Евреи, Бог и история - Макс Даймонт

Придворные евреи были абсолютно лояльны к государю, защищавшему их. В отправлении своих обязанностей они были абсолютно свободны. Они пировали с главами государства. Часто они обладали различными титулами. Однако придворные евреи никогда не забывали своих братьев в гетто, которым они служили посредниками и на благо которых они старались действовать. Примечательно, что придворные евреи могли бы достичь самых высоких постов в государстве, если бы они упорно не отказывались от крещения. Однако отнюдь не отказ от крещения вызывал в сердцах знати горячую ненависть к ним. Придворный еврей был революционером, провозгласившим приход совершенно нового, капиталистического государства, уничтожавшим власть и привилегии знати. В придворных евреях знать верно предвидела свою погибель.

Трехсотлетняя история придворных евреев знавала немало ярких личностей и головокружительных карьер. Но, пожалуй, наиболее яркой и полной приключений была жизнь Иосефа Зюса Оппенхеймера (1698–1738), министра финансов при дворе графа Карла I (Карла Александра) Вюртембергского. Сегодня мы видим в Оппенхеймере прототип современного финансово-государственного деятеля, который искусными нововведениями заложил основу для освобождения короля от знати. Из-за этого Оппенхеймера ненавидела вся знать Вюртемберга, не понимавшая, что история уже подписала смертный приговор ее привилегиям, и считавшая Оппенхеймера виновником всех своих бед.

Драматическая карьера Оппенхеймера стала темой исторического романа Фейхтвангера. Согласно Фейхтвангеру, Иосеф Зюс Оппенхеймер был сыном красивой еврейки-актрисы Михаэлы Зюс и христианина Хейдерсдорфа, герцога Вольфенбюттельского. Муж актрисы, Оппенхеймер, был владельцем еврейского разъездного театра. Согласно еврейскому закону, Иосеф был евреем, так как любой ребенок, законно или незаконно рожденный еврейской матерью, считается евреем, независимо от вероисповедания отца. По христианскому закону, он был христианином, отпрыском знатного герцогского рода.

Молодой Иосеф, не зная о своем происхождении, изучал языки, математику и юридическое дело в Тюбингенском университете. Он любил водить компанию с аристократами, и поскольку он был богат, красив и умен, те скорее искали его дружбы, нежели просто терпели ее. Солидная часть его свободного времени была посвящена любовным интрижкам с замужними и незамужними аристократическими дамами, с которыми он встречался как в спальнях, так и в салонах. После того как он провел серию удачных финансовых соглашений и добился выгодного денежного контракта для своих клиентов, на него обратили внимание при дворе и стали искать его услуг. Стечение обстоятельств привело его на службу царствующему дому Вюртемберга.

При дворе Оппенхеймер быстро завоевал популярность у общества и дам. Однако, несмотря на непрерывное общение с христианской аристократией, он постоянно посещал гетто, помогал евреям как только мог и ненавидел своего двоюродного брата, который крестился, чтобы сохранить за собой высокий государственный пост.

Знать, заметившая ослабление своей власти и уменьшение своих привилегий, со всей ненавистью обрушилась на еврея Зюса. Смерть Карла Александра предоставила им возможность отомстить Зюсу. В тюрьме, куда он был заключен по обвинению в государственной измене, Зюс, ожидая приговора, узнал о своем происхождении. Все, что ему нужно было сделать для освобождения, – это объявить себя сыном Хейдерсдорфа. Вместо этого он молча принял смертный приговор. Он жил, как еврей, и умер, как еврей. В снежный день 1738 г. Зюс взошел на эшафот. Христиане бросали в него навозом, а евреи читали «Шма Исраэль».

В ту же ночь, рискуя жизнью, евреи сняли с виселицы тело сына герцога Хейдерсдорфа и заменили его другим трупом. Тело было переправлено в другое герцогство, облачено в дорогие одежды и погребено по еврейскому обряду, с молитвами Богу Авраама, Исаака и Иакова.

Смерть Зюса знаменовала собой не смерть капитализма. С ним умер дух Средневековья.

22. Каббала и кинанхора

Мы проследили физическое существование евреев в средневековую фазу их истории, когда они двигались по феодальной шахматной доске из опасного района в безопасный, пока у них не осталось в запасе ни времени, ни пространства. А как же сохранился еврейский дух? Был ли в этой фазе еврейской истории общий элемент, который дал иудаизму духовное единство? Если «спасение души» было лозунгом христианских Средних веков, то обращение к каббале[45] отражает господствующее духовное настроение еврейского Средневековья.

