Прощание славянки (СИ) - Староверова Евгения

— А ты сам-то откуда про деньги узнал? — поинтересовался Максим, беспардонно прервав милый сердцу Бена поток воспоминаний.

— Так у нас город маленький. Мужики в сауне по пьяни проболтались.

— Но ведь в Метрополии потребление алкоголя строго…

— Лида, не позорься!

— Ой, поняла, поняла.

— Видимо, в то время основатели города еще верили, что в Метрополии удастся наладить какое-нибудь собственное производство, торговать… — продолжил свой рассказ Бен. — Но все мечты пошли прахом: слишком маленький социум, плюс удаленность от крупных промышленных районов. Удаленность, — повторил Бен, словно смакуя само слово, — наше величайшее проклятие. Все бизнес-проекты городского руководства оказались нежизнеспособны, город просто не смог жить в отрыве от своего прямого предназначения — быть перевалочным портом река-море. Конечно, почти все жители Метрополии работают, без дела никто не сидит. Но сейчас город занимается лишь обслуживанием собственных нужд: печет хлеб из привозной муки, шьет одежду из импортных тканей, регулирует мощность немецких генераторов, работающих на норвежском топливе. Пусть, в свое время ребята натырили не стесняясь, но все подходит к концу. С каждым годом мы закупали товара все меньше и меньше. Обследуя склад, я обнаружил, что в последний завоз пришло только продовольствие, топливо и… еще один ящик.

— Да, это так, — подтвердила Лидия. — Я лично приводила в порядок накладные.

— Так вот, один из контейнеров показался мне подозрительным. Вроде бы, ничего особенного, но я заподозрил, что маркировка на нем перекрашена. Я новую-то растворителем смыл… — повисла пауза.

— Ну?!

— Зарин. Как я думаю, на крайний случай. Те, кто основал Метрополию — крепкие мужики, не тряпки…

— Да что ж это… — ужаснулась Лида.

— Не надо судить поспешно. Уцелевшим жителям Города они подарили двадцать лет жизни. Кстати сказать, вся история Метрополии это пример того, как богатства недр могут прокормить ораву народа, если распорядиться ими по-честному. Но что будет, когда все запасы иссякнут?

— Они должны были обратиться за помощью! Пусть не ради себя, но ради всех, ради Метрополии.

— Обратиться к людям? Но мы не люди. Захотят ли южане нам помочь? И каково это, появиться перед людьми в таком виде? В этом теле? Никто из вас меня понять не сможет.

Лида сжалась в кресле. Она на миг представила себе будущее Метрополии, когда подойдут к концу продукты, закончится топливо и остановятся электрогенераторы. А вслед за ними встанут лифты, конвейеры, погаснет свет, выйдут из строя системы водоснабжения и вентиляции… Бен, казалось, читал ее мысли как открытую книгу:

— Чем медленно умирать от нехватки воздуха в полной темноте, не проще ли все покончить… разом? Систему вентиляции подземного города вполне можно использовать как орудие массового уничтожения, нужно только подать в нее отравляющее вещество. Но лично я не собирался сидеть и ждать, пока нас потравят, как клопов.

— И в поход ты заранее собрался. А то я все не могла взять в толк…

— А то! — довольно хмыкнул Бен.

Одна страшная картина сменилась перед внутренним оком Лидии другой, еще более ужасающей: тысячи бездыханных тел, которые даже некому будет похоронить. Офисные клерки, повалившиеся на столы поверх недописанных отчетов, повара в белых куртках, электрики, уборщики и даже недалекие городские кумушки, которых смерть настигла за столиком в кафе.

— По-вашему, мы что, совсем не люди? — насупился Максим. — Уж не оставим в беде наших братьев… по разуму.

— В таком случае действовать нужно быстро…

По мере того, как Бен рассказывал, Максим все сильнее и сильнее подавался вперед, вцепившись руками в подлокотники кресла.

