой-нибудь совсем уж черный день. Еще есть поплавившийся в засуху шоколад. Хлеба нет. В свое время насушил шесть буханок черного, растолок их в мелкую крошку. Теперь делаю крошенину – размачиваю прямо в еде. Но тоже экономить приходится.

На мшистых опушках собирал подвявшую бруснику, пока она не надоела хуже горькой редьки.

Ближе к вечеру хлынул ливень и лил как из ведра до самой ночи. Эти дожди идут уже недели три, река стала бурная и мутная, воду отстаиваю в пятилитровых пластиковых тарах из-под питьевой воды «Вельская», потом кипячу.

Сегодня, спустившись к берегу, заметил, что на краснотале почки набухли. Вид его тонких дрожащих в бурной и мутной воде веточек нагонял какую-то тяжелую досаду и тоску.

26 ноября

Туман.

Видно, как висящие в воздухе капельки воды медленно движутся мимо тебя, хотя никакого ветра не чувствуется. Рассмотреть что-либо можно лишь в радиусе метров двадцати, далее – плотный туман. В отдалении виден ствол сосны, но кроны уже не видать. За кромкой слуды неподвижная матовая масса. Сделай шаг с обрыва – и пойдешь по туману-облаку куда-нибудь в новый прекрасный мир. Вообще, такое смешное чувство, что на этом куске земли, окруженном туманом, ты как маленький принц на астероиде.

Днем было не так жарко, как вчера. И облачность какая-то жидкая, даже пятно солнца один раз увидел сквозь бежевое марево туч. Влажно.

А в октябре, когда я из города уехал в лес, стояла сумасшедшая засуха. Пылища (в основном от вулканов) была такая, что кроме респиратора еще и очки защитные приходилось носить. Кое-где лесные пожары прошли. Высохли мелкие ручьи, и суше стало на болотах. Хранил консервы в реке, чтобы от жары не портились.

Я сначала не мог понять, почему после этой суши вдруг начались ливни. Потом, поразмыслив, решил, что большое испарение пошло с поверхности океанов, вот и поливает сейчас везде и всюду. Как бы там ни было, грязь лучше пыли.

В обед начались сильные толчки. Сидел на открытом месте и смотрел, как трясется и покачивается лес. Может быть, от этих толчков или непрестанного треска началась тупая головная боль. Будто стуком в висках отзывались удары землетрясения. Я был неподвижен, я вообще стараюсь мало двигаться, силы берегу. Ем тоже мало. Земля подо мной то занималась мелкой дрожью, то вдруг тряхнет один раз, но сильно, то как бы пошатывалась из стороны в сторону. Озлобленный колоссальный зверь ворочался в глубине недр, ему душно стало под оболочкой земной коры, он и хотел бы спокойно заснуть, но бессонница мучила, и он в раздражении переворачивался с боку на бок.

Часа через три все стихло. Как результат – в одном месте съехала кромка слуды, а за рекой метровый сброс повалил сосны по всей своей длине. Деревья в падении зацепили другие, и все это стало похоже на какую-то небольшую просеку с полосой вскрывшегося подзола и песка.

Днем немного поспал. В прежней жизни частенько днем спал (если, конечно, это не была моя дежурная смена, я работал сутки через трое). В три часа дня по телеканалу «Культура» шли лекции проекта «Академия», разные ученые, гуманитарии и естественники, рассказывали о своей работе или о каких-то новых открытиях. И вот, если лекция интересная, то слушаешь до конца, а если не очень интересная, то спокойно засыпаешь под это монотонное «бу-бу-бу».

Вечером головная боль чуть поутихла.

Первые комары появились. Сегодня одного прихлопнул, второй оказался проворнее. Теперь палатку надо закрывать.

27 ноября

Утренний сон был прерван каким-то странным металлическим бряканьем. Осторожно, держа карабин наготове, высунулся из палатки. Оказалось, собачка. Обыкновенная дворняжка, хвост колечком, черная с одной белой лапой. Таскает с собой два метра оборванной цепи. Я признаюсь, обрадовался псу как ребенок. Пришлось открыть банку тушенки и достать не самый маленький кусок мяса.

