Снятся ли богам кошмары - Евгений Андреевич Тарасенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Отстаньте от него! — чей-то голос позади. Но я не оглядываюсь.
Плевать! Делайте что хотите! Говорите, что хотите! Я ненавижу вас всех! Всех до единого! Вы все виноваты! Все!!
Бежать! Бежать!
Ветки кустов больно хлещут по лицу, по и так воспалённым щекам. Перед глазами опять белая пелена. Границы поля зрения сузились до узкого тоннеля впереди. Чтобы что-то рассмотреть приходится поворачивать голову, иначе ничего не видно.
Дыхание сбилось. Ноги подкашиваются и оступаются.
Всё, не могу дальше! Надо осмотреться, где я нахожусь. Справа внизу блестит вода, отражая яркое солнце. Слева вверх вздымается отвесная скала. Я стою на узкой тропинке поросшей низкорослым кустарником. Именно здесь мы с Верой гуляли сегодня с утра, когда только приехали на пикник, наслаждаясь прекрасным видом открывающимся с этого места.
Слёзы, помимо воли, снова ручьями льются из глаз, застилая всё вокруг. Да, что же это такое? Сколько же в организме влаги? Неужели это никогда не кончится?!
Ноги снова несут меня вперёд.
Когда же это закончится?
Я не хочу.
Я устал.
Нога опять оступается, раз, второй.
Да, что происходит?
Но третьего шага не случается вовсе. Правая нога проваливается в пустоту.
Слышен звук осыпающихся камней. И я лечу вниз, нелепо размахивая руками.
Страх перехватывает горло. Не могу вздохнуть. Но зато слёзы высыхают почти мгновенно.
Удар!
Я почти не чувствую боли. Наоборот, холодная вода на время приводит меня в чувство. Возвращает ясность сознания, но ненадолго. Как только вода смыкается над моей головой, я в полной мере осознаю всю серьёзность произошедшего.
Я не умею плавать!
Нужно позвать на помощь!
Паника захлёстывает!
Машу, а вернее хаотично дёргаю руками и ногами пытаясь всплыть. Но у меня ничего не получается. Что бы я не делал это не помогает и я погружаюсь всё ниже и ниже, медленно, но неотвратимо. Силы иссякают почти мгновенно, их и так почти не осталось.
Я умираю!
Это смерть.
Вот так просто.
Но страха и боли нет. Есть только желание схватить воздуха. Ощущения верха и низа полностью теряются: зеленая вода — небо, небо — зеленая вода. Я уже не погружаюсь, я парю в бескрайнем серо-зелёном пространстве. Я и не знал, что здесь настолько глубоко.
Как в море.
Нет, не море. Это Космос, а я вишу в невесомости.
Хотя нет. Я несусь вперёд с невероятной скоростью. И всё Мироздание вместе со мной крутится в гигантском водовороте, падает в бездонную пропасть в центре. А там, лишь бесконечная пустота и непроницаемый мрак.
— Горд!
— Спаси.
— Прошу…
Тишина.
Темнота.
Темнота глубокая, спокойная, умиротворяющая. И обволакивающая всепоглощающая тишина. Прекрасные ощущения.
_______________
Солнце приятно пригревало кожу и слепило даже сквозь закрытые веки. Пахло незнакомыми цветами и травами. Сколько он здесь лежит, Артём не знал. Переход из сна в реальность был настолько мягок и незаметен, что определить где кончалось одно и начиналось другое, не было никакой возможности. Хотелось и дальше так лежать, не двигаясь, греясь в этих нежных лучах местного светила. Если бы только оно так не слепило глаза. Надо повернуть голову, но тогда он выдаст себя.
— Хватит валяться! — сильный мужской голос сверху. — Поднимайся!
Артём подчинился. Не разлепляя век, он начал переворачиваться и тут же получил сильный удар сапогом в бок.
— Это тебе за Ладу!
Дыхание перехватило, а в боку кто-то словно бы развёл костёр. Как же давно он не испытывал настоящую боль! Желание погасить или хотя бы уменьшить эту боль просто непреодолимое. Силы не заблокированы. Достаточно просто пожелать и всё пройдёт.
Нельзя! Надо терпеть. Он проиграл и теперь в полной власти этого доурга. Дураку понятно, что именно этих действий от него и ждут. Он хочет, чтобы Артём чувствовал боль. Проверяет. Выдержит или нет. Но если доург почувствует хотя бы минимальное воздействие с его стороны, то наверняка заберёт или заблокирует все силы. Но почему то же он не стал его убивать? Значит, Артём зачем-то ему нужен.
Надо проверить свои догадки:
— Она жива?
— Наглец! Он ещё и спрашивает! — второй удар вновь опрокинул, только начавшего приходить в себя Артёма, на землю.
Третьего удар он точно не выдержит! Это просто невыносимо! Кажется, пара рёбер сломано и теперь каждый вдох приносит страдание. Артём принял позу, при которой боль в боку была наименьшей. Пожалуй, лучше больше не провоцировать доурга.
— Если бы она пострадала, ты бы здесь не сидел! — Судя по голосу доург и вправду был разъярён. Он словно хищный зверь кружил вокруг Артёма, готовый в любую минуту броситься на него. — Ты и вправду готов был убить её?! Отвечай, подлец!
— Да, — лучше не лгать и говорить только правду.
Доург в несколько шагов преодолел разделявшее их расстояние. Артём приготовился к худшему, но ничего не произошло. Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Только сейчас Артём смог хорошо разглядеть тот образ, который принял доург. Перед ним возвышался молодой человек одетый в советскую солдатскую форму времён начала Великой Отечественной войны, среднего роста, крепко сбитый, с гладко выбритым лицом и тёмными коротко стриженными волосами. На груди виднелись награды. Ноги облачены в начищенные до блеска армейские сапоги.
— Везучий ты, — наконец произнёс он, с неопределённой интонацией. — Твой дед и вправду воевал?
— Да.
— Молод ты для внука ветерана. Судя по воспоминаниям твоё детство прошло в девяностые.
— Мама поздний ребёнок.
— Ты ещё долго собираешься отлёживаться? Хватит с тебя. Поднимайся! — вновь повторил своё требование доург.
— Я не могу. Мне нужно залечить ребра, иначе я не смогу стоять, — выдохнул Артём.
— Так лечи, — презрительно бросил доург. — Как звали деда?
— Кузьмин Иннокентий Данилович, тысяча девятьсот девятнадцатого года рождения. Юго-Западный фронт, Первый Гвардейский танковый корпус, Первая Гвардейская мотострелковая бригада, механик-водитель танка, старшина, — на одном дыхании выпалил Артём.
Глаза доурга на мгновение затуманились. Значит, не доверяет на слово, — решил проверить.
— Правда, — спустя секунду произнёс доург, скорее для себя.
Артём смолчал. Аккуратно коснувшись собственной силы, он убрал боль и выправил сломанные рёбра. Не делая резких движений, поднялся на ноги.
Они находились на высоком холме или даже скорей на небольшой сопке, невдалеке от Старграда. Его центральные башни возвышались чуть в стороне справа, полускрытые другим холмом поменьше. Ещё правее виднелась сверкающая на солнце лента реки.
Доург стоял в стороне, глядя в противоположную сторону, где темнел густой лес. Где-то в той стороне был
