Зловредный старец - Алексей Герасимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И не говорите, государь. — подал голос сын Морского воеводы, поглаживая большим пальцем начавшие пробиваться усики. — Меня, вон, отец тоже все жениться подбивает, так, поверите ли, никак выбрать не могу. В какой порт ни зайду, так сразу глаза разбегаются — столько их вокруг красивых да пригожих!
Тут у меня в голове щелкнуло. Вот нельзя, нельзя с моим графиком откладывать дела в долгий ящик — можно забыть причинить кому-нибудь добро.
— Энгель, а ведь я, сдается, поступил с тобой несправедливо…
— Да? — искренне изумился юноша. — А когда, государь?
— Ну, как тебе сказать? Ты ведь тоже сражался с убийцами, когда на меня с внуками покушались. А никакой награды за это не получил.
— Отчего же это, не получил, ваше величество? — возразил сын главкома ашшорских ВМС. — Вы позволили нашей семье загрузить товарами одну из лузорий и даже ссудили на это деньгами.
— Я и князю Латмуру это позволил, так что, выходит, Нвард получил гораздо больше тебя.
— А-а-а-а. — Энгель рассмеялся, чуть закинув голову. — Вот вы о чем, государь. Так царевен вечно на всех не хватает, ничего тут не поделаешь. А жениться на царевиче я и сам как-то не готов.
Утмир фыркнул от рвущегося наружу смеха, а вот Михилов сын наоборот, посерьезнел, и добавил, глядя мне прямо в глаза:
— Да и потом, государь, Нвард так и остался простым Блистательным, а у меня уже свой корабль под началом, да не абы какой — пентекор! Так что, тут еще очень большой вопрос, кому вы бо́льшую милость оказали.
В глазах Энгеля вновь сверкнули смешливые искорки.
— К тому же «Скарпийская девка»[32] — она хоть и с характером, но к другим женщинам меня точно ревновать не станет.
— Охламон. — вздохнул я. — Ладно, коли тебе деревянная жена милее живой — дело твое.
— Охламон-охламон. — подтвердил Утмир, переставляя фигуру на доске, и, требовательно добавил, обращаясь к приятелю. — Лоб подставляй.
— Да как так-то?! — воскликнул юноша. — Третий раз кряду!..
— Это потому, — нравоучительно произнес внук, отвешивая приятелю изрядного фофана, — что у нас в семье все умные.
— Не факт… — вздохнул я. — Братец твой, вон, отличился…
— А что он такого отчебучил, дедушка? — оба парня поглядели на меня изумленными глазами. — Он мне ни о чем таком не писал.
— Писал-писал, да только не все. Вот разбойников он поймал, а знаешь ли где?
— Ну, в горах. — озадаченно ответил мелкий.
— Точно, в горах. — подтвердил я. — На Восточном Пути[33], причем по ту сторону границы. И, мало того, позволил себя обнаружить солдатам царя Хатчина.
— Это вот очень нехорошо. — озабоченно произнес Энгель потирая лоб в том месте, куда только что получил щелбан. — Однако ведь обошлось без крови, государь?
— Обошлось. Инитарцев было изрядно меньше числом. — да и будь даже больше, шибко сомневаюсь что полезли бы в драку — самое большее нервы бы помотали, — поскольку отношения между Ашшорией и ее северо-восточным соседом нынче на диво душевные. — Но все равно, придется как-то их умасливать.
— Подумаешь, ну заблудились немного. Что же Асирка не человек и заплутать не может? — протянул Утмир.
— Да если бы он заблудился один, ему бы слова никто дурного не сказал. Ну максимум, может, зарезали. А так выходит полномасштабное вторжение шехамской дружины на инитарскую территорию.
— Он вообще-то разбойников ловил. — нахмурился внук. — Которые шалили и у соседей тоже.
— Государь! — глаза Энгеля задорно блеснули. — А их еще не повесили?
— Нет. — ответил я. — Асир желает проявить суровость, поэтому для суда просил прислать Фарлака из Больших Бобров.
Сын Морского воеводы поглядел на меня эдак испытующе, но вместе с тем весело, и изогнул бровь, словно вопрошая: «Ну не очевидно ли решение?»
— Хм-м-м… Ты полагаешь?.. А, впрочем, если подать все должным образом… — или, лучше сказать, в моем неподражаемом стиле. — Да, возможно что так мы замнем этот инцидент ко взаимному удовольствию. А ты, Утмир, говоришь что в семье все умные у нас.
Вернувшись в кабинет я аккуратно разложил на столе пергаментный свиток, обмакнул стило в чернила и, стараясь выводить буквы не слишком коряво, начал писать личное письмо любезному соседу.
Дражайшему брату нашему, царю Хатчину Нарину от царя Лисапета из рода Крылатых Ежей — привет.
С прискорбием сообщаю, что пограничная стража твоя совсем разленилась и вовсе не исполняет твою царственную волю. Мой наследник и твой родич, царевич Асир, Владетельный князь Шехамы, давеча лично вынужден был гонять по горам разбойников, многие неприятности доставивших как ашшорским купцам, так и инитарским негоциантам.
Настигнув и схватив их, он принужден был выйти на Восточный Путь туда, куда вела ближайшая тропа, ибо двигаться обратной дорогой с пленниками было бы чрезмерно рискованно — а ведь поставь твои люди кордоны на горных тропах, негодяи попали бы им в руки.
Как, верно, тебе уже доложили, тропа вывела царевича на территорию твоего царства, за что, верю, ты ему не пеняешь.
Однако же, как эти паскудники безобразничали в обоих наших державах, молю тебя послать в Шехамалал облеченного твоим доверием судию, дабы определили мы меру негодникам совместно и казнили их — половину в Ашшории, а половину в Инитаре, — дабы надолго отвадить от глупых и дурных помыслов всевозможных охотников до чужого добра.
Моля тебя не затягивать с этим, ведь скоро снег ляжет на перевалах, а подвергать риску жизнь или здоровье твоего верного слуги я бы не хотел.
Со своей стороны я направил в Шехаму судью сурового, но законы знающего безупречно, каковой уже помогал мне в деле о ереси, да и во внесудебном следствии себя с лучшей стороны показавшего — Фарлака из Больших бобров.
Целую, Лисапет.Осталось только запечатать и вызвать посла. Авось сработает.
Придвинув к себе еще один свиток я начал писать следующую эпистолу.
Мелкий паршивец!
Уши бы тебе открутить надо!
* * *