– Иди сюда, Черныш, иди, на тебе, эх ты, хороший.

Вот, чего я так радуюсь? Все равно этому песику скоро подыхать. Кое-как приманил его поближе. Глаза покрасневшие, постоянно чихает, бедная собака. На морде пятнышки крови, загрыз кого-то. Я расстегнул и сбросил ошейник, но этот дурашка взял его в зубы и смотрит на меня.

– Брось ты его, глупый, брось, он тебе больше не надо.

Духота. Плотная серая облачность. Специально завел машину, чтобы посмотреть температуру, – 27 градусов. Вновь потянуло гарью. В дымке испарений лес будто колыхался, упавшие друг на друга сосны и ели, образовавшие гигантские буквы «Л», «М», «И», «N», подрагивали в потоках подымающегося пара.

Еще в конце августа на всей Земле проснулись все вулканы. Мало того, сейсмическая активность породила их даже там, где до этого не было. Но «жизнь рухнула» (как тогда все говорили) не от вулканов, а от землетрясений, прокатившихся волной повсеместно. За один день, конкретно 28 августа, пропали Интернет, телевидение и мобильная связь, к вечеру пропало радио. На следующий день пропало электро– и водоснабжение, перестали работать телефоны. Фактически наш город оказался отрезан от внешнего мира. Никто не знал, что творится в Москве, в Питере, в других странах.

28 ноября

В этот день ничего примечательного не было.

Рано утром было четыре сильных толчка.

Все сутки напролет лило как из ведра. Сидели с собакой под тентовым навесом.

От нечего делать побрился. Бреюсь раз в три дня, если этого не делать, щетина отрастет и респиратор будет прилегать неплотно.

29 ноября

– Эй, есть кто живой?

Он был среднего роста, одет в серый камуфляжный костюм, покрытый поверх полиэтиленовым дождевиком. Лица не видно – огромный респиратор и похожие на маску аквалангиста солнцезащитные очки. Словом, специалист по химзащите. За спиной рюкзак. Ничуть не испугался и не удивился моему карабину. Я молчал.

– День добрый, тебя как звать?

Я назвался и спросил, как его зовут.

– А какая теперь разница, как меня зовут.

Вообще-то это невежливо, но, впрочем, мне начхать. Странный человек. Человек без имени и без лица. Может быть, лицо изуродовано, поэтому и скрывает. В последнее время много разных чудаков развелось.

– Я приехал по узкоколейке на велодрезине.

Отсюда до узкоколейки три километра на запад. Ее построили еще при советской власти для лесозаготовок. Какие-то теплушки по ней ходили, лесорубов и бревна возили. Потом долгое время была заброшена, кустиками поросла.

Человек без имени и без лица сказал, что на вело-дрезине осталось много всего хорошего. Я надел куртку с капюшоном, и пошли вместе, и Черныш за нами увязался. Утро было жарким, плюс мелкая изморось. Выпавшая влага тут-же высыхала, и клубящиеся испарения заполонили переломанный лес.

А вообще, безликий оказался нормальным мужиком.

– Как же ты, – говорю, – доехал по узкоколейке, она же вся завалена?

– Да вот завалов-то как раз таки и нету. Под нее лес широкой полосой расчищался. Другое дело, что в пяти местах рельсы искорежены да мост через Чадреньгу разрушен. Пришлось все добро перетаскивать вброд. Двое суток уже еду.

По дороге речь зашла о катастрофе, безликий спросил, где я был пятого сентября. Пятого сентября я был дома, у меня был перерыв между сменами. Тут нужно кое-что пояснить. Пятое сентября – это день, когда Земля сошла.

Еще задолго до всего этого, в декабре прошлого года, произошло событие, которое поначалу почти никто не заметил. То ли в Боливии, то ли в Бразилии какой-то астроном-любитель обнаружил комету. Ее особенностью было то, что, во-первых, шла она к Солнцу точно в плоскости Солнечной системы. А во-вторых, масса ее была колоссальна, сопоставима с массами планет земной группы.