Уголек в пепле - Саба Тахир

Эннис плакал как ребенок на руках у Элен, когда его мать умерла полгода назад. Я переломил руками его шею точно прутик.

Леандр и его вечная безответная любовь к Элен. Мой клинок пронзил его словно птица – чистое небо. Легко. Без усилий.

Деметриус, который кричал в беспомощном гневе, когда Комендант забила до смерти его десятилетнего брата за побег. Он улыбался, когда увидел, что я иду к нему. Отбросив оружие, он принял острие моего лезвия как дар. Что видел Деметриус, когда свет померк в его глазах? Своего младшего брата, что ждал его на другом конце? Бесконечную мглу?

Резня продолжалась, и все это время мне не давал покоя ультиматум Каина. «Битва закончится, когда ты, Претендент Витуриус, победишь или будешь повержен лидером врагов». Я попытался найти Элен и поскорее закончить этот ужас, но она казалась неуловимой. Когда она наконец нашла меня, я чувствовал себя настолько изможденным, будто дрался несколько дней без предышки. Хотя на самом деле сражение длилось не дольше получаса.

– Элиас, – выкрикнула она, но ее голос звучал неуверенно.

Битва остановилась. Наши люди перестали атаковать друг друга. Туман рассеялся, позволяя им наблюдать за мною и Элен. Они подходили неспешно, собираясь рядом с нами полукругом, в котором зияли пустые места там, где должны были бы стоять те, кто сегодня погиб.

Мы с Элен встали лицом друг к другу, и хотел бы я иметь силу Пророков, чтобы узнать, о чем она думала. Ее коса выбилась и ниспадала на спину, в светлых волосах сверкали льдинки, их покрывала грязь и кровь. Ее грудь тяжело поднималась и опускалась. Я подумал, сколько же моих людей она убила. Ее кулак сжался на рукояти меча – предупреждение, которое, как она знала, я не пропущу.

Затем она атаковала. И пусть я кружил и отражал мечом удары, внутри меня все оцепенело. Я поразился ее ожесточению. Хотя разумом понимал – она просто хотела, чтобы все это безумие закончилось.

Сначала я старался уклоняться от нее, не желая наступать. Но десять лет беспощадных тренировок и инстинкт убийцы, отточенный до совершенства, взяли свое. Вскоре я боролся по-честному, используя каждый прием, который знал, чтобы выдержать ее натиск.

Разум услужливо напомнил мне об атакующих позициях, которым меня научил дед и которых не знали центурионы. Им Элен не сможет противостоять.

Ты не можешь убить Эл. Не можешь.

Но какой у меня выбор? Один из нас должен убить другого или Испытание не закончится.

Позволь ей убить себя. Позволь ей победить.

Словно почувствовав мою слабость, Элен стиснула зубы и выдернула меня из размышлений. Ее светлые глаза блестели, подначивая и заставляя принять ее вызов.

Позволь ей. Позволь ей. Позволь ей.

Ее клинок полоснул мне по шее, но я ответил быстрой атакой как раз тогда, когда она вознамерилась снести мне голову.

Я впал в боевой раж, оставив позади все остальные мысли. Внезапно она перестала быть Элен. Она стала врагом, который хочет меня убить. Врагом, которого я должен победить.

Я подбросил меч ввысь, наблюдая со злорадным удовлетворением, как взгляд Элен взметнулся вслед за ним. И в этот момент я напал на нее как палач. Я ударил ее коленом в грудь и даже сквозь шторм услышал хруст сломанного ребра и удивленный свист, когда у нее перехватило дыхание.

Она оказалась подо мной, глядя испуганными и огромными, как океаны, глазами. Я прижал к земле ее руку, державшую меч. Наши тела переплелись, но Элен внезапно стала чуждой, неизвестной, как небеса. Я выхватил кинжал, чувствуя, как закипела кровь, когда пальцы коснулись холодной рукоятки.

Она спихнула меня на колени и схватила меч, намереваясь прикончить меня первой. Но я оказался быстрее. Ярость обострилась до предела, словно самый высокий звук в пении горного шторма.

Я занес кинжал и затем опустил его.

39: Лайя

В предрассветной тьме шторм, собравшийся над Серрой, обрушился с яростью армии завоевателей. Коридор лакейской был залит по колено. Мы с Кухаркой выгоняли воду вениками, пока Иззи неустанно таскала мешки с песком. Дождь хлестал по лицу, ледяной, как пальцы призрака.

– Отвратительный день для Испытания! – крикнула Иззи сквозь ливень.

Я не знала, каким будет Третье Испытание, и меня это не заботило, но давало надежду, что оно отвлечет всю школу, пока я буду искать секретный ход в Блэк лиф.

Больше никто, похоже, не разделял моего безразличия. В Серре делали ставки на победителя на грани приличий. Как сказала Иззи, шансы теперь на стороне Маркуса, а не Витуриуса.

