Путешествие по Святой Земле в 1835 году - Авраам Норов

Кто не содрогнется при чтении этих глаголов Божьих на самых развалинах Тира. Мы видели, как одна арабская барка едва не разбилась о подводные камни разрушенной Тирской гавани, ища в ней защиты от юго-западного ветра.

Финикийское слово сур, по толкованию, значит скала. Остров, на котором был построен Тир, есть голая скала, образованная как голова молотка; перешеек составляет теперь его рукоять.

Этот перешеек, или рукоять молотка и нижняя часть его, теперь застроены несколькими бедными домами, а верхняя часть острова, или, молотка, большею частью обнажилась в гладкий камень, как говорит Пророк Иезекииль, а в иных местах, составляя задние дворы домов, занята их огородами. От передовой молы, где стояли корабли всех народов, где была гавань, называемая Египетскою[198], видно только подводное крестообразное основание и несколько развалин. Внутренняя гавань была закрыта другою молою на север и на юг, то есть направо и налево от острова[199]; развалины северной молы еще видны, а с юга они уже совсем сбиты морем, за исключением двух подводных развалин. Теперь суда становятся за малыми остатками северной молы, против которой на углу острова устроен маяк. Город и внутренние гавани были защищены со стороны берега, с обеих сторон перешейка, стенами и башнями, которые выходили из воды. Вход в обе эти гавани с моря заграждался в случае войны железными цепями, которые протягивались от угловых башен передовых мол к угловым башням внутренних мол со стороны земли.

Развалины мол и трех или четырех башен, из которых иные уже угрожают паденьем, составляют лучшее украшение Тира. Едва ли найдется теперь в нем десять порядочных домов, все остальное строенье состоит из мазанок. Купцы тирские, которые, по выражению Исаии, были славные князи земли, заменены двумя факторами, которые исправляют комиссии некоторых прибрежных городов Сирии, для складки небольшого количества хлеба и хлопчатой бумаги. Я не думаю, чтоб здесь было более 200 жилищ и 2000 жителей.

Древний Тир занимал также весь берег противоположный острову и простирался на восток, на четверть часа пути от моря до одной скалы, которая видна из города и обозначена в моем рисунке. Перерывающиеся своды водопроводов и несколько обломков колонн показывают туда путь. Эти водопроводы направлены также и от Расуль-Айна или Пале-Тира. Полагают, что это место древнее самого Тира и что жители Пале-Тира после нашествия Навуходоносорова перешли на остров, соединенный после с твердою землею плотиною Александра Великого. Много было предположений по этому предмету, но вероятнее, что Тир, в совокупности, занимал весь этот берег и что Пале-Тир был его самым древним кварталом. Трудно было б решить, как такой многолюдный город, подвергаемый стольким иноплеменным нашествиям, мог оставить ключ водного продовольствия своего в руках неприятельских. Мы знаем, что, за исключением наружных водопроводов, Тир имел еще потаенные в недрах земли; но это бы все не оправдывало такой беспечности. Хотя теперь в самом Тире есть небольшие колодези, но они были б недостаточны и для теперешних жителей без того колодезя, который находится на берегу, возле развалин поблизости от города, и куда проведена вода из Расуль-айна подземным путем, доныне не открытым. Все соображения приводят к вероятнейшему мнению, что Пале-Тир и остров Тир были одним и тем же городом. Так как Тир не мог существовать без Пале-Тира сохранявшего ключ его водной системы, так и Пале-Тир, где полагают древний город, не мог существовать без той гавани, которая открывала ему владычество на морях. При Салманасаре, 136 лет до нашествия Навуходоносорова, Пале-Тир составлял только принадлежность Тира. Салманасар, принужденный возвратиться в Ниневию, велел не прекращать осады Тира, продолжая удерживать водопроводы пале-Тирские; сверх того он окружил город шестьюдесятью кораблями, что никак не может относиться к Пале-Тиру[200]. Пророчество Иезекиилево, писанное за несколько лет до нашествия Навуходоносорова, показывает, что остров Тирский был и тогда уже принадлежностью города, тем более, что он составлял его единственную гавань. Пророк Исаия также говорит о Тире как об острове (Ис 23:2). У Страбона даже сказано, что весь Тир есть остров[201]. Вероятно, что остров Тирский простирался еще далее в море, подобно лагунам Венеции, которая во многих отношениях имела сходство с Тиром. В письме Гирама, царя Тирского, к Соломону тирияне просят, взамен доставляемого ими леса для храма Иерусалимского, прислать им хлеба, потому что они, будучи островитянами, не занимаются земледелием. Храм Юпитера Олимпийского в Тире был сооружен на отдельной скале – вероятно, на той, которая видна в южной внутренней гавани.

