Любимая игрушка Зверя (СИ) - Ангелос Валерия

- Никита, - опять ничего умного сказать не способна, создается впечатление, словно мне просто нравится произносить его имя, повторять раз за разом. - Я как-нибудь фотку покажу, - произносит дальше. – Мама брюнетка была. Зеленоглазая. Высокая очень. Ноги от ушей. Настоящая модель. По подиуму ходила, на показы ездила. Горя не знала, пока моего папашу не встретила.

Вдруг замолкает. Челюсти сжимает. До скрипа. Будто зубами лязгает. Пальцы руль сжимают, чуть не раскалывают на части.

Чувствую ярость. Горечь. Гнев. Отчаяние. Столько эмоций от него через воздух впитываю, что собственное сердце в галоп пускается.

Господи. Он сказал «была». Прошедшее время. Былое. А значит теперь…

- Она красивая, - выдыхает сдавленно. – Картинка.

В его голосе столько боли, что меня пронизывает насквозь. Сталь внутренности безжалостно кромсает, прошивает снова и снова. Действует беспощадно.

Что же случилось? Что произошло?

- Знаешь, я раньше об этом даже не думал, повода не возникало, - протягивает уже спокойно, пожалуй, немного отрешенно. – А сейчас жалею. Правда, хотел бы, но не выйдет ничего.

- Что, - роняю тихо. – Что не выйдет?

- Ну не судьба мне вас познакомить, - пожимает громадными плечами, как-то очень по-мальчишески, небрежно мускулистыми руками ведет. – Не могу представить маме. Зато точно знаю, ты бы ей понравилась. Она тоже добрая была. Открытая. Наивная. Людям верила. Вот и все ваши общие черты. Но черт, надеюсь, ты осознаешь суть? Я не хочу себе мамочку найти. Я вообще ничего не искал. Просто увидел тебя и пропал.

Веки смежаю. Как от реальности ускользаю, прячусь. Но разве поможет? Разве спасет? Хоть что-нибудь на свете позволит выбраться из этого дурмана?

Глупая. Безумная. Я… тоже его увидела и пропала. Как выстрел. Как удар. Резко и сразу. Насмерть.

Открываю глаза. Улыбаюсь нервно.

- Прости, но сомневаюсь, что твоя мама одобрила бы наши отношения.

- Плевал я на одобрение, - усмехается. – О другом речь.

- Ты потерял близкого человека, - стараюсь подобрать правильные слова. – Такие раны оставляют шрам на всю жизнь. Однако мы не властны изменить ход событий, ведь увы, болезнь часто оказывается сильнее…

- Болезнь? – обрывает холодно. – А причем тут болезнь?

- Прости, - запинаюсь. – Возможно, я ошибочно предположила, что твоя мама пострадала из-за болезни.

- Нет, с болезнью ты мимо.

Смех. Ледяной. Злобный. Жуткий. Под кожу пробирается и вызывает морозный озноб, аж колотит изнутри, разбивает на части.

- Мою мать убили, - продолжает Никита, вкрадчиво прибавляет: – Отец убил. Давно. Я тогда даже удар не держал.

А потом он снова смотрит на меня. В упор, прямо и четко. Глаза в глаза. Взгляд захватывает, отвести не разрешает. Железный капкан.

- Видишь, Багровы свое не отпускают, - мрачно чеканит Зверь. – Лучше убьют. Загрызут. Прикончат. Но уйти не дадут. Забудь про свою свободу. Ее нет и не будет никогда.

Глава 36

Визит в больницу помогает переключиться. Общение с докторами, прохождение различных медицинских тестов, сдача анализов. Все это отвлекает, направляет размышления в иное русло.

Никита остается ожидать в холле, а меня везде сопровождает медсестра, юная и улыбчивая, моментально располагающая к себе.

Клиника новая. Когда проводили лечение Мишиной мамы, подобных учреждений в помине не существовало. А потом мне доводилось посещать лишь самые обычные больницы, рядовые, такие, где детям необходимо было сделать стандартный набор прививок.

К счастью, ни Дима, ни Катя не болели ничем серьезнее легких простуд. Тут повезло. Хотя наша семья часто оказывалась на дне, возможности приобретать нормальные продукты не было, мои дети оставались здоровы. Чудом. Суровые условия жизни закаляли.

По мере прохождения полного осмотра проникаюсь тревогой.

