Замуж по приказу (СИ) - Орлан Нари

Делать или нет сегодня то, что я запланировал? Она будет злиться и, может, не сразу меня простит. Но другая идеальная возможность придет нескоро.

Глава 34

— Мряя! — Мурёныш урчал как трактор, терся о мои бедра, все своим видом показывая, как соскучился. Я радовалась, что его не обидели, когда меня похищали, что его уже покормил кто-то, пока мы добирались от военной базы к дому.

Правда, пумыч от волнения превратил три дивана в дизайнерские. Поправил им обивку на подлокотниках и вспорол спинки. Бас привычно не разозлился ни капли и почесал юного дизайнера за ушком, сталкиваясь с моей рукой. Это невинное прикосновение — все, чем я могла пока насладиться.

В зале особняка слишком много людей, и всем от Баса что-то было надо. То отчитаться, сколько секторов сгорели и начали обваливаться, а сколько осталось пригодными для жизни. То спросить, что делать с плененным бывшим Императором. Ко всему прочему у него разрывался телефон и сыпались пачками сообщения.

Мне хотелось избавиться от шума и суматохи, прийти в себя. Там, где тишина и где можно закутаться в теплые объятья Баса. Пока, наверно, придется довольствоваться только тишиной и компанией Мурёныша.

Я осторожно дернула Баса за руку, отвлекая от очередного разговора, и сказала, что пойду наверх.

— Так, на сегодня достаточно! — повысил голос он, окидывая взглядом всех собравшихся. — Основные указания я раздал. Мне с женой нужно отдохнуть. Продолжим завтра.

Под тихий гул ресемиторы потекли прочь из дома, а мы втроем поднялись на второй этаж в спальню. Я трепетала от радости, от нетерпения — нам наконец-то никто не будет мешать!

Едва Бас закрыл дверь, скинул по привычке часы на тумбу и сказал таким же строгим голосом, которым общался в подчиненными.

— Мартин, Ник и Афина через час улетают в Россию. Ты можешь полететь с ними.

У меня так резко подкосились ноги, что я осела кулем на диван. Сердце застучало в висках.

— Я прислушался к твоим словам по поводу контроля огня. Ты была права, ритуал не имеет ничего общего с ним. Когда тебя похитили, я много думал, анализировал, пытаясь выбраться из Апексориума. Что могло быть связано с контролем? Ко мне пришла мысль. У Императоров есть некоторый атрибут власти — старый каменный трон. Во время церемонии вступления на престол я садился на него. Он стоит в музейном зале, им пользуются фактически только раз в жизни. А раньше ведь сидя на нем правили. Я пробрался к этому трону, осмотрел его, нашел, как ни странно, высеченные символы стихий. Может, в троне есть какая-то магия или артефакт, но после того, как я посидел на нем, огонь начал мне подчиняться. Я веду к тому, что твоя роль насчет помощи в контроле огня завершена.

Почему он говорил так сухо и строго, будто не было между нами всего, что случилось за последние недели? Будто не он семь лет оберегал меня. Под ресницами предательски запекло. Бас не сказал ничего плохого и необратимого, но почему я чувствовала, что худшее впереди? В жидкой стали его глаз не теплилось ни капли нежности.

— И что теперь? — выдавила из себя.

— Я могу обходиться без тебя. У меня больше нет причин насильно удерживать тебя рядом с собой. Мартин хорошо показал себя — я могу ему доверить твою защиту. Ты можешь вернуться домой, на работу, видеться с родителями. Жить придется в Лагере. Но я уверен, тебе понравится быть среди таких, как ты. Также я, как и обещал, дам денег на открытие приюта. Или клиники. Что ты там хотела…

 Я бы сняла кольцо с пальца и запустила в лицо этому мерзавцу, но его выбросили еще во время похищения. Мурёныш положил голову мне на колени, я склонилась над ним, гладя густую шерстку и быстро-быстро моргая, пытаясь прогнать слезы.

— Напоминаю, Мартин улетает через час. Если хочешь лететь с ним — тебе пора собираться.

Меня взорвало. Я вскочила и кинулась к Басу.

— Да нечего мне собирать! Тут нет ни одной моей вещи! — я взмахнула руками и стукнула его в каменную грудь. — И ничего мне от тебя не надо! Засунь свои деньги себе в одно место! Чего воспоминания не предлагаешь стереть?

