Течет река Мойка... От Фонтанки до Невского проспекта - Георгий Зуев

Далее И. Лопухин с важностью произнес, что де «австрийский посол маркиз Ботта императору Иоанну – верный слуга и добродетель». Получив подробный рапорт своих агентов, Лесток сразу же поспешил к Елизавете Петровне. Реакция императрицы последовала незамедлительно. Придворную даму Н.Ф. Лопухину и ее семью арестовали. Розыск по делу Лопухиной проводили начальник Тайной канцелярии А.И. Ушаков, генеральный прокурор Сената князь Н.Ю. Трубецкой и придворный лекарь Лесток.

Иван Лопухин сразу же во всем признался, оговорил свою мать и Анну Гавриловну Бестужеву – супругу вице-канцлера. Допрошенный с особым пристрастием глава семьи Степан Васильевич Лопухин показал, что маркиз Ботта действительно говорил, что «было бы лучше и покойнее, если бы принцесса Анна Леопольдовна властвовала, да и он сам, Степан Лопухин, также считал, что было бы лучше и желательнее, чтобы принцесса по-прежнему оставалась правительницей, потому что он недоволен государыней за то, что оставлен без награждения чином. Он также сознался в том, что действительно говорил: „Государыня де рождена до брака и прочие непристойные слова при этом произносил“».

Н.Ю. Трубецкой, генеральный прокурор Сената

Жестокой пытке на дыбе подвергли не только Степана Лопухина, но и его жену Наталью, сына их Ивана и Анну Бестужеву.

Вместе с ними к розыску привлекли многих лиц, обвиненных в том, что слышали все непристойные речи и не донесли. Учрежденное в Сенате Генеральное собрание приговорило: всех троих Лопухиных к колесованию и вырезанию их языков. Лиц, знавших обо всем, но не доносивших – Машкова, Зыбина, князя Путятина и жену камергера Софию Линиенфельд, – казнить отсечением головы. Иных, менее виновных, – сослать в деревни. Однако императрица при утверждении приговора все же значительно смягчила всем наказание: «Главных виновных – Лопухиных и Бестужеву – высечь кнутом и, урезав языки, отправить на всю жизнь в ссылку. Других – высечь кнутом и сослать в Сибирь. Имущество всех осужденных конфисковать».

В конце лета, 31 августа 1743 года, Наталью Федоровну Лопухину на городской площади прилюдно били кнутом, после чего палач на эшафоте урезал ей язык. Затем бывшую придворную даму отправили навечно в сибирскую ссылку. Из нее она была освобождена указом о помиловании, подписанным уже новой российской императрицей – Екатериной II.

В тот же 1743 год, старший сын Матрены Ивановны Балк и родной брат Натальи Лопухиной – Павел Федорович, успев завершить строительство роскошного особняка, внезапно умирает от апоплексического удара. Все свое движимое и недвижимое имущество камергер завещал своим детям.

Владелицей нового особняка на сквозном участке Балка, в границах набережной реки Мойки и Миллионной улицы, становится его младшая дочь, названная в честь свой знаменитой бабки Матреной. Любимая фрейлина Елизаветы Петровны через некоторое время становится официальной владелицей отцовского дома. Вскоре Матрена Павловна Балк выходит замуж за камергера Сергея Васильевича Салтыкова, доброго приятеля будущего российского императора Петра III и, как многие считали, первого любовника его супруги, будущей российской императрицы Екатерины Великой. Тогда же великая княгиня в своих записках описала обстоятельства, при которых, собственно, и совершился брак фрейлины Матрены Балк с красавцем Сергеем Салтыковым. Это произошло весной 1750 года в Царском Селе, куда по распоряжению императрицы выехал «малый двор» великого князя Петра Федоровича и великой княгини Екатерины Алексеевны. Молодежь веселилась, ездила на охоту и каталась на качелях. «На этих качелях, – вспоминала Екатерина Алексеевна, – девица Балк пленила Сергея Салтыкова, камергера великого князя. На другой же день он ей сделал предложение, которое она приняла, и в скором времени он на ней женился».