После блестящего описания Тира у Иезекииля, который сравнил этот город с Херувимом посреди камней огненных, все другие описания будут излишними. Финикияне тирские первые раскрыли обширность земного шара, ограниченного дотоле столпами Геркулесовыми. Они были Коломбами древнего мира: Terrarum orbis avida, говорит Плиний о Тире[202]. Все науки перешли в Грецию из Финикии. Известно, что Кадм, изобретатель письмен, был финикиянин. Тирияне обогнули Африку, открыли Тапробану и Индию, проникли в Персидский залив и в Чермное море. С другой стороны, они поднялись выше Англии и достигли до Исландии. Греки александровы по взятии Тира узнали, как полагают, от тамошних мореходцев, о существовании Тюле (Thule) или Исландии[203]. Тирияне, для коммерческих выгод, часто скрывали свои открытия[204]. Древнее название Исландии есть, по свидетельству ученого Бохарта, финикийское, значащее: мрачный остров[205]. По мере своих открытий тирияне поселяли везде свои колонии; от одной из них возник Карфаген; но он не помог Тиру при осаде Александра Великого.

Начало Тира скрыто в веках баснословных. Основание его приписывают Агенору, отцу Кадма и Европы; но историческое его существование начинается со времен Иисуса Навина, около 1500 л. до Рождества Христова. В Книге Иисуса Навина он назван твердым городом Тириян (Нав 19:29). Всем известны гибельные нашествия на Тир Салманасара, Навуходоносора и Александра Великого. Навуходоносор осаждал Тир в продолжение тринадцати лет. Но способы Тира были так велики, что после всех этих злосчастий он вставал почти в прежнем блеске; все это предречено было Пророками. После владычества египтян Тир был покорен Помпеем, Риму. При Императоре Адриане Тир сделался опять столицею Сирии. Впоследствии участь Тира была сопряжена с участью всей Сирии. Восстановленный крестоносцами, он подпал опять под иго мусульман в конце XIII века. Устрашенные судьбою Акры, покоренной сарацинами, почти все жители Тира отплыли в одну ночь и рассеялись по берегам и островам Средиземного моря, оставя знаменитой скале своей одно громкое имя и несколько рыбачьих хижин!..

Искупитель мира освятил это грустное место Своим присутствием. Предания палестинские говорят, что здесь в то время, когда Иисус учил народ, одна жена воскликнула из толпы: «Блаженно чрево носившее Тебя, – и грудь вскормившая Тебя!» Во время крестоносцев показывали еще камень, на котором восседал Спаситель, уча народ. Этот камень был увезен, кажется, венецианцами. Он находился на том месте, где теперь развалины соборного храма. Божественный свет Иисуса проник сюда вскоре по Его Вознесении. Мы видим из Деяний Апостольских, что святой Павел, на пути своем из Кипра в Иерусалим, нашел уже здесь церковь или общество христиан, собранных во Имя Иисуса. В Тире был созван собор; знаменитые Епископы пасли здесь церковь. В их числе был известный Вильгельм, прозванный Тирским. Ориген здесь кончил жизнь свою; его гробницу показывали еще в XI веке. Собор, посвященный славным Евсевием Епископом Кесарийским, частью еще существует; я посетил с благоговением его развалины; они значительны и находятся на юго-восточной оконечности Тирского острова. Несколько огромных колонн остались от великолепия храма. Я всходил на полуразрушенное крыльцо башни глядеть на картину запустения и на солнце, заходящее в шумные волны, поглотившие столько славного! Снежная вершина Эрмона, – Финикийский Саир, на котором погасали последние отблески дня, – хранит, в хладном молчании, верную повесть былого!..

Глава XXII

Сидон

«Усрамися Сидоне, рече море».

«И отошед оттуда Иисус удалился в страны Тирския и Сидонския».

Я оставил Тир в тихую, лунную ночь, в исходе 3 часа, направясь на Сидон. Я должен был с вечера взять от мамура или коменданта города приказание страже отворить нам ворота.

Дорога идет по самому краю моря, которое с ужасным ревом накатывается на песчаный берег. На рассвете я увидел развалины, называемые Эль-Касмие. Это остаток замка эмира Факр-Еддина. За ними мы проехали довольно быструю речку Эль-Летани или Лантани с древним возобновленным мостом. Тут я должен указать на противоречие, которое я нахожу теперь в других путешественниках, с тем, что я вижу в моем путевом журнале. Маундрель, за ним Покок, а самый последний Пужула называют эту же речку Эль-Касмие, по имени развалин, меж тем как настоящее ее нынешнее название Эль-Летани или Лантани, совершенно согласно с тем названием, которое дает этой реке арабский географ Шериф Ибн-Идрис[206]. Вероятно, это та река, о которой говорит Страбон, не называя ее[207]. Поименованные мною путешественники ставят здесь город Орнитон, но я не думаю, чтоб это было основательно, потому что, по сказанию Страбона, этот город находился на половине пути от Тира до Сидона[208] и сверх того, он был во владении сидонян[209].