Остров вчерашнего дня - Антон Валерьевич Леонтьев

– Смотрите, на горизонте яхта! – закричала вдруг Тони и замахала руками, подпрыгивая. – Мы здесь, заберите нас!

В самом деле, на горизонте возник алый (прямо как занавеска в ванных комнатах особняка на острове!) парус, но до него было много миль, и никто их не видел и не слышал.

Что было свидетельством того, что человечество за ночь все же не вымерло. Однако лучше от этого не было: понедельник, десятое августа, началось с очередного трупа.

– Надо снова разложить костер! – вещала возбужденно самая богатая невеста Британии. – Только прямо огромный, и не на скале, а на берегу. Они нас увидят, они приплывут…

– Или, решив, что это чудачества богатых идиотов на острове Альбатросов, сделают солидный крюк, – ответил Ломбард. – Увы, погода не располагает к тому, чтобы снова разводить костер. И это к вопросу о том, откуда я в курсе, что убийство имело место сегодня утром. На мисс Блор дождевик, и мистер Ю.Ар. Дадд явно не проникал к ней в комнату, что сделать, как мы лично убедились, проблематично и уж точно крайне шумно, значит, он дождался, пока она выйдет, встав, вероятно, раньше всех, из дома на прогулку, что вполне логично, ведь старые девы, как кто-то сказал, поднимаются рано, надев дождевик, а потом осуществил свой план…

Нина поняла, что так оно и было. Только откуда Ломбард знает все в таких деталях? Элементарно, Ватсон, – он всего лишь использовал свои серые клеточки.

– Тогда надо поджечь дом! – огорошила их предложением Тони. – А что, тогда это на материке все увидят и тушить прибудут. А что, отличная мысль! Мы же сможем, если что, спрятаться в скалах.

Нина подумала, что мысль, в сущности, не такая уж безумная. Дом ведь был ловушкой – и пристанищем мистера Eu. R. Dudd.

Так зачем же там ошиваться, ожидая, пока он нанесет новый удар?

Но тело мисс Блор под валуном, похожим на гигантскую головку сыра, красноречиво свидетельствовало о том, что убийства имели место и вне дома.

Весь остров Альбатросов был гиблым местом.

– Подумаем над этой гениальной идеей за завтраком, – произнес уклончиво Ломбард. – Предлагаю все же пройти в дом, дождь ведь усиливается.

Тот в самом деле перешел в достаточно сильный ливень, впрочем, быстро закончившийся – и тогда снова засияло солнце.

Баркасу ничто не мешало прибыть после полудня, но он так и не пришел.

Закончив завтракать на кухне, где сновала молчаливая миссис Олдрин (каждый взял себе по консервной банке с ветчиной и лично вскрыл ее, жадно поглощая содержимое прямо оттуда), Тони икнула и сказала:

– Черт, а не так уж и плохо! Я еду имею в виду: отчего я раньше ходила в «Савой» да «Клэридж»?

Дать вразумительного ответа на сей животрепещущий вопрос ей, конечно же, никто не мог. Посмотрев в окно, самая богатая невеста Британии заявила:

– Вот и снова солнышко. Теперь точно можем идти жечь костер на берег. Или все же подпалим дом?

Миссис Олдрин заявила:

– Никто дом поджигать не будет, это сущее безумие!

Тони завопила, в ярости швыряя пустую консервную банку в стену.

– А говорить с сырами, называя их «мой пригожий», это, вероятно, свидетельство особого ментального здоровья? Если не хотите, я сама тогда этот дом с мертвяками подожгу! Эти деревенщины немедленно сюда приплывут, другой возможности обратить на себя внимание нет!

Нина представила себе пылающий особняк и их, стоящих на берегу и в отдалении наблюдающих за этим жутким и одновременно завораживающим зрелищем.

Ну, примерно как горящий отель, населенный призраками, в финале стивенкинговского «Сияния». Или охваченное вселенским пожаром полное раритетных книг и трупов аббатство опять же в финале умбертоэковского «Имени розы».

Отчего если что-то горит, то непременно только в финале? Ну да, апогей развития сюжета, нельзя же спалить отель на середине романа или аббатство в самом начале, ведь о чем же тогда автору повествовать, но в реальной жизни можно все повернуть иначе.

И действительно поджечь особняк прямо сейчас.

– Где спички? – вопила, носясь по кухне, Тони. – Или зажигалка? Филипп, дай мне свою!

Она залезла в карман Ломбарда, но вместо зажигалки, той самой, что подарила ему настоящая Вера, вытащила оттуда револьвер.

Еще до того, как самая богатая невеста Британии смогла с ним что-то сделать, Ломбард скрутил руку девушки и резко вырвал у нее оружие.

– Ты мне чуть запястье не сломал, Филипп, – простонала явно шокированная поведением Ломбарда Тони. – Почему ты со мной такой жестокий?

Да, синеглазый нахал явно умел быть жестоким – совестливый и добрый человек вряд ли бы обрек на смерть двадцать два человека.

Положив револьвер во внутренний карман своего пиджака, Ломбард заявил:

– Никто поджигать дом не будет!

– Филипп, но почему? Это же гениальная идея, ты не можешь не признать это! Гораздо лучше твоей с костром, которая не сработала. Почему ты не хочешь – потому что ты и есть мистер Ю.Ар. Дадд?

Выпалив это, Тони замолчала, тяжело дыша. Миссис Олдрин провозгласила:

– Думаю, я сделаю нам всем кофе!

Пока они пили кофе, на этот раз в столовой, царило гробовое молчание. Причем никто не решался отпить первым, явно опасаясь, что напиток отравлен, и тогда миссис Олдрин отхлебнула приготовленную ею же самой, правда, под неусыпным надзором трех прочих «альбатросов», горькую бурду, которую она гордо именовала кофе.

Молока добавлять никто не стал.

– Думаете, я смазала днище кастрюльки цианидом? – произнесла она саркастически, а Ломбард, наконец, отпив свой кофе, ответил:

– Не вы, а хозяин острова. Кто знает, что еще он нам всем уготовил.

И, посмотрев на молчавшую Тони, сказал:

– Идея подпалить дом, в сущности, не такая уж и плохая.

Та, послав ему самую очаровательную улыбку, на которую была способна, пропела:

– Вот давайте допьем кофе и займемся этим. У моего папаши тоже постоянно были гениальные идеи, иначе бы он не стал одним из самых богатых людей Британской империи.

Вторым в списке после недавно умершего сэра Мэтью Сетона, дяди Майкла Сетона, сконструировавшего самолет-амфибию «Альбатрос».

Нина поняла, что все еще подспудно размышляет о возможной взаимосвязи, в наличии которой была уверена, но ни до чего путного не додумалась.

Видимо, потому что ее собственный папаша, в отличие от родителя Тони, склонности к гениальным идеям по наследству не передал.

А Тони, настроение которой явно повысилось, принялась болтать о пустяках, как будто они вели small-talk на стандартной вечеринке аристократов-дегенератов.

А не находились в окружении шести трупов на острове, по которому разгуливал серийный убийца. Точнее, в данный момент вовсе не разгуливал,