Элиас. Я прошептала про себя его имя. Вспоминала его лицо без маски, тихий и волнующий тембр его голоса, когда он шептал мне на ухо. Я думала о том, как он двигался, когда дрался с Аквиллой, о той чувственной красоте, от которой перехватывало дыхание. Я думала о его непримиримой ненависти к Маркусу, когда тот чуть не убил меня.

Стоп, Лайя, стоп. Он – маска, а ты – рабыня, и думать о нем в таком свете просто немыслимо. Я даже засомневалась, а не повредилась ли я рассудком после побоев Маркуса.

– Иди в дом, рабыня, – Кухарка взяла мой веник. Пряди ее волос разметал шторм. – Комендант зовет.

Я побежала наверх, вся мокрая, дрожащая. Комендант решительно и нетерпеливо вышагивала по комнате.

– Прическа, – женщина указала на неубранные светлые волосы, когда я ворвалась в ее комнату. – И побыстрее, девочка, а то я твои космы повыдеру.

Как только я закончила, она сняла со стены оружие и вышла из комнаты, даже не потрудившись дать мне список привычных указаний.

– Выскочила отсюда как волк на охоту, – сказала Иззи, когда я вернулась на кухню. – Направилась прямо к амфитеатру. Должно быть, там и проходит Третье Испытание. Мне интересно…

– И тебе, и всей школе, девочка, – перебила ее Кухарка. – Мы узнаем новости, и довольно скоро. А пока должны сидеть здесь и не высовываться. Комендант сказала, что любой раб, кого поймают сегодня на территории школы, будет убит на месте.

Мы с Иззи обменялись взглядами. По поручению Кухарки прошлой ночью мы готовились к шторму, поэтому я рассчитывала, что сегодня пойду искать секретный ход.

– Не стоит так рисковать, Лайя, – предупредила Иззи, когда Кухарка отвернулась. – У тебя еще есть завтрашний день. Дай денек отдохнуть своей голове, решение может прийти само.

Ее словам вторил раскат грома. Вздохнув, я кивнула. Я надеялась, что она права.

– Вы обе, беритесь-ка за работу. – Кухарка сунула тряпку в руки Иззи. – Кухонная служанка, заканчивай с серебром, полируй перила, чисти…

Иззи закатила глаза и выронила тряпку.

– Вытереть пыль на мебели, развесить белье, знаю. Пусть все это подождет. Комендант ушла на целый день. Можем ли мы хоть минуту насладиться ее отсутствием?

Кухарка неодобрительно поджала губы, но Иззи предложила вкрадчиво:

– Расскажи нам историю. Что-нибудь страшное. – Она даже затрепетала в ожидании, и пожилая женщина издала странный звук – не то смешок, не то стон.

– Жизнь недостаточно тебя пугает, девочка?

Я потихоньку скользнула к кухонному столу, собираясь перегладить нескончаемую гору униформы Коменданта. С тех пор как я в последний раз слышала интересный рассказ, прошла уже целая вечность. Я соскучилась по ощущениям, когда погружаешься в какую-нибудь историю.

Но если бы Кухарка знала об этом, то, возможно, не стала бы ничего рассказывать из принципа. Старуха готовила обед и, казалось, не замечала нас. Ее маленькие худые руки хлопотали, доставая банки специй.

– Ты ведь свою затею не бросишь, не так ли? – Я подумала сначала, что Кухарка обратилась к Иззи, и только когда подняла глаза, увидела, что она смотрит на меня. – Ты собираешься до конца выполнить свою миссию, чтобы спасти брата, не важно, какую цену придется заплатить?

– Я должна! – Я ожидала, что она разразится новой тирадой против Ополчения. Но она лишь кивнула, не выказав удивления. – Тогда у меня есть история для тебя. В ней нет героя или героини. Не будет и счастливого конца. Но тебе надо выслушать ее.

Иззи подняла бровь и взялась за тряпку для полировки. Кухарка закрыла одну банку со специями и взяла другую. Затем начала:

– Давным-давно, когда человек не ведал жадности и злобы, не знал ни племен, ни кланов, на землю спустились джинны.

Голос кухарки был совсем не такой, как у сказительниц-кочевниц. Он звучал сурово, а должен быть мягким, плавным, обволакивающим. Но ритм повествования старая женщина подхватила верный, и я втянулась в историю.

– Джинны были бессмертными… – В глазах Кухарки – абсолютное спокойствие, как будто она о чем-то глубоко задумалась. – Созданы из бездымного праведного огня. Они летали на ветрах и читали по звездам, и их красота напоминала красоту диких мест. Хотя джинны могли управлять сознанием тех, кто слабее их, они поступали благородно и занимались лишь тем, что заботились о братьях меньших и охраняли свои тайны. Некоторые были очарованы необузданностью и свободолюбием человеческой расы. Но лидер джиннов, Король-без-Имени, мудрейший из них, посоветовал остальным избегать человека. Так они и делали.