С.В. Салтыков, камергер

Бытовало мнение, что Сергей Васильевич Салтыков оказал «дружескую услугу» наследнику, в результате которой на свет появился будущий российский император Павел I. После подобного «патриотического» поступка Елизавета Петровна, для которой вопрос об отцовстве не являлся секретом, забирает внука к себе на воспитание, подальше от наследника с его явными признаками полного мужского бессилия, а фактического продолжателя рода правящей династии – камергера С.В. Салтыкова срочно отправляет с дипломатической миссией в Стокгольм, а затем повелевает исполнять полномочия российского посла в Гамбурге, Париже и Дрездене. Его имя все реже и реже упоминается на светских столичных раутах и в аристократических салонах. Многие полагали, что камергер намеренно удалился от двора. Правда, петербургский краевед А.А. Ива нов в книге «Дома и люди» предполагает, ссылаясь на мемуары одного из издателей популярной столичной газеты «Северная пчела», что «Греч в своих „Записках“ указывает год его смерти – 1807-й, но трудно сказать, насколько это достоверно. Несомненно лишь то, что жена намного пережила мужа, скончавшись лишь в 1813 году, но ее долгая жизнь не оставила каких-либо следов в истории». Матрена Салтыкова «прославилась» разве что своей скупостью, имея обыкновение нарочно ссориться с подрядчиками, чтобы прогнать их, не уплатив за уже выполненную работу. Овдовев, она продала дома на Миллионной мужу своей сестры Марии Павловны Балк-Полевой-Нарышкиной – князю С.К. Нарышкину.

Княгиня М.П. Нарышкина

Князь Семен Кириллович – представитель старинного знатного княжеского рода, богатый вельможа и близкий родственник Петра Великого. Женитьбой на Марии Павловне Балк он намного увеличил свое состояние.

Это была замечательная пара. Мария Павловна в молодости отличалась красотой, статной фигурой и величественной осанкой, всегда с изысканностью одевалась, вызывая приступы зависти и ненависти у царицы Елизаветы Петровны. На балах и светских приемах императрица открыто демонстрировала свое крайнее недовольство изысканностью нарядов супруги князя С.К. Нарышкина. Однажды, выйдя из себя, она на глазах у шокированных придворных собственноручно срезала ножницами с головы княгини Нарышкиной милое украшение из лент.

Овдовев, Мария Павловна унаследовала по духовному завещанию внушительных размеров состояние, и все же, несмотря на это, через два года после кончины князя она дала объявление в газету о продаже великолепной библиотеки своего мужа: «Декабря, с 1 числа будет с публичного торгу продаваться в доме ее высокопревосходительства М.П. Нарышкиной, состоящем в большой Миллионной, подле главной аптеки, оставшаяся библиотека после покойного супруга ее, обер-егермейстера Семена Кирилловича Нарышкина, состоящая большей частью из французских книг».

Князь П.П. Щербатов

29 мая 1793 года секретарь российской императрицы Екатерины Великой – А.В. Храповицкий внес очередную запись в дневнике: «Вчера ввечеру умерла Марья Павловна Нарышкина. Ее Величество сказывала мне о том с сожалением, вспоминая, что в молодых летах вместе с нею резвилась и спрашивала: жива ли сестра ее, княгиня Щербатова? Но та за год уже умерла».

Дом и огромный сквозной участок от Мойки до Миллионной улицы перешли по завещанию сыну ее старшей сестры князю Павлу Петровичу Щербатову – племяннику русского историка М.М. Щербатова.

Получив столь большое наследство, тридцатилетний князь Павел Петрович оставляет военную службу в гвардейском Преображенском полку, Екатерина II жалует ему должность действительного камергера, женится по любви на фрейлине Анастасии Валентиновне, дочери генерал-фельдмаршала графа В.П. Мусина-Пушкина. Князь оказался весьма рачительным хозяином, привел в должный порядок запущенный огромный усадебный участок и великолепный особняк (дом № 6), выходящий своим фасадом на Миллионную улицу.

Заботясь об увеличении доходности огромного сквозного земельного надела, П.П. Щербатов в конце 80-х годов XVIII столетия возводит на набережной Мойки двухэтажный каменный флигель (дом № 5) с аркадой в первом этаже, с девятью торговыми лавками, сдаваемыми в аренду местным купцам. Через год по распоряжению князя здание надстроили третьим этажом, оформили фасады дома рустом и лепными деталями. В результате перестройки здания на набережной Мойки появился оригинальный образец доходного жилого дома с уличной торговой галерей на девять лавок и обращенными во двор галереями-коридорами. Князь Павел Петрович иногда сдавал в аренду некоторые покои в своем главном особняке на Миллионной улице. В 1810-х годах в его доме несколько лет жил знаменитый французский художник-портретист Шарль-Бенуа Митуар, удостоенный в 1813 году звания академика Петербургской Академии художеств.