А вдруг и правда упустила нечто важное? Болею, а сама и не подозреваю. Опять же вспоминаю про свою погибшую свекровь. Тогда никакие финансовые вложения не помогли сохранить здоровье. Врачи оказались бессильны, не сумели спасти бедную женщину. Безнадежная ситуация.

И как тогда? Кто о детях позаботиться? Мише самому нянька нужна. Даже не знаю, как он справится после развода, кто будет за ним следить и от дурацких авантюр ограждать. Но я не особо тут преуспела. Думала, руку на пульсе держу, а муж гулял с лучшей подругой, еще и назанимать денег умудрился. Боюсь представить, зачем. Надеюсь, хоть только у Кристины взаймы взял.

А если нет? Если опять в бои без правил полез? Или еще куда похлеще? Черт, от него всего можно ожидать. Ничему не удивлюсь.

Последний доктор, с которым общаюсь, - гинеколог. Приятная женщина, примерно моего возраста, очень красивая и ухоженная. Она задает мне несколько формальных вопросов, ставит отметки в своих бланках, заполняет медицинскую карту. Тщательно скрывает свою реакцию на мой ответ про дату последнего осмотра. Однако все и без того ясно, нужно регулярно заботиться о своем здоровье, а не дожидаться, когда припечет.

Я провожу за ширму, раздеваюсь и набрасываю специально приготовленный для меня халат, надеваю свежие бахилы. Подготовившись, располагаюсь на кресле. Стараюсь побороть неловкость. Ощущаю себя скованно. Хотя прохожу процедуру не впервые.

И все же давно это было.

Пусть я рожала дважды и после такого нечего стыдиться, всякое смущение и за один раз убивается, стирается напрочь, однако же расслабиться трудно. Лежать перед незнакомым человеком с широко раздвинутыми ногами – не самое приятное времяпрепровождение. Даже с учетом прошлого опыта никак не могу к этому привыкнуть.

Хотя процедура осмотра банальная, заурядная, ничего такого необычного тут нет. У меня берут мазки. Осматривают очень аккуратно.

Женщина еще и беседует со мной на отвлеченные темы, помогая отвлечься, болтает, будто мы давно знакомы. Напряжение отступает на второй план. Невольно выдыхаю.

Ох и дура я. Причем великовозрастная. Безответственная.

- Я вернусь через несколько минут, - вдруг сообщает доктор, снимает перчатки и поднимается. – Подождите, пожалуйста.

- Что-то не так? – сердце в момент сводит судорога беспокойства.

- Все прекрасно, - женщина избавляется от медицинской маски и улыбается. – Просто необходимо еще один тест провести. Я возьму нужные материалы и продолжу.

- Хорошо, - гулко сглатываю.

- Только дождитесь, - продолжает она. – Я буду недолго отсутствовать.

- Ну вряд ли я убегу куда-то в таком виде, - нервно посмеиваюсь.

- Вам не холодно?

- Спасибо, все нормально.

Доктор уходит, оставляя меня в одиночестве. Лихорадочно тереблю пояс халата. Здесь действительно комфортная температура, волноваться не о чем.

Надеюсь, женщина не солгала. Правда отправилась за материалами для теста. Будь у меня что-то не в порядке, она бы сообщила прямо. Верно? Ну надеюсь.

Раздается звук открываемой двери. А мой пульс будто с ума сходит, бьет по вискам, глушит, дезориентирует. Волнение нарастает, обращается в снежную лавину.

Шаги все ближе и ближе. Вздрагиваю, увидев высокую фигуру, показавшуюся из-за заграждающей обзор ширмы.

Это мужчина. В халате, в маске. Врач. Но проклятье – именно мужчина. Она решила коллегу привести? Нечто дурное заметила при первичном осмотре и вот пригласила своего товарища, дабы подтвердить или опровергнуть догадку? Только не это…

Холод пронизывает до костей, а после меня бросает в жар. Во истину – из огня да в полымя. Понимаю, что женщина так и не вернулась.

Содрогаюсь изнутри.

- Вы кто? – спрашиваю лихорадочно. – Кто…

Совершаю попытку подняться, сдвинуть ноги и соскользнуть на пол. Но действую чересчур медленно. Или недостаточно быстро?

Реакция мужчины молниеносная. Как удар. Быстро и четко, за секунду, за миг. Даже взглядом трудно выхватить и уловить. Он одним рывком сокращает расстояние до минимума, а дальше крупные ладони накрывают мои колени, не разрешая дернуться, возвращая обратно на место.