Парадокс Андропова. «Был порядок!» - Олег Хлобустов

Именно при Л. И. Брежневе, особенно при «стареющем Брежневе», – в декабре 1976 г. Брежнев переступил семидесятилетний рубеж, являющийся возрастом весьма почтенным не только для политиков, – в Политбюро и ЦК КПСС беспрецедентное распространение получили «кумовство» и «групповщина», «круговая порука» и беспринципность, «двоемыслие», безынициативность и склонность к сибаритству, элементарные непорядочность, нечестность[128].

А еще забвение провозглашаемых идеалов и целей общественного развития, пренебрежение к законным правам, интересам и нуждам наших сограждан, то самое «комчванство», за которое в свое время В. И. Ленин предлагал коммунистов «вешать на вонючих веревках».

И хотя, понятно, есть определенный полемический перехлест в следующих словах журналиста Л. М. Млечина: «Наступил момент, когда вся советская элита практически перестала работать и занялась устройством своей жизни»; «Брежнев сам наслаждался жизнью и не возражал, чтобы другие следовали его примеру», в некоторой степени они, увы, соответствуют действительности. Особенно это касается отдельных представителей партийно-государственной «элиты» советского общества.

Об этом же свидетельствовал и очень не любивший Андропова, для этого у него имелись веские личные причины, С. Н. Семанов (см. его книгу «Брежнев – правитель «золотого века» (М., 2004).

Но в целом они отражают удручающую тенденцию на верхнем и среднем «этажах» партийно-советской номенклатуры.

Отметим также, что подобные явления перерождения коснулись далеко не всей подлинной «элиты» страны – научной, технической, культурной, а только «номенклатурщиков», чей высокий социальный статус определялся и гарантировался исключительно умением и способностью приспосабливаться к «властям предержащим».

Но объективно следует сказать и о том, что отмеченные однозначно негативные черты отнюдь не всегда присутствовали у генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева. И Леонид Брежнев, каким его знали в Днепропетровске, на Малой земле под Новороссийском, в Молдавии, Казахстане, Москве в 1962–1974 гг., существенно отличался от «Брежнева образца 1976–1982 годов». И, быть может, эта очевидная для многих метаморфоза в физическом и моральном облике руководителя государства и является еще одним невыученным и неизвлеченным уроком из нашей недавней истории?

Как мне представляется, автор, дерзнувший писать на исторические темы, во-первых, обязан объективно следовать изложению реальной хронологической последовательности событий прошлого.

Во-вторых, пытаясь раскрыть, выявить логику и движущие «пружины» исторического процесса, дать их собственную интерпретацию – вплоть до попытки изложить свою собственную версию мотивов действий отдельных исторических персонажей, однако обязан, аргументируя этот свой личный взгляд, подтверждать его фактическими доказательствами.

По мере старения и возникновения постоянных проблем со здоровьем Брежнев объективно стал проявлять гораздо меньше интереса, тем более активности, в реальном управлении государственной жизнью и выработке государственной политики.

В этой связи именно в Политбюро ЦК КПСС в 1977 г. закономерно сложился некий неофициальный «триумвират» наиболее активных его членов: Ю. В. Андропов, министр иностранных дел А. А. Громыко и министр обороны Д. Ф. Устинов, пытавшихся целенаправленно влиять на формирование и реализацию государственной политики страны. Прежде всего – в области внешней политики и обеспечения безопасности.

Впрочем, и сам Брежнев, вполне осведомленный об инициативе этих коллег по Политбюро, не возражал против подобного распределения ролей и принятия ими на себя и «черновой работы», и ответственности, прежде всего за выработку и реализацию внешнеполитических инициатив СССР.

В то же время активная и напряженная работа Андропова в области внешней и внутренней политики не давала поводов для беспокойства Брежневу, поскольку он был в полном объеме информирован о ней как заместителями председателя КГБ СССР С. К. Цвигуном и Г. К. Циневым, так и заведующим Общим отделом ЦК КПСС К. У. Черненко.

Другое дело, что по мере прогрессирования болезней генерального секретаря, роста стремления его приближенных оградить «дорогого Леонида Ильича» от негативной информации и вызываемых ею отрицательных эмоций, со временем информация для него стала принимать все более «приглаженный», выхолощенный характер.

По свидетельствам непосредственных участников тех событий, ушли в прошлое дискуссии и споры на заседаниях Политбюро, когда некоторые вопросы стали прорабатываться, согласовываться и приниматься «в рабочем порядке» (путем заочного голосования) заинтересованными участниками без рассмотрения по существу аргументов как «за», так и «против» тех или иных решений.

Добавив к этому нерешительность партийно-государственного руководства, объективную ограниченность материальных ресурсов страны, изменение с 1977 г. содержания и акцентов в советско-американских отношениях в связи с избранием в США президента-демократа Джеймса (Джимми) Картера, следует сказать, что все эти факторы и стали предпосылками возникновения того, что впоследствии получило наименование «периода застоя».

И не вина, а беда Андропова в том, что он являлся современником и не только свидетелем, но и соучастником стагнации Великой Державы, ибо его личные политические возможности были отнюдь не безграничны.

Отметим и тот факт, что его позициям по целому ряду вопросов имелись весьма влиятельные оппоненты в том же Политбюро ЦК КПСС. И это были столь значимые политические фигуры, как председатель Совета министров СССР А. Н. Косыгин, секретари ЦК М. А. Суслов и К. У. Черненко, первый секретарь ЦК компартии Украины В. В. Щербицкий, первый секретарь Московского городского комитета КПСС В. В. Гришин, а также близкий к Л. И. Брежневу министр внутренних дел СССР Н. А. Щелоков, хотя последний и являлся только «рядовым» членом ЦК КПСС.

Приведем еще один важный документ, направленный Ю. В. Андроповым в ЦК КПСС 24 января 1977 г., но получивший огласку только в июле 1991 г. на закрытом заседании Верховного Совета СССР.

«О планах ЦРУ по приобретению агентуры влияния среди советских граждан.

По достоверным данным, полученным Комитетом государственной безопасности, последнее время ЦРУ США на основе анализа и прогноза своих специалистов о дальнейших путях развития СССР разрабатывает планы по активизации враждебной деятельности, направленной на разложение советского общества и дезорганизацию социалистической экономики.

В этих целях американская разведка ставит задачу осуществлять вербовку агентуры влияния из числа советских граждан, проводить их обучение и в дальнейшем продвигать в сферу управления политикой, экономикой и наукой Советского Союза.