Мистицизм не был чем-то абсолютно новым в еврейской жизни. Он возник с самим иудаизмом и существовал еще до получения Торы на горе Синай в XII веке до н. э. С получением Закона, однако, еврейский мистицизм занял подчиненное положение. Согласно каббалистам, каббала была дарована еврейскому народу одновременно с Торой, но Тора была дана всем, а каббала – только нескольким избранным святым. В соответствии с традицией она передавалась от одной небольшой группы мистиков к другой.

Столетиями учение мистицизма существовало параллельно Торе и Талмуду, но никогда не достигало их высоты. Каббала считалась вторым Устным законом, подчиненным Писанию. Она развивалась с Торой, но как бы в тени ее, в темных глубинах еврейской оккультной философии. Ее корни уходили в зороастризм, греческую науку, нумерологию, гностические ереси. На этом материале еврейские святые и ученые работали веками, очищали его, вдыхали в него жизнь.

До VIII века н. э. еврейский мистицизм не был известен миру. В VIII веке был опубликован «Сэфер-иецира» («Книга создания»), составленный в южной Италии. В XIII веке с книгой «Зохар», написанной в Испании, в еврейскую средневековую жизнь проникло другое мистическое течение. «Книга создания» говорит в основном об экстатическом познании Бога. «Зохар» можно охарактеризовать как энциклопедию оккультизма и метафизических рассуждений о Боге, вселенной и науке. Эти две книги составили фундамент каббалы, чисто еврейской метафизической философии.

С появлением «Зохара» каббализм недолго существовал как единое течение и вскоре разделился на два русла. Первое стремилось к рационалистическому и научному и стало метафизическим по своей ориентации. Оно привело к Спинозе и рационалистической школе в западной философии и науке, находя последователей как среди евреев, так и среди христиан. Второе появилось в Германии и в течение столетий шло по Центральной Европе. Оно началось с мистицизма и дегенерировало в суеверие с кинанхорой в виде главной темы[46].

И «Зохар», и «Книга создания» были переведены на латынь и другие западные языки, и сочинения еврейских и христианских ученых-гуманистов, инспирированные каббалой, были широко распространены в университетах. Эта часть каббализма могла повлиять и на внезапный расцвет науки в XVII веке. В том веке каббализм достиг наибольшего распространения и влияния и проявил первые признаки упадка, возможно, потому, что с возрождением науки он был уже бесполезен.

Одной логикой невозможно объяснить каббалистическую доктрину «экзальтированного познания Бога». Поэтому каббалисты ввели символическое мышление и символический язык. Они отказались от обычных значений слов, дали буквам цифровые значения и приписывали мистический смысл как буквам, так и числам. Этот символический язык состоял из первых десяти цифр и всех букв ивритского алфавита, которые вместе составляли тридцать две каббалистические дороги к познанию. С помощью этой абстрактной стенографии каббалисты создали фантастический метафизический мир, где один элемент переходил в другой, цифры символизировали качества объектов и мир вращался вокруг собственной оси. Эти каббалисты также хорошо знали языки и были большими стилистами. Они писали великолепные стихи, до сих пор сохранившиеся в еврейской литургии и литературе.

Возможно, нам удастся несколько прояснить внезапный расцвет науки в XVII веке, если мы рассмотрим средневековых каббалистов в роли ученых. Их работы остаются в тени рядом с такими великими мыслителями, как Галилей и Ньютон, однако мы все же попытаемся определить размер вклада ранних еврейских ученых. Новые идеи не появляются на пустом месте. Они взрастают только на хорошо подготовленной интеллектуальной почве.

В XII веке Аврахам бар Хия, один из ранних еврейских ученых, не только переводил на латынь греческие и арабские научные сочинения, но и написал несколько самостоятельных работ по географии, астрономии, математике и научной методологии. Все они были переведены на латынь. Именно он развил первую ивритскую научную методологию.

Испанский еврей Аврахам ибн Латиф (1220–1290) пытался соединить каббализм с наукой. Он объединил каббализм, аристотелизм, математику и естественные науки в единую систему. Его работы также были переведены на латынь и замечены Раймондом Луллием, выдающимся христианским ученым Испании XIII века. Луллий, ища способ освободить науку от удушающей хватки схоластики[47], использовал каббалу и работы ибн Латифа как основу для своей книги по логике «Ars Magna», весьма популярной в средневековых европейских университетах. Мусульмане забили его камнями за проповедь Евангелия в Северной Африке.