Дети выживших - Сергей Смирнов

— Я давно развязала тебя, госпожа, — ответила служанка. — Надо выглянуть, посмотреть, что случилось…

Она приподняла задний полог. Айгуз мельком увидела факела и всадников.

Служанка опустила полог и сказала дрогнувшим голосом:

— Наверное, господин решил сделать привал.

Как будто в ответ полог откинулся и в дальнем отблеске костра появилось лицо Амнака.

— Мы заночуем здесь. Выходите обе.

Айгуз вышла.

Всадники спешивались, разжигали костры, натягивали шатры, отводили в сторону стреноженных коней.

Для Айгуз развели отдельный костер и даже вскипятили воды, чтобы она могла умыться и заварить крепкий степной чай.

Амнак со своими сотниками расположился за соседним костром.

Вскоре лагерь стал затихать, только тяжело переступали и фыркали кони. Айгуз и служанка влезли в кибитку. Служанка вскоре уснула, а Айгуз молча лежала, глядя во тьму.

Кажется, она задремала, потому что не заметила, как кибитка тронулась с места. Но едва она шевельнулась, как узкая ладонь прикрыла ей рот, и раздался горячий шепот:

— Не бойся, госпожа! Не бойся и не кричи! Мы уезжаем от Амнака!..

Служанка подождала несколько мгновений, дожидаясь, пока Айгуз усвоит новость. Потом убрала руку.

Кибитка набирала ход. Возница в темноте плохо видел дорогу, и кибитка подскакивала на бугорках и ухала в ухабы, скрипя рессорами.

Было слышно, как ругается возница, подбадривая лошадей, и еще был слышен топот десятков коней.

Держась обеими руками за распорки, Айгуз крикнула:

— Кто нанял тебя?

— Тот, кто хочет спасти тебя, — ответила служанка прерывистым голосом.

— Ар-Угай?

Служанка не ответила. Потом, когда тряска уменьшилась — видно, возница нашел дорогу, — служанка заговорила:

— Амнак вёз тебя к Камде. Тебя сделали бы женой Камды, или наложницей…

— Ар-Угай хочет того же, — ответила Айгуз. — И еще неизвестно, что хуже.

Служанка молчала.

Потом шепнула:

— Ничего не бойся. Верь мне.

Бешеная скачка прекратилась, лошади побежали спокойней, а потом, после поворота, остановились.

Откинулся полог. В слабом свете начинающегося рассвета Айгуз увидела человека в шапке с меховой опушкой и почувствовала, как запрыгало сердце. Но когда человек начал говорить, она поняла, что ошиблась. Это был не Ар-Угай. Это был Тухта.

— Мы свернули в горы, госпожа, — сказал Тухта, блеснув в улыбке зубами. — До перевала останавливаться не будем. А по перевалу проходит граница улуса Камды. Там нас встретят и ты сможешь отдохнуть.

Он взглянул на служанку:

— С госпожой всё в порядке?

Служанка кивнула, не раскрывая рта. Тухта не разглядел кивка, помедлил, потом исчез. Полог закрылся и в кибитке снова стало темно.

— Видишь, госпожа, — сказала служанка, когда кибитка снова тронулась в путь, — всё в порядке. Амнак вряд ли догонит нас.

Айгуз глухо ответила:

— Может быть, ты знаешь, чем Тухта лучше Амнака?

Служанка не ответила.

Айгуз снова задремала, и снова ее разбудил шум. Кибитка круто затормозила, заваливаясь на бок, заржали лошади.

Раздался звон сабель, свист стрел, вопли раненых.

Схватка была скоротечной, но Айгуз показалось, что она длилась целую вечность.

Потом всё стихло, полог широко откинулся. В кибитку заглянул седой человек с безобразными шрамами на голове.

— Ты свободна, царица, — сказал он по-аххумски, и Айгуз узнала его.

Её пошатывало после скачки, так что незнакомец должен был поддержать ее. Служанка выскочила следом.

Карша подвел оседланного коня.

— Садись, госпожа!

Домелла осмотрелась. Вдоль дороги, на высоких обочинах, лежали поверженные тела. Большой конный отряд окружал кибитку а вдали еще слышались топот и звон стали. За спиной незнакомца гарцевал на коне человек, которого Домелла видела в Кейте, но не могла вспомнить его имени.

Всадник, словно угадав ее мысли, поклонился ей и крикнул:

— Полутысячник Бараслан приветствует тебя, царица Аххума и всей долины Тобарры! Нам придется поспешить.

— Куда же на этот раз? — спросила Домелла, садясь в седло с помощью Карши.

— Может быть, в Ушаган, — ответил незнакомец со шрамами.

— В Ушаган — так думают и Амнак, и Тухта, — сказал Бараслан. — Они будут ждать царицу там. Если, конечно, не догонят сейчас.

Незнакомец спросил:

— Ты предлагаешь скакать туда, где нас не ждут?

Бараслан кивнул.

— В Арманатту?

Бараслан снова кивнул.

— Но Ар-Угай только и ждет, когда царица…

Незнакомец искоса взглянул на Домеллу. И добавил вдруг:

— Впрочем, может быть, ты и прав.

Домелла тронула коня, посмотрела на незнакомца. Солнце уже поднималось и ей снова показалось, как тогда в Кейте, что она давно знает этого человека.

— Как твое имя? — спросила она.

— Сейр, госпожа.

Она покачала головой.

— Раньше ты звался иначе.

Сейр посмотрел на нее снизу вверх, лицо его было серьезным и даже сумрачным.

— Ты ошибаешься, царица, — сказал он. И добавил вполголоса:

— Мертвые не возвращаются.

Плато Боффа

Что-то мокрое упало ему на лицо. Крисс помотал головой, но мокрое не уходило. Оно полилось ручьем в губы, в ноздри, в глаза.

Он подскочил, ловя ртом воздух.

И сразу же зажмурился, ослепленный неистовым солнцем.

Над ним стоял какой-то странно одетый человек, невысокий, с невероятно черным от загара и грязи лицом. В руках он держал кожаное ведро — и готовился снова облить Крисса.

Крисс замычал, поднял руку, защищаясь.

Долина была залита светом. Пятна быстро таявшего снега сияли так ослепительно, что Крисс терял зрение и снова закрывал глаза.

— Буря кончилась, — гортанно сообщил человечек на языке Гор. — Вставай! Ведь ты снова живой. Живые должны стоять.

— Подожди… — Крисс начал подниматься, помогая себе руками.

Встав на четвереньки он спросил:

— Кто ты?

— Я живу в Куэ. Это далеко отсюда. Я охотник из племени ланнов. А кто ты?

— Путник…

Крисс огляделся, но не заметил ни людей, ни палаток.

— Где остальные?

— Эй-до! Там! — человечек указал за ближние скалы. Потом поставил ведро и стал помогать Криссу подняться.

— Ты ушел один. Под снегом. Как крот.

Опираясь на плечо Эйдо, Крисс обогнул скалы и увидел голое место. Лишь пятна костровищ да обглоданные кости диких коз говорили о том, что здесь был лагерь.

Крисс повернулся к Эйдо:

— Ты ведь сказал, что остальные здесь.