— Хочешь, чтобы я стер? — гневно сощурился он.

— Давай стирай! Не хочу помнить такого придурка, как ты!

— Обойдешься. У меня нет на это времени. Попроси Мартина.

Он отмахнулся от меня и, будто страшно занят, опустился в кресло, уткнулся в смартфон. Я сняла его куртку с плеч и швырнула прямо ему в лицо — но поймал он ее на подлете, выставив руку.

Вот и отлично! Просто замечательно! Лучше не бывает! Я могу быть свободна — тогда мне нечего тут делать ни секунды дольше.

С особой злостью я принимала душ, терла тело, смывая с себя не столько похотливые взгляды тех амбалов, сколько фантомные прикосновения Баса. Ненавидела его сейчас в разы сильнее, чем раньше.

Он даже не поцеловал меня ни разу с того момента, как освободил. Может, он раньше распинался только из-за того, что огонь не мог контролировать? Бешеный коктейль эмоций бурлил в крови, вперемешку с каплями чистой энергии дара. Я случайно чуть дверь не вынесла, когда выходила из ванной комнаты. Переодевалась не скрываясь, а Бас ни разу не поднял взгляд.

Пошел к черту. Что он мне там затирал про то, что если бы не я, то остался сам? Конечно, самому лучше. Сегодня одна, завтра другая. Теперь, на троне, у него от девчонок отбоя не будет.

Я забрала Мурёныша и вышла, не попрощавшись. Обойдется.

От злости за спиной будто выросли крылья. Черные, мрачные. На них я быстро пересекла коридор, слетела с лестницы и поспешила через прихожую прочь. В доме, благо, не осталось никого, а то я точно сбила кого-нибудь по дороге.

На улице уже стояло два джипа. Едва я сбежала с крыльца, Мартин сел за руль одного, Герман выбросил сигарету и пошел к другому, Ник поманил меня к багажнику. Афина молча села на задние сидения. Похоже, ей уже не было дела до наших с Басом отношений. А я ждала хоть одну колкость.

Мурёныша мы успешно усадили в клетку, и я забралась в машину на кресло справа от Мартина. Сидеть рядом с едва образовавшейся парочкой настроения не было никакого.

Командир посматривал на меня с загадочной ухмылкой, выруливая через ворота.

— Что? — не удержалась я.

Он молча покачал головой. Внутри меня кипело слишком много всего, и тишина в салоне раздражала. Прилечу домой, позвоню Люсе и выложу ей все, от и до.

Ай, черт, мне же никому нельзя говорить о ресемиторах. Нужно в Лагере найти подругу. И рассказать о своем неудавшемся романе с Императором? О, тут даже самая молчаливая и скромная девочка разнесет по всем ушам скандальную историю.

Понимая, что поделиться мне совершенно не с кем, я приуныла. За окном проносились скалистые горы и холмы, редкие деревья, кусты на замерзшей земле. Следом, не отставая, ехал Герман. Он зачем? Вроде не собирался улетать. Прикрывал на всякий случай?

Стыдно признаться, но на работу возвращаться не хотелось. Я раньше получала от спасения животных основное удовольствие — адреналин. Теперь после того, как я провела эти несколько недель, впечатлений от которых хватило бы на десять лет, ночная смена с тяжелыми пациентами не выглядела больше чем-то сложным или нервным.

Я, конечно, по-прежнему люблю животных и хочу им помогать. Но чувствую, что теряю шанс делать это масштабно. Зря отказалась от денег. Нужно было брать. Все-таки открытие приюта меня вдохновляло так же, как и раньше.

От мысли о том, чтобы позвонить Басу и потребовать деньги, я вновь завелась. Пульс подскочил до запредельных значений. Много слов в его адрес вертелось на языке. Рано, очень рано закончилась ссора. Нужно было выплеснуть на него все!

Он нарочно сказал про вылет через час. Чтобы мне было некогда ему высказывать все. Мерзопакостный тиран. Сволочь. Ненавижу.

— Диана, угомонись. Не порть машину, — сказал Мартин.

Я и не заметила, как вцепилась в ремень безопасности и порвала его. Лопнул в моих руках как бумажный. Кожа багровела.