Два дурака на чемодан алмазов - Александр Богатырёв

— А в чём сомнения?

— В правильности перевода. Цифры, как мы убедились, перевели правильно. А вот остальное — тут уже сложно.

Лицо Белопольского уже откровенно выразило крайний скептицизм. Предвидя это, Василий перешёл уже к совершенно иным предложениям.

— Конечно, мы понимаем, что вы сильно загружены работой. И поэтому, чтобы не быть уж совершенно… как это по-русски… Дармоедами?… Мы хотим оплатить Вашу работу. Полностью. И даже готовы, по Вашему указанию, купить астрономический инструмент. Тот, который вы укажете. В Европе.

Предложение взятки было явным. На что учёный лишь рассмеялся.

— Ну, господа, если вы решили заняться благотворительностью, то это не ко мне, а к директору.

— Но вы за эту работу как… берётесь?

— Вы меня заинтриговали, господа. И могли бы не предлагать деньги. Для астронома, новая планета многого стоит. И не в деньгах тут дело.

— Мы понимаем!

— Кстати, о брате! — внезапно включился в разговор Григорий. — Извините, что вмешиваюсь, но он великий скромник. И он, не сказал главного. Он сам учёный. Имеющий некоторые труды в области физики и, что вас обязательно заинтересует в области астрофизики. И если не ошибаюсь, у него была небольшая работа связанная с объяснением пульсаций цефеид. Так что вы его просто так не отпускайте.

— А вот это ещё более интересно! — оживился Белопольский.

Василий знал, что Белопольский как раз цефеидами и занимается в настоящее время. И чисто научная работа в этой области могла его убедить в том, что братья таки учёные. А не «просто погулять вышли».

А это всё могло послужить дополнительным стимулом для поисков тех самых планет и планетоидов.

То, что Плутон будет открыт в этот же вечер Василий не сомневался. Координаты были точными.

А дальше… Энтузиазм астрономов довершит всё.

Глава 16

«Наследие предков»

Извозчик подрёмывая вёл свой экипаж по ночному Петербургу. Уже зажглись фонари, но прохожих на тротуарах города не убавилось. Жизнь продолжала бурлить. И даже несмотря на то, что день был очень насыщенный, братья подумывали куда бы ещё завернуть.

Не в смысле «напиться-нажраться». А развлечься.

Для этого нужен был «салон». Но, что-то не припоминалось такого, который бы собирался именно в это время.

— Разыграли как по нотам! — сказал Василий довольно. — И ты вовремя вставил про цефеиды.

— Как просил — так и вставил. — пожал плечами Григорий, продолжая осмыслять то, что увидели.

Заметив, что брат пребывает в мрачной задумчивости, Василий поспешил слегка сменить тему, догадавшись о чём тот думает.

— Как видишь, нам не доверяют. — припечатал Василий. — И вот такое отношение я сейчас встречаю везде. Что-то протащить из «новья» невозможно. Мы — чужаки. И всякие наши сверхновейшие типо-разработки этих снобов не интересуют. Тем более, что часто они за гранью их представлений о мире. В области «это невозможно» или «вообще бред».

— АИшки-АИшки… — задумчиво выдал Григорий мерно барабаня пальцами по подлокотнику. — это только в дурных АИшках тока пришёл, так тут же тебе в рот заглядывают и спрашивают «что изволите» чтобы немедленно бежать, сломя голову, исполнять…

— Ну… На СИ много дураков обретается…

— Мы сами такими были! — ехидно усмехнулся Григорий.

— Не торопись! — мрачно возразил Василий. — Как только я себя начинал считать «умным», реальность тут же подсовывала очередную подляну. Вся наша деятельность тут — сплошной танец на граблях.

— Неужели мои тараканы… — хихикнул Григорий.

— У меня свои. — ещё более мрачно сказал Василий. — А реальность оказалась гораздо хуже, чем я представлял. Не только у тебя…

— Вот-те раз! А я думал, что это только я тут такой олень! — заржал брат. — И какие тараканы, если не секрет, у тебя обнаружились?

Василий болезненно поморщился. Посмотрел с сомнением на ухмыляющуюся физиономию брата, не решаясь продолжать. Но Григорий не дал ему ускользнуть от ответа.

— Давай-давай! Колись!

— Ну… — замялся Василий. — Нас там наши красные, убеждали что рабочие все такие «сознательные»… Типо классовое сознание и те де и те пе.

— …А оказалось, что быдло! Бу-га-га-га! — закончил за него Григорий и заржал.

Василий посмотрел на него с осуждением и тот поспешил заткнуться.

— Всё! Молчу! — примирительно замахал руками Григорий. — Продолжай.