— У вас, насколько я понимаю, два пути, — спокойно продолжал Бен. — Один — действовать прямо сейчас, пока не стал Енисей, пока не слишком поздно. Ехать туда, стучать в ворота, предлагать помощь, пытаться договориться. Как-никак, все они в прошлом люди русские. Да русские, нерусские — не важно. Гарантировать Метрополии доставку необходимых грузов под финансовые гарантии Республики. Но вы, конечно, можете этого и не делать, просто подождать год или два. Затем вы войдете в город. Убирать разложившиеся трупы — работа страшная, грязная, но вполне выполнимая. Вы все отчистите, продезинфицируете, перезапустите генераторы… И ключ от Арктики, считай, у вас в кармане. Заодно будет пресечена на корню ужасная мутация Homo Sapiens. Вот ты, Максим, меня давеча спрашивал, что я собираюсь дальше делать. Я пока не ответил. Мне нужно понять, что вы собираетесь предпринять, чтобы решить, жить мне дальше или нет.

Максим побелел, но не отвел напряженного взгляда.

— Если мы не сможем пробиться к Метрополии, не успеем, — спокойно, но твердо сказал он, — то синюю полосу нашего флага можно просто оторвать и выбросить. Ермаково загубили, Город-на-Протоке просрали. Должен же быть этому предел!

Глава 23. Мужской разговор

Прошло несколько дней. Все шло так, как и предполагали Бен с Максимом. В их распоряжение был выделен отдельный офис, где Бен и Лидия проводили долгие часы допросов. В общем-то, это и допросами сложно было назвать — Максим Евгеньевич предоставлял им возможность предаваться свободным воспоминаниям, лишь изредка умело направляя их по дороге памяти или уточняя детали. Некоторые события они вспоминали вместе, но чаще работали порознь. Наконец, огромный объем информации был описан, систематизирован и оформлен в виде двух пухлых томов, снабженных рисунками и картами.

Вечера Бен и Лида предпочитали проводить вместе. В эти часы они почти не разговаривали. За день оба успевали устать от бесконечного, мучительного вспоминания прежней жизни, говорить же о будущем они страшились, уж больно зыбким и пугающим оно представлялось из этих гостеприимных стен. Так было и сегодня. Лидия случайно обнаружила колоду карт и теперь разложила их на столе, Бен перебирал кипу свежих газет, иногда зачитывая вслух наиболее интересные заметки. Было уже довольно поздно, когда в дверь постучали, и в комнату вошел Максим Евгеньевич.

— Можно? Ты еще не спишь? А… и Лида здесь.

— Что, никак не налюбуешься? — проворчал Бен. — Ну, заходи.

— Нашла в тумбочке, — Лида кивнула на карты. — Не возражаете?

— Вот, выяснить пытается: что было, что будет, чем дело кончится. А может, ты нам обо всем расскажешь? Конечно, мы уже многое слышали, но то были… как бы поточнее сказать — официальные беседы. А ты поговори с нами как человек.

— Дядя Бен, Максим Евгеньевич, наверняка, зашел к нам по какой-то необходимости, а ты ему зубы заговариваешь! — возразила Лида.

— Да я вовсе и не против, — заметил Максим, — за тем, можно сказать, и пришел.

Он подошел к столику и увидел, что Лида просто раскладывает пасьянс, который уж точно не может ответить на вопросы: «что будет?» и «чем дело кончится?»

— Ты, как я понимаю, из военных? — поинтересовался Бен, и Лиде подумалось, что теперь-то уж ситуация развернется на сто восемьдесят градусов, и сам Максим Евгеньевич окажется в шкуре допрашиваемого. — Давно ли снял погоны?

— Неужели так заметно?

— А то! Бывших офицеров… Ну, сам знаешь. Сам ушел или?..

— Сам, сам. Не захотел высиживать в кабинете полковничью пенсию. Войны, слава Богу, нет, а случись что, у нас молодые командиры найдутся. Я понял, что хочу посвятить свою жизнь… другому делу.

— Угу… Сейчас тебе за сорок…

— Сорок пять.

— Значит, когда все случилось, ты был…

— Молоденьким глупым лейтенантом, — с улыбкой закончил Максим Евгеньевич.

— У меня в голове не укладывается… — подала голос склонившаяся над картами Лидия. — Была одна страна, и вот…

— Не у вас одной, Лидия Павловна, не укладывается, — развернулся к ней Максим. — Но, сколько себя помню, в больших городах люди издавна задумывались о суверенитете Сибири, но даже самые недальновидные понимали, что это будет означать ослабление и России, и Сибири, что в современном мире смерти подобно.