Жаворонок Теклы (СИ) - Семенова Людмила

— Да весь этот эгоизм, с женской эмансипацией! У нас он уже вовсю набрал обороты, все больше молодых девчонок думает о том, чтобы работать, «развиваться» да фигуру не портить, вместо того, чтобы быть хорошими матерями и женами. Мой первый брак из-за этого и распался. Так что вы бы свою супругу вразумили, пока еще молоды!

— На самом деле это было мое желание, — ответил Айвар, решив соблюдать нейтральный тон, — а Налия просто пошла мне навстречу.

Тут собеседник так уставился на Айвара, что тому стало не по себе. «Как будто я у него на глазах живого таракана съел!» — с досадой подумал африканец.

— Серьезно? — наконец промолвил Алексей. — Вот бы не подумал! А из-за чего? Я просто не понимаю, какие мотивы могут быть у мужчины, чтобы отказаться от продолжения рода? Тем более у вас ведь патриархальная страна, нормальный семейный уклад...

— Нормальный? — усмехнулся Айвар. — А как вы думаете, Алексей, почему при большой рождаемости в Африке еще и огромная смертность именно среди младенцев? Не только от недоедания. Если женщина не имеет возможности сделать аборт, она избавится от нежеланного ребенка другим способом — придушит, уложит на край лежанки, напоит грязной водой. А иногда племя может отобрать ребенка у матери, унести в лес и оставить умирать, потому что старейшинам по каким-либо меткам показалось, что он «от дьявола». Так что я лучше посвящу свою жизнь тому, чтобы этих смертей стало меньше, а выжившие имели шанс на хорошее лечение и образование. По-моему, это более ценный вклад, чем несколько граммов биоматериала.

Столь откровенный ответ явно произвел впечатление на хозяина, и после паузы он ответил уже менее уверенно:

— Ужас что вы говорите, конечно! Но все-таки мне кажется, что посвящать жизнь стоит своим детям, а не чужим, о них должно заботиться государство. И потом, а если вы передумаете? У вас-то времени гораздо больше, чем у вашей супруги...

Этот намек уже совсем не понравился Айвару, как и слова о «чужих» детях, но он все же сдержанно ответил:

— Я не передумаю, Алексей. Счастливый брак вполне возможен и без потомства, да и возможностей для реализации у мужчины достаточно.

— Тут я с вами согласен, — добродушно ответил хозяин. — И вы действительно прекрасная пара, прямо голливудская! Но такое нечасто бывает, обычно-то люди женятся по другим мотивам.

— Не спорю, — спокойно сказал Айвар. — Но у вас тоже очень гармоничная семья, и такой женой, как Оля, стоит гордиться.

Тут лицо Алексея заметно потеплело.

— Я горжусь, — заметил он с явным удовольствием, — она не только чудесная мать, в том числе и для Кристинки, у нее настоящие таланты. Я занимаюсь играми для детей и подростков, а Оля помогает мне с саундтреками, да еще разрабатывает свою методику детской творческой терапии. Ей предложили место музыкального куратора в большом культурном центре, после того, как Анечка пойдет в сад. Так что материнство не так уж сложно совмещать с прочими достижениями, было бы желание.

Тут женщины позвали супругов к столу, а после праздничного обеда Айвар снова забеспокоился насчет ночлега.

— Как-то неловко вас стеснять, — начал он. — Может быть, лучше все-таки снимем гостиницу?

— Наоборот, это очень кстати! — сказал Алексей с неожиданным воодушевлением. — Мне как раз надо к родителям съездить, а они далеко живут, так что придется там заночевать. Дом на ночь оставлять без мужчины как-то боязно, так что, Айвар, вы меня просто выручите.

Пока он собирался, Оля потихоньку рассказала Айвару, что муж всегда виделся с родителями без нее — те до сих пор не приняли новую невестку и ее сына. Причину она точно не знала, может быть, свекры подозревали ее в какой-то корысти или просто не любили женщин с «прошлым», да еще родивших вне брака и от темнокожего. Впрочем, со своим сыном они тоже были не очень близки. Поэтому Алексею не удалось примирить их с его выбором, и в конце концов он свел контакты к минимуму.

Родители самой Оли вели себя гораздо мягче, но особенно Павлик сдружился с Андреем Петровичем Ли, фактически заменившим ему второго деда. Это Оля тоже поведала Айвару после отъезда мужа, заодно упомянув и о том, что новогоднюю ночь Андрей Петрович и Надежда Павловна коротали вдвоем — дочь с мужем подались куда-то на райские острова. А первое января он провел у Оли в гостях, правда, без жены, которая скептически относилась к дружбе с чужим мальчиком и больше пеклась о том, когда же ее обеспечат собственными внуками.

