Гневная любовь - Харитон Байконурович Мамбурин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Широким жестом раздёрнув шторы навстречу новому дню, я замер, оценивая это… новое дно. На торцевой стене здания, чтобы было видно из моей комнаты, висел на тросах почему-то сразу вспомнившийся мне фиолетовый половинчик, вылезший недавно из канализации под наши светлые очи. Он вот тут висел теперь и… работал. Заканчивал мой огромный портрет во весь торец. С подписью «У этого города появился настоящий Герой!».
Закрыть шторы. Я ничего не видел!
Сегодня был важный день — Народная партия штурмовала последний оплот мародёров и воров в городе. Пока мы обгрызали их владения по окраинам, центральная клика, управляемая одним вернувшимся герцогом и тремя баронами, окопалась с наемными войсками и подпевалами в нескольких центральных жилых и деловых блоках района знати. Они там все очень хорошо укрепились, заняв при этом территорию достаточно большую, чтобы методы отключения коммунальных служб не сработали. Это была большая проблемочка.
Профессиональные солдаты сейчас были у всех. И у патриотов, и у воров, и у народа. Их вообще в Шварцтадде было много, чай империя на переднем рубеже войны с демонами и всё такое. Проблема была в том, что кровопролития никто не желал, а вот отстоять свои права и убеждения (и награбленное) отчаянно хотели все. Еще одна большая проблемочка.
Ситуация была такова. Имеется противник, мудро занявший не особняки с дворцами, а блочные центральные здания района, представляющие из себя офисные комплексы, отели и элитные магазины с ресторанами. Получился эдакий эрзац гномьей фабрики, битком набитый несколькими тысячами защитников, среди которых во множестве солдаты, а также имеется немало магов, в том числе и боевых. Мы же, подошедшие к этой импровизированной твердыне, можем похвастаться куда большей кучей народа… только вот реальных бойцов тут, за исключением моего пиратского отряда, пара тысяч. А у остальных просто решительные лица.
Худшим же в ситуации были аж две вещи. Первая — бандюги герцога прекрасно понимают, на чьей стороне сила. На нашей, если в бой вступят пираты «мутной лагуны», или… на их, если не вступят. И то, всё относительно. Да и не можем мы взять этот бой на себя, никак не можем.
И это все понимают. Поэтому из окон верхних этажей на наши решительные лица смотрят их глумливые морды. Герцог — это не в тапок пукнуть, мужик в политике шарит. Не даром он себя объявил наследником императора, а его подчиненные имущество не воруют, а реквизируют. Меня этот мужик, по рассказам шпионов, ненавидит лютой ненавистью за провернутую аферу с выкупом имущества у малодушных. Мол, сам бы мог подсуетиться, денег у него как грязи, но уж больно резко мы стартанули, от чего самозванный преемник Диццендорна оказался у разбитого корыта, но с грудой награбленного, защищаемого вояками. Все окрестные дворцы пограбил, зараза!
Мародеры всё насмешливей орут из окон, показывая обидные жесты и некультурные слова на плакатах. Решительные лица у наших постепенно становятся злобными. Мы ждём, нервно сжимая в мозолистых трудовых руках оружие. Чего ждем? Кому ждем?
Герцога. Каравута де Триего Аваршуата Пильери, вскарабкавшегося на самую крышу, а теперь надменно озирающего нас с высоты четвертого этажа. По сторонам от высокого пузатого человека стоят двое магов с светящимися руками, проецируя вокруг себя и герцога мощное защитное поле, от чего высокорожденный не испытывает страха и трепета перед толпой гневных нас. Стоящих с решительными лицами, между прочим!
— Чернь! — на всю округу звучит вкусный поставленный баритон герцога, — Безумная взбесившаяся чернь! Смеющая осуждать тех, кто всегда стоял выше вас! Трусливая рвань! Идите же на клинки моих солдат! Докажите кровью ваше право на тявканье! Воры! Мерзавцы! Демонопоклонники! Без вас моя страна станет только чище!
— Это не мы загнаны в угол, а ты! — слышится злой вопль из толпы.
— Вы меня загнали? — ядом из улыбки аристократа можно отравить озеро, — Не смешно! Я жду свои войска, что добираются сюда из Валькрайта, Стигмуса и Пальперы! Силы, что сметут вас с улиц как грязь, которой вы, безусловно, являетесь! Чего вы стоите, глупцы? Ничего! Натравите на меня Героя и его свору? Мне есть чем их встретить! Только этого не понадобится! Если вы пустите вперед Мача Крайма, то тем самым прилюдно поцелуете копыто Князю Тьмы… или что там у нее на ноге, у бешеной суки! Вы — ничто! Ваше место…
Тут из толпы гневно рычащего народа вылетает огненный шар, устремляясь прямиком в надменное табло Пильери. Шарик слабенький, дохленький, вяленький, еле летит, бессмысленно размазываясь по силовому щиту, прикрывающему герцога. Наблюдающие за происходящим наемники и их приспешники начинают издевательски ржать.
За первым шаром летит второй. Затем молния, ком воды, ледяная сосулька, светящийся и трещащий шар маны. Множество слабых боевых заклинаний начинает долбить по щиту, поддерживаемому вокруг герцога. Тот гордо стоит, сомкнув руки в замок на груди и ухмыляясь. Усмешка пропадает с его лица, когда в защитный барьер с воем втыкается «ледяной волк» — довольно мощное заклинание, исторгнутое из рук пытающейся сейчас отдышаться бабушки. Она, выпустив эту пародию на созданного из снега и льда волка, теперь стоит и тяжело дышит, держась одной рукой за плечо рядом стоящей девушки.
Раздается громкий пронзительный звон. Благодаря манипуляциям защищающих Пильери магов, шарообразный магический барьер вокруг него видоизменяется в сплошной куб, металлически поблескивающий на гранях. Вовремя, так как следующая атака, выполненная в виде ревущего потока огня, протянувшегося из рук бывшего Авантюриста (одного из очень немногих в наших рядах), бессильно упирается в преграду. Защитники герцога ухмыляются с видом еще более высокомерным чем сам благородный.
Да и Каравута де Триего Аваршуата Пильери не отстает.
— Вы — лишь взбесившиеся собаки! — гремит герцог, — Бессильные и беззубые псы, что осмелились тявкать на тех, кто неизмеримо выше вас! Вы…
— Зайка, пора, — говорю я в магикон. В ответ слышу мягкое девичье «пфф», после которого связь прерывается.
Зато раздается «пффф» погромче.
Кубический защитный барьер Мотлюганга — прекрасное оборонительное заклинание. Жрёт много маны на создание, но затем работает само по себе, универсально и просто. Либо держится ровно минуту, либо, если вредный по мнению заклинания эффект еще не развеялся, держится дольше, питаясь маной этого самого эффекта. Чем злее барьер Мотлюганга атакуют, тем больше маны он впитывает, защищая тех, кто внутри. Один минус: он никого не впускает и не выпускает, пока само заклинание опознает вредоносную магию вокруг.
Этим мы и воспользовались, подсунув саякин любимый горшок с кишечной