— Ну… Словом… Я понял тут одно: для «классового сознания» тут нужно длительное целенаправленное просвещение. То, которое делают сейчас большевики.

— А иначе их же будут воспитывать в противоположную сторону — в сторону быдлячества и рабов. Злые буржуины. — Тут же закончил, не выдержав Григорий. Но Василий и не подумал возражать. Только кивнул.

— Но тогда получается, что вся «МРАКсистская» теория летит к чертям? — задал риторический вопрос Григорий.

— Получается так… — обречённо выдохнул Василий.

— Получается, что для того, чтобы их планы осуществились, чтобы «рабочий класс» стал «рабочим классом-по-теории», нужны целенаправленные усилия… Кого?

— Передового класса. Интеллигенции.

— Нда? А то, что большинство этой самой интеллигенции сами по себе такое же быдло, которое один в один сплошь «Плохиши»… Спят и видят как угодить тем самым буржуинам…

— Но ведь другие… Те, кто сделал революцию… Они ведь были из интеллигенции.

— Вот! Я о чём и говорю: вся эта «классовая теория» — фуфло!

— Но ведь они как-то сделали! — не сдавался Василий.

— Пропаганда и агитация. Ты сам это часто повторял. Ещё тогда. — напомнил Григорий.

— Тогда получается, что массы делают тем, чем они являются — Идеи!

— … И ты сам же говорил, что «Идея, овладевшая массами становится материальной силой». Кажется это Володька Ульянов сказанул…

— Не важно… Но всё равно. Что нам делать сейчас? Уже ясно, что мы вдвоём тут ноль без палочки. Со всеми брюликами.

— Работать с массами. Интеллигенции! — нагло выдал Григорий, прекрасно осознавая комизм ситуации. Ведь то, что он только что выдал, должен был говорить именно ему, и именно Василий.

— Но… Если мы станем резко марксистами — нас заметут. И на этом всё закончится. Мы ничего не сможем построить. Сделать. Открыть.

— То есть — пшик. И заметь, что ты сам только что признал: «марксизм-фуфло!».

Василий поморщился. Для него марксизм был чем-то типа религии. А тут — крушение иллюзий. Причём очень жестокое.

— И что ты предлагаешь?

— Да свою Идею создавать и толкать! — ещё более нагло заявил Григорий.

Василий поднял бровь ожидая продолжения.

— А, собственно, нахрена нам что-то создавать, если она у нас уже есть?!

— Это какая?!!

— Древние… — тихо, и как сам-собой разумеющееся выдал Григорий.

— Ты…

— Нифига!

— Данунах!..

— Нифига!

— Поясни. — Сдался Василий.

— «А хрен-ли нам, кабанам!» Мы хотим построить совершенный мир, в отдельно взятой стране? И фигли мы паримся? У нас уже есть железобетонная основа для «Живого Примера». Ведь если кто-то знает, что это было сделано и сделано успешно, то…

— …Надо всего-лишь повторить! — закончил за него Василий.

— А значит…

— «АНЕНЕРБЕ»! Российское! «Наследие предков»!

— В масть! — с энтузиазмом поддержал Григорий.

— Тока без «врилей» и прочего бреда! — тут же очень серьёзным тоном отрезал Василий.

— Да у нас и так… Вся «система» — сплошной бред… — в пространство кинул Григорий.

— А вот нифига! Без бреда! — решительно отсёк Василий. Было видно, что он уже включил мозги на обработку идеи.

— Но… то, что мы уже наплели… Ты прав! — примирительно закончил он. — придётся оставить.

— И делать на его основе. — оскалившись закончил за брата Григорий. Эта идея как нельзя лучше соответствовала его хулиганской натуре, воспитанной на тоннах перечитанной фантастической литературы.

В Петербургском охранном отделении, об этой хитроумной придумке знали всего лишь двое. Не считая, конечно, исполнителей. Владимир Михайлович с удовлетворением пододвинул к себе папку с докладом, и приготовился к «раскрытию тайн». Эти двое «из ниоткуда» очень сильно занимали последнее время его и его штат. Ведь после успешного полёта, причём не одного а нескольких, ими внезапно заинтересовалась Высочайшая Коронованная Особа.

Пока что у Николая Александровича не возникало шальных идей пригласить на приём этих двух.

Но рано или поздно, при такой активности, которую развили братья Эсторские, желание возникнет. И к нему надо быть готовым. Пока-что охранное отделение, Владимир Михайлович к своему стыду мог это признать, терялось в догадках что это за люди и какую линию поведения с ними выбрать.

Любые наведения справок по этим двум упирались в один факт: до определённого момента, про них никто не знал и даже не подозревал об их существовании. И тут вдруг — вот они! В Европе. И далее, и далее, и далее…