— Вообще-то Павлик сам настоял, чтобы мы дядю Андрея позвали. Представляешь? — тихо сказала Оля. — Я ему, конечно, говорила, что у того есть своя семья, он не одинок, но... почему-то у Павлика тут какая-то твердая позиция, прямо как у взрослого. С тетей Надей он только вежлив, как со всеми, а вот с дядей Андреем у них просто настоящая мужская дружба. Нам с Лешей, конечно, в радость, что он всегда присмотрен, но все-таки странно это, да?

— Да у нас всех очень странно все сложилось, Оленька, — задумчиво сказал Айвар. — Но хорошего, как я вижу, все-таки больше, и пусть у Павлика будет еще один дедушка. Что странного, если пожилой человек, у которого нелады в семье, сближается с добрым, душевным мальчиком, которому в радость скрасить ему жизнь? Может быть, Андрею Петровичу после этого откроются какие-то новые знания.

— Да уже открылись, Айвар: он неоднократно сожалел о том, как с тобой поступил, поверь мне.

— Возможно, но почему же он не сказал этого мне, хотя я живу не на другой планете и мои контакты легко достать? — усмехнулся Айвар. — Стесняется или все-таки не хочет портить отношения с родственниками? Ладно, Оля, ну что нам это обсуждать в праздники...

Тут он улыбнулся и добавил:

— Кстати, я тут заболтался и забыл, какой привез тебе подарок.

Айвар достал из большого пакета, который все еще стоял на веранде, красивую вазу, отлитую из розовой смолы.

— Я могу надеяться, что свои любимые цветы ты будешь ставить именно в нее? — сказал он, и лицо женщины просияло. Она бережно поставила ее в гостиной, и они еще немного постояли плечом к плечу на крылечке с резными перилами, припорошенном снегом. Айвар почему-то приумолк, глядя в сторону леса и подпирая рукой подбородок. Оля осторожно коснулась его плеча и сказала:

— А ты сейчас счастлив?

— Почему ты спрашиваешь? — удивился он.

— Просто захотелось. Нет, ты не подумай лишнего, я только надеюсь, что сейчас ты ни о чем не жалеешь.

— Да, Оля, я могу сказать, что счастлив, — серьезно промолвил Айвар. — Хотя это вовсе не отменяет того, что я жалею о некоторых вещах. Только без этого чувства и счастье было бы каким-то пресным, ты не находишь?

Он деликатно накрыл ладонью ее тонкую руку и добавил:

— По-моему, ты замерзла...

Тут послышались шаги и на крыльцо выглянула супруга.

— Айвар, а я тебя всюду ищу, — улыбнулась она. — Куда это вы пропали? Пора уже чай пить!

Оля смутилась и с едва уловимой напряженностью отозвалась:

— Точно! Что-то я сегодня скверная хозяйка, ты уж прости, Налия. Сейчас будем накрывать, только ребят позвать надо...

Айвар ободряюще взглянул на нее и они направились в дом вместе с Налией. За чаем все угощались Олиным рассыпчатым печеньем и любимым сладким блюдом гостей из Африки — шариками из сгущенного молока и муки, поджаренными в масле. Налия быстро научила ему Олю и Кристину. После этого Айвар предоставил «девчонкам» посекретничать и позабавиться с маленькой Анечкой, собравшись пройтись по близлежащей аллее. На ней всю праздничную неделю шумели фейерверки и доносилась музыка.

Павлик неожиданно попросился погулять вместе с ним. Оля попыталась пожурить сына за бесцеремонность, но Айвар заверил, что будет очень рад такой компании.

— Иви, а как тебя зовут на самом деле? — спросил мальчик, доверчиво взяв Айвара за руку.

— В Африке меня зовут Айвар, — ответил мужчина. — Это почти то же, что Ивар, а моя мама еще любила называть меня «жаворонком». Она мне рассказывала о милой, хоть и невзрачной птичке, которая водится в Эфиопии и называется «жаворонок Теклы». Так его назвал ученый Альфред Брем в честь своей покойной сестры. В детстве мне это прозвище казалось странным, даже обидным. Какой мальчишка хочет быть жаворонком, у него же ни силы, ни боевого духа, ни яркого хвоста!..