Прогулки по крышам - Наталья Колесова

Прозвучало это как-то… не очень успокаивающе. Агата вздохнула:

– А ваш Шрюдер думает. И бабушка. А меня они даже не спросили. Вот и хожу всюду с таким вот… хвостом. А вдруг его заметит кто-нибудь из интерната? Как я должна им это объяснять?

– Скажете – ваш ревнивый поклонник.

Агата фыркнула:

– Думаете, кто-то поверит?

– Мориарти!

Так, подружка все-таки не вытерпела. Подбежала, якобы вся запыхавшись:

– Агата, пошли, зовут на обед! Здравствуйте, извините, что помешала!

– Здравствуйте. Ничего страшного.

Стефи пару раз махнула на Келдыша ресницами. И пошла себе по дорожке к корпусу, зная, что ей смотрят вслед. Не идет, а пишет… Келдыш весело хмыкнул.

– Что, правда пора на обед?

Агата отмахнулась.

– Да ну! Еще целый час впереди!

Девушку она увидела первой. Келдыш, перехватив ее взгляд, обернулся. Черт, совсем забыл… Высокая красивая брюнетка подошла к нему и по-хозяйски взяла за локоть.

– Игорь, я тебя уже потеряла! Ты говорил – две минуты!

– Сейчас. Познакомься. Это Агата. Ирина.

– Очень приятно, – автоматически выдала Агата.

Ирина кивнула:

– Добрый день.

Одним взглядом красивых карих глаз она передала, как нелепо выглядят Агатины старые джинсы и вытянутая майка. А также растрепанные волосы и отсутствие косметики. И вообще Агата – маленькая девочка, которой самое место в интернате за витой оградой…

– Ну все, Игорь? Мы же опаздываем.

– Да. Всего хорошего… Мориарти.

– До свидания.

Ирина вела Келдыша за локоть, точно выигранный приз. Агата провожала их взглядом. Вот она и получила ответ на незаданный вопрос: Келдыш предпочитает высоких красивых брюнеток.

Келдыш вдруг остановился, сказал что-то своей красивой брюнетке и вернулся, протягивая через ограду листок бумаги.

– Мой телефон. Если возникнут какие-нибудь… проблемы.

– Проблемы? – переспросила Агата, но он уже уходил вдоль по улице, лениво обнимая девушку за голые смуглые плечи. Охранник на той стороне дороги провожал их тоскливым взглядом. Наверное, надоело ему торчать на улице и караулить Агату от всяких мыслимых и немыслимых опасностей. Может, он тоже хотел пройтись в обнимку с брюнеткой. С такой всякий готов… Интересно, а если сказать, что он свободен, послушается? Агата на пробу слабо махнула ему рукой. Охранник посмотрел на нее пустым взглядом и отвернулся.

…Вообще-то Игорь не сомневался, что Мортимер выкинет его телефон, едва они скроются из виду. И дал его, сам не зная почему. Может, потому что до сих пор чувствует за нее ответственность? Он все же ее куратор.

Или просто хотел, чтобы она позвонила.

…Вообще-то Агата и выкинула. Почти. Смяла бумажку, выронила в траву. И пошла себе на обед.

Вернулась бегом, подобрала, расправила и сунула в задний карман джинсов. Может, пригодится.

Только если какие-нибудь проблемы.

Стефи уже сидела за накрытым столом, с нетерпением ожидая Агату. Едва завидев, подскочила:

– Ну, рассказывай!

Агата, сев, пожала плечами и взялась за вилку:

– А что рассказывать?

– Рассказывай, а то ущипну! – пригрозила Стефи. Щипалась Стефи больно, Агата с опаской отодвинулась.

– Да нечего рассказывать!

Стефи объяснила соседкам:

– Щас к Мориарти приходил та-акой потрясный мужик!

Лена с Катей уставились заблестевшими глазами.

– Правда? Какой?

– Брюнет…

– Не брюнет, – возразила Агата.

– Ну, почти! Высокий, весь в черном, глаза серые, прямо светятся. Губы такие… сексуальные… И сам весь такой… Кто он, а, Мориарти?

– Да так, знакомый, – небрежно сказала Агата. Признаваться, что Келдыш – бывший ее учитель почему-то совсем не хотелось. Девушки сейчас смотрели на нее с очень непривычным выражением… Завистью? Изумлением?

– Ничего себе знакомый! Знакомые такими не бывают! Ну-ка, колись, Мориарти!

Агата улыбнулась, надеясь, что улыбка выйдет соответствующей моменту: загадочной, снисходительной и взрослой.

– А зачем приходил? – не отставала Стефи. – В гости звал?

– Звал, – согласилась Агата и поспешно сунула в рот полную ложку салата. Келдыш и вправду когда-то обещал показать ей свой дом на Часовой. Это ведь можно считать приглашением?

– А ты чего?

Агата медленно и тщательно – по вечно забываемой науке – пережевывала салат. Но так как соседки смотрели с упорным ожиданием, отвечать все-таки пришлось:

– Может, и схожу. В выходные.

– У, блин! Да я бы к такому прямо с уроков сбежала!

– Ну и дура! – вступила Лена. – Парня нужно поманежить, а не бежать по первому зову!

– Ой, ну конечно! А он за это время про меня забудет и заведет себе какую-нибудь ногастую брюнетку!

Уже завел. Агата, помалкивая, слушала умудренных опытом подруг. В ее «мужчинознаниях» зияли такие существенные провалы, что она даже не пыталась вставлять свои дилетантские замечания.

– А фотографии его у тебя есть? Где вы вдвоем?

– Есть. Дома.

– Принесешь в понедельник?

– Если не забуду, – небрежно сказала Агата.

В пятницу интернатовцев отпускали домой – кроме далеко живущих. За кем-то пришли родственники или друзья, за кем-то приехали на машине. Агату поджидал охранник. Сегодня она вредничала: то ускоряла, то замедляла шаг, надолго застревала у витрин, терялась в толпе, хлынувшей из дверей метро… Охранник неизменно оказывался шагах в пяти позади, точно держал ее на незримом поводке, – не дальше, не ближе. Агата начала задумываться – не потеряться ли ей всерьез? – но тут уже добралась до дома.

– До свидания! – громко сказала Агата в воздух перед тем, как зайти в подъезд. Кое-кто из прохожих недоуменно оглянулся. Охранник отсутствующе смотрел мимо. Наверное, она надоела ему до чертиков.

Дома ждали пироги и бабушка. Каждый раз в пятницу Агата вспоминала, как она по ней скучает. По ней и по дому. Здесь были старые вещи и мебель, но все равно чего-то не хватало… Может, детства?

А может, свободы.

Пока Агата держала отчет за неделю, бабушка накрывала на стол, да так, будто внучка прибыла из голодного края. Еще и приговаривала: «Ешь, ешь, знаем мы эти ваши интернаты!»

– Баб, – уже в который раз предложила Агата, – ну, можно, я буду жить дома? Буду ходить в школу, как раньше. Тут же всего несколько остановок! Да и вообще ты ведь можешь сама меня обучать!

И бабушка в который раз отвечала, что правила придумывает не она, а обучать никого не способна в силу возраста и состояния здоровья, а вообще ты, Агатка, зажралась, потому что попасть в столичный маг-интернат может далеко не каждый…

– Как будто я туда так просилась, – пробормотала Агата. Бабушка не услышала или сделала вид. Вообще она сегодня была какой-то рассеянной. То и дело поглядывала то на часы, то в зеркало. Наконец внучка обратила внимание на ее парадную одежду.