Тайна наследницы - Борис Бабкин

Антонова встала, накинула халат.

— Князя и его уголовников перестреляли в загородном доме. Сейчас будет «Дорожный патруль», наверняка про это будут говорить. Пойду приму душ.

«Вот подфартило, — подумал Горец, включив телевизор. — Хотя я все равно снова появился бы в твоей жизни, Наденька, — усмехнулся он. — Долина принадлежит твоей дочери, а значит, тебе. Ну точно подфартило, что Дед послал меня в Москву».

«А может, они хотят использовать меня и я останусь ни с чем? — продолжала сомневаться Надежда. — Вряд ли, — в конце концов решила она и засмеялась. — А ведь был легкий роман на Кипре. И вот, пожалуйста — вовремя появился. — Выключив душ, взяла полотенце. — Главное сейчас — Тумина. Она может все испортить. Документы наверняка при ней, значит, надо ее как-то нейтрализовать. Похитить что ли, — вздохнув качнула головой. — А если она переслала все почтой?»

— Как бы то ни было, ее надо изолировать. Или убить, — прошептала она.

— Да перестань, Вика, — улыбнулась Наташа. — Что ты мучаешь себя?

— Я никак не могу в это поверить, — повторила девушка. — Уже погибло столько людей. Я не знаю, что делать.

— Понимаю, — кивнул Кошкин. — Я представил на минутку, что я на твоем месте, и впал в ступор. А у тебя все это в действительности. В общем, взгляни на это проще. Ну подумаешь, будешь миллионершей, тебе и делать ничего не надо. Твоя мать будет всем заниматься, соберет команду, она будет золото мыть, охрана будет охранять и так далее. А ты — получать деньги. Не так уж и плохо, с одной стороны. Хотя с другой — масса ограничений, постоянная охрана. Жизни никакой.

— Не хочу! — качнув головой, воскликнула Вика. — Я довольна тем, как живу. Через два года закончу институт, буду лечить людей. А золото… Не хочу я, тем более что не знаю, от кого все это. — Опустив голову, она всхлипнула. — Я хочу правду узнать. Я же всегда думала, что моя мама — самая хорошая мама и человек самый хороший и правильный. А тут… — Вика вытерла слезы. — Я ее почти ненавижу. Думаю, она все это затеяла ради себя. Ведь она еще летом говорила, что наверное перейдет на золото. Я подумала, шутит, а оказывается, она знала, что вот-вот золото будет ее. Она уже набирает сотрудников. Марецкому предложила возглавить охрану концерна. И название придумала — фирма «Московские женщины». — Вздохнув, Вика вновь всхлипнула.

— Анка рада, — улыбнулся Дед. — Жаль Малыша, — качнул он головой. — Я как чуял беду, не пущал его в Москву-то. Мол, оставайся, и все путем будет. А он смеялся. Я, говорит, парень городской и в вашей тайге очень скоро чокнусь. Остался бы здесь, живым был.

— Журналистка прилетает, — с порога сообщил Росомаха. — Слышал, как Капитан с ей по телефону базарил. О делах ни полслова, только «скучаю, люблю» ну и прочая лирика. Завтра она в Москве будет. Марецкий собирался лететь встречать, но что-то передумал.

— А ты как с ним? — поинтересовался Якут.

— Да никак, — усмехнулся Росомаха. — Он меня в упор не замечает. А вот Сирота хренов все время нарывается, но его Капитан держит.

— Хватит, — оборвал их Дед. А затем проворчал: — Значицся, будем дожидаться наследницу. Глянем, что и как она туточки мутить начнет. Горец ее маманю знает. Трахал ее, что ли, где-то на отдыхе. Сейчас он в столице. В общем, поглядим, что и почем будет.

— Анка-то звонила? — спросил Якут.

— Счастлива баба, — засмеялся Дед. — Дай-то бог, чтоб Горец с энтой маманею договориться сумели.

— Попить кваску дайте, — выдохнул вошедший старший лейтенант милиции и плюхнулся на стул.

— Чего слыхать у ментов про Соломона? — спросил Дед.

— А слыхать то, что, мол, те, ну, которых у станции положили, грабанули Соломона, вырезали семью и ушли. А газовый котел заминировали. Вот что думают. Но я тут, собственно, не поэтому. — Лейтенант бросил на Деда многозначительный взгляд.

— Ну-ка вышли, — скомандовал тот и закурил трубку. — Ну и чаво тамочки такое секретное?

— Среди старателей-одиночек слушок ходит, — понизил голос участковый. — Мол, в тайге какие-то хунхуты появились. С автоматами. Вроде как на ментов похожи, но не менты.

— Ты, участковый Тараскин, мать твою в душу, свою агентуру иметь должен, а ты «навроде у дяди Володи». Даю те сутки, — зло проговорил Дед. — Ежели не прознаешь, кто такие, зимой в прорубь упасть могешь. Понятно, али еще говорить надо?

