Личный бумажный Демон - Константин Леонидович Бабулин

– А вы знаете?

– Знаю, настоящее место дуэли чуть дальше, у Перкальской скалы.

– Сколько туда идти?

– Минут десять, но сейчас не советую. Скоро темнеть начнёт, а дороги туда нет. Последние метров сто придётся идти по козьей тропке.

– Ясно. – Светлана оглянулась на памятник. – Почему такая странная ограда, столбики словно пули.

– А это и есть пули.

– О как… И в чём смысл? Напомнить, что Лермонтов был убит одной из них? Как-то жутковато, нет?

– Может быть. Эта оградка появилась на полгода позже памятника, в 1915-м году, и изготовили её другие скульпторы. Памятник делал скульптор Микешин, а ограду скульпторы Дитрих и Козлов. Кстати о Козловых, первый знак о том, что здесь произошла дуэль, появился на этой поляне в 1878 году, спустя 37 лет после дуэли. И это был обычный придорожный камень, который положили сюда фотографы Энгель и Раев.

– Фотографы? Молодцы. Прекрасная мысль, заняться здесь бизнесом и делать деньги из воздуха. Всего-то и потребовалось – выбрать полянку поближе к дороге и объявить её местом дуэли.

– Вполне возможно, и видимо бизнес у них пошёл, потому что уже через три года здесь установили первый обелиск. Маленький, всего 70 сантиметров высотой, но тем не менее обелиск, и на нём поместили памятную доску с надписью «Михаил Юрьевич Лермонтов. 15 июля 1841».

– А при чём здесь Козловы?

– Не Козловы, а Козлова – чуть позже некая таинственная мадам В. Козлова начертала на обелиске свое признание в любви к поэту.

– Ого, жаль что надпись не сохранилась.

– Да, жаль, но возможно именно это привлекло внимание к тому, что место дуэли никак не увековечено, и был даже объявлен сбор средств, для создания нормального памятника. Движение по сбору денег приобрело всероссийский размах, а первый взнос, в размере двух рублей, был сделан двумя неизвестными крестьянами. Вот вам и неграмотная Россия, жаль их имена не сохранились. Зато стало скандально известно имя чиновника М.К. Мищенко, который в 1875 году внёс на сооружение памятника одну копейку.

– Забавно… зачем он это сделал?

– Кто теперь знает, но скандал был громкий, известно даже, что своё возмущение таким поступком выразил Достоевский. А самый большой взнос был сделан князем Васильчиковым, тем самым, который был секундантом на дуэли, он прислал банковский чек на 1000 руб.

– Надо же. Так зачем здесь эти пули и грифы по углам?

– Самое распространённая трактовка такая – грифы символизируют птиц-могильщиков, ожидающих свою добычу, а пули напоминают нам, что поэт погиб на дуэли.

– Мрачно.

– Идите сюда, – пользуясь тем, что никого больше не было, он завёл её внутрь ограды, к обелиску, для чего им пришлось переступить через цепочки. – Видите? На кого похожи грифы?

– Не знаю… На людей?

– Именно, отсюда, от обелиска, грифы вовсе и не грифы, а жандармы в шинелях, и надвинутых на глаза фуражках.

– Надо же – точно. И в каком году вы говорите, появилась эта ограда?

– В 1915-м.

– Ещё до революции… Смело. Получается, что архитекторы думали, что поэта убили по приказу царя?

– Да конечно, а по чьему же ещё?

– Да, конечно, – повторила Светлана интонацию фотографа, и огляделась вокруг. – Только вот дело в том, что никаких «конечно» не существует. Так же как это место не является местом дуэли, так же и причины убийства поэта, пока не известны.

– Пока? – фотограф уловил в интонации женщины, некоторый подтекст.

– Да, пока, – она посмотрела на него очень твёрдым взглядом, и опять резко сменила тему. – Спасибо за интересный рассказ, – достала крупную купюру из сумочки и протянула ему, – вам надо гидом работать, а не фотографом. А ещё лучше создайте своё туристическое агентство. Подумайте об этом.

И ушла, словно её и не было, а фотограф ещё долго стоял, обдумывая её слова. Почему-то они его задели. Вроде ничего такого не сказала, но очевидно, попала в какую-то очень важную точку у него внутри. То, что в своей жизни ему пора что-то менять, он и сам давно понимал. Нужен был только толчок к переменам и, похоже, он его получил…

Вечер этого же дня. Ирина

Ирина, посмотрела на часы – восемь вечера – «Всё надо заканчивать», – она сохранила файл и переслала его одному из своих сотрудников, с припиской «все документы нужны к пятнице».

После чего выключила компьютер, переодела туфли, заменив их на мягкие мокасины, выключила свет и вышла на улицу. Уже стемнело, она втянула вечерний воздух всей грудью, с удовольствием отмечая в нём запахи пряных южных растений, и заспешила домой, соображая, что там у неё в холодильнике и надо ли заходить в магазин. «Яйца, творог, молоко, сыр… вроде что-то осталось из этого», – успокоила она себя и решила, что можно не заходить. «Покормлю Роя, может быть даже, прогуляю его до сквера и обратно, и сразу спать. Завтра точно нельзя опаздывать». Тут она вспомнила про утреннее происшествие и то, что поселила неожиданную гостью в комнату на пару дней. – «Интересно устроилась уже? Только бы с дочерью не сцепилась. – Ирина поморщилась от воспоминания годичной давности, когда у неё съехали жильцы, из-за скандала с дочерью, – будем надеяться, что Ася ещё спит».

Первое что удивило её дома, это отсутствие Роя во дворике. Расстёгнутая цепочка валялась на асфальте рядом с будкой, там же стояло ведёрко с водой (В кои-то веки дала воды собаке. А может и гулять с ним пошла?). Второе удивление ожидало её в кухне, там что-то шкварчало на сковородках, и очень вкусно пахло. У Ирины заурчало в животе, и она поняла, что голодная. Утром ей не дал нормально позавтракать брат, а про обед, замотавшись с делами, она просто забыла. «Кто ж это готовит? Неужели Ася? Вряд ли… В гости что ли кого-то притащила?», – она остановилась перед кухней и стала прислушиваться.

– И что означает? – Спросил незнакомый женский голос.

– Это латынь. – Ответил голос дочери.

– Вижу слово медикал… Что-нибудь медицинское? А вот ещё и амор… Надеюсь не рецепт любовной микстуры? – голос был хрипловатый и чуть насмешливый.

«И Ася смолчит? Больше всего её бесит, когда над ней подсмеиваются, – напряглась в коридорчике Ирина»

– Надо же, почти угадали, – услышала она голос дочери, который не был ни агрессивным, ни обиженным, – «Amor non est medicabilis herbis» прочла её дочь что-то.

– Красиво и что означает?

– Любовь травами не лечится.

– О как мудро, – всё с той же приятной хрипотцой произнёс насмешливый голос, – а чем же она лечится? Алкоголем?

– Нет, не помогает.

– Точно, наоборот хуже становится. Помогают две вещи.

– Какие?

– Время, и другая любовь.

– Есть ещё третье средство.