Измена. Я отомщу тебе, предатель - Аманда Вин

Виолетта

Костя снова плачет, я блин даже не успела заснуть после его последнего качания. Лежу и жду, может быть, Андрей проснётся и подойдёт к нему? Вспомнит, что он тоже родитель. Ведь не может же быть такого, что этот рёв на весь дом слышу только я?

Нет, не проснётся, хоть из ружья стреляй, спит, как убитый. Завидую ему. Выспится и уйдёт завтра на работу. Встаю, иду в детскую. Качаю кровать. Качаю. Как мне это надоело. Какая ерунда это выражение, что рука, качающая колыбель, управляет миром. Ничем я не управляю. Даже своей жизнью распоряжаться не могу. Мне, например, сейчас спать хочется. А я сижу здесь и качаю. Бесит.

Костя не засыпает. Спрашиваю у него:

— Ну, что тебе нужно, почему ты не спишь?

Ребёнок затихает и успокаивается только через полчаса. Как же я боюсь, что если сейчас уйду, он снова скоро проснётся. Кто мне сказал, что дети после рождения только спят и едят? Убить готова. Не знаю, у кого спят, я уже полгода ни разу не спала всю ночь. Подумываю нанять няню и на ночную смену. Но боюсь: это уже слишком. Посторонняя женщина будет ночевать в нашем доме. Не надо.

К тому же я буду чувствовать себя ужасной матерью. Днём, когда приходит няня, мне становится не по себе. Костя ей улыбается. Ухожу из дома всегда с тяжелой душой. Ну, что здесь такого, на самом деле? Не могу же я сидеть дома целыми днями и ждать, когда сын вырастет. Нет, я себя запускать не собираюсь.

Ложусь спать, на этот раз до утра. Утром меня будит Андрей: гладит по груди и стягивает ночную сорочку. Нет, я, конечно, рада, что теперь у нас все хорошо, но будить меня утром из-за этого, когда я не спала полночи?

Но я ему не отказываю. Нет. Исполняю супружеский долг без особого удовольствия. Да о каком удовольствии может идти речь: мы все делаем тихо, и я каждую минуту прислушиваюсь, не проснулся ли сын.

Не думала, что у меня возникнет такое безразличие к сексу. Почему не отказываю? Потому что боюсь, что Андрей заведёт себе женщину на стороне. Особенно этого начала бояться после родов. Нет, я, конечно, привела себя в форму и сейчас хорошо выгляжу, но внутри все равно сидит страх. Не хочу потом воспитывать сына одна. Из-за своей паранойи даже наняла частного детектива. Он следит за Андреем после работы и пишет мне, что все хорошо.

Встаём. Я иду в душ, Андрей готовит завтрак.

Костя просыпается, мы все вместе завтракаем. Андрей кормит сына детской кашей.

Отец он хороший. Молодец. Всегда в свободное время мне помогает, любит играть с Костей, пожалуй, у него это получается даже лучше, чем у меня. Жалко, что Андрею нужно уходить на работу.

— Помаши папе ручкой! Пока! — говорю я с Костей на руках.

Андрей наклоняется и чмокает нас в щеки.

После того как Андрей уходит, сажаю сына на диван, включаю ему мультики. Сама сижу в соцсетях. Пролистываю ленты со счастливыми лицами. Да, радуйтесь, что у вас ещё нет детей.

Затем приходит няня, она укладывает Костю спать, после у них без меня будет прогулка и развивающие занятия.

А я ухожу жить свою жизнь. Сегодня у меня по плану тренировка в фитнес-клубе, затем шопинг с подружками.

Вечером мы снова все собираемся дома за семейным ужином. Время перед ночью я люблю меньше всего. Предвкушаю, как Костя долго будет укладываться спать, и как будет потом не давать мне спать ночью. А самое неприятное: я знаю, что завтрашний день будет похож на сегодняшний. И это меня сильно беспокоит. Вечный день сурка. Где же счастье семейной жизни? Как в этом во всем крутятся день и ночь другие женщины? Это у меня ещё помощь есть, деньги. Я не стираю, не готовлю, отдыхаю. И все равно я устала.

Нет, мне не нравится такая жизнь.

Ирина

Антон просыпается, Платон встаёт, приносит мне его на кормление. Затем относит его обратно в кроватку.

Иногда сын спит с нами, но я так не высыпаюсь, мне слишком тревожно, что я могу на него лечь случайно, поэтому решили «дежурить» с мужем по очереди. То я встаю, то он.

Я раньше не думала, что материнство — это настолько сложно. «Я была идеальной матерью, а потом у меня родился ребёнок», — фраза про меня. Платон, как всегда, меня во всем поддерживает и успокаивает, если я начинаю заниматься самобичеванием.

— Ир, ты самая лучшая мама для нашего сына, а идеальных родителей не существует, — часто повторяет мне, когда я начинаю тревожиться из-за пустяков. Например, что даю соску, хотя врачи ее не рекомендуют.

Но это редкие минуты грусти по поводу материнства. От этой новой роли у меня больше положительных эмоций. Смотрю на сына: как он растёт, меняется каждый день, и удивляюсь: ну как мы без него жили?

Утром Антон просыпается рано. Смотрю на часы — всего шесть часов, а сыну все равно. Лежит, улыбается в кроватке, гулит.

Платон встаёт, чтобы взять сына, но в комнату заглядывает моя мама:

— Я уже проснулась, давайте я с ним погуляю, поиграю, а вы спите ещё.

Она берет Антона. Мы с Платоном, обнявшись, тут же закрываем глаза и пытаемся вернуть сладкий сон. Какое счастье, что моя мама приехала.

И как хорошо все-таки, что Платон работает из дома, ему не надо каждый день куда-то уезжать. Не знаю, если бы я была одна дома, без помощи, то, наверное, впала бы в депрессию. Особенно в первые три месяца. Антон много плакал из-за коликов в животике. Приходилось много носить на руках, успокаивать. И я вместе с ребенком ревела каждый день тогда.

Думала, что гормоны шалят во время беременности, а на самом деле — глупости, самый взрыв после родов. Как сейчас вспомню, так вздрогну: бывали дни, когда мне просто так хотелось поплакать, иногда — наоборот. Сейчас, слава богу, все прошло.

Сейчас вообще все хорошо. Мы с Платоном привыкли к родительским обязанностям, освоились.

Через два часа мы просыпаемся одновременно от плача Антона.