— Так я что слышал, то и сообщаю, — испуганно затараторил Тараскин. — Может, все это просто разговор. Охотников я спрашивал, так не видали они и не слыхали ничего. В тайге чужаки есть, но это по амурскому тигру комиссия. Два профессора и три лаборанта. Еще охотовед. При них охрана, четверо с АКМ и двое с СВ Д. Этих я видал, документы проверял.

— Сутки я тебе дал, — не стал слушать его Дед.

— Жениться будешь, Капитан? — отпив из кружки чая, спросил один из бульдозеристов.

— Буду, — улыбнулся Марецкий.

— А не пожалеешь? — усмехнулся худой мониторщик. — Ведь она баба неспокойная, все катается, сенсации ищет. Умна и деньги немалые имеет, а ты старатель. Ну, правда, с орденом, хотя один хрен вроде.

— Тебе-то что? — остановил его Сиротин.

— Ты вообще вроде как скоро под хозяйкой будешь, — оскалился монтировщик. — А в постели-то она сверху или…

Удар в челюсть сбросил его со скамейки. Рванувшегося вперед Сиротина двое схватили за руки.

Марецкий закурил и присел возле лежащего монтировщика. Зачерпнул кружкой воды и вылили ему на голову. Замычав тот, открыв глаза, сел и стал нащупывать ручку топора.

Марецкий наступил ему на пальцы. Заорав, мониторщик вскочил.

— Не лезь не в свои дела, — посоветовал ему бульдозерист. — Еще раз вякнешь что-то не то, мы тебя из смены уберем. Понял?

— И вы думаете, здесь действительно есть золото? — спросил невысокого мужчину в накомарнике толстяк.

Сняв накомарник и сунув в рот трубку, тот улыбнулся.

— Есть золото, и, поверьте, предостаточно. Об этом говорят смельчаки, которые с лотками золото на свой страх и риск моют, и те, кто пробу брал по заданию министерства. Кроме этого, Алясин обладал редким даром находить месторождения. Ни разу не ошибся. На Колыме, где он отбывал срок на поселении, с его помощью государство получило два участка. А за эту Долину столько крови уже пролито и сколько еще прольется… Знаете, Филимон Адамович, я зауважал Феликса Абрамовича. В нем есть мужское начало.

— Не порите чепухи, Максим Валерьевич, — перебил его напарник. — Он просто хочет ухватить кусок побольше. Ему плевать и на Соломона с семьей, и на Еву, которую ждет электрический стул. Он хочет золота и пойдет на все, чтобы не уехать пустым. Скоро прилетит эта неугомонная журналистка, и снова начнут стрелять. Ее попытаются убить, это ясно как божий день. Разумеется, наследницу тоже. Я разговаривал с Надеждой Сергеевной. Это просто Гитлер в юбке. Не даст она дочери власти. А вот наследницу увидеть, увы, не удалось. Представляю, какая сейчас у нее в голове путаница. Двадцать лет жить спокойно и вдруг узнать, что ты — дочь великого авантюриста и будешь владелицей золотоносной долины и счета в банке. Мне жаль девочку. Ее тоже убить хотели, и наверняка на этом не остановятся. Золото… — Он покрутил головой. — Как только поняли его цену, так начали убивать и будут убивать. Наступит ли время, когда не будут убивать из-за денег и не станут воровать? Думаю, такого никогда не будет. Зависть, куда она денется? Она-то и толкает на преступление. К тому же деньги — это власть. А здесь большущие деньги. Темнеть начинает, вполне могут появиться и бандиты, пора уходить.

— Точно говорю, — кивнул на двухэтажный особняк мужчина лет сорока пяти. — Там трое и пес. Не на привязи. Здоровенный волкодав. Тех, кто в доме, знает, а других атакует сходу.

— На каком этаже он? — спросил рыжеволосый верзила.

— На втором. Два крайних окна слева. Баба постоянно с ним.

— Ночью кто-то дежурит? — спросил коротко стриженный мужчина.

— Пес лает так, что и мертвого поднимет. Сразу говорю, заходить в дом — гроб заказывать. Эта троица — парни натасканные. Сам видел, как один из них кирпич кулаком колол. Кстати, у бабы в комнате двустволка. Охотничий билет есть.

— Держи, — сунул ему конверт рыжий. — И не шепни кому-нибудь, — усмехнулся он.

Мужчина в спортивном костюме накрыл маскировочной сеткой мотоцикл, взял винтовку Подойдя к приставленной к дереву лестнице, полез вверх. Лег на закрепленные на ветвях две доски. Прижав приклад к плечу, прицелился. Увидев такси «Волга», поймал в прицел водителя, плавно перевел на пассажира.

— Сидит сзади, дам зажигательным по баку, — прошептал он.

— Самолет приземлился, — сказал в закрепленный на лацкане пиджака микрофон Филипп. — Повторяю, перехватываете ее у выхода, в машину и увозите. — Да успокойся ты, Филя, — услышал он. — Все будет, как надо.