Безрассудство - Джейн Кренц

— Тем лучше, — фыркнул Кларингтон. — У нас в семье и без тебя слишком много математиков. Я подумал, эта машинка могла бы пригодиться Уальду в его корабельном деле.

— Конечно, пригодится. Папа, мне нужно с тобой поговорить. — Феба устроилась в кресле. — Я должна задать тебе очень важный вопрос.

— Послушай, если хочешь расспросить о супружеской жизни и твоих обязанностях, то лучше поговори с мамой, — встревоженно сказал Кларингтон. — Это не моя сфера, если ты понимаешь, что я имею в виду.

— С супружеской жизнью я сама разберусь, — нетерпеливо отмахнулась Феба. — Я хотела бы обсудить с тобой совсем другое.

Кларингтон успокоился.

— Так что же ты хотела обсудить, дочка?

Феба решительно наклонилась вперед.

— Три года назад Нил Бакстер покинул Англию потому, что ты ему заплатил? Ты дал ему взятку, чтобы он не вздумал сделать мне предложение?

Седые брови графа гневно сошлись на переносице.

— Что за черт! Кто тебе сказал?

— Уальд сообщил мне об этом.

— Понятно! — Кларингтон вздохнул. — Стало быть, у него появились на то веские причины!

— Не в этом дело, папа. Я имею право знать всю правду.

— Зачем? — пристально глянул на нее Кларингтон. — Потому что Бакстер жив и вернулся в Англию?

— Отчасти поэтому. Отчасти потому, что я чувствовала себя виноватой в его смерти. Я уверила себя, что он пытался разбогатеть, чтобы жениться на мне, и что погиб он из-за меня.

— Боже мой! — Кларингтон в изумлении уставился на нее. — Что за вздор! Мне и в голову не приходило, что тебя это тревожит.

— И тем не менее.

— Абсолютный вздор. Я жалею только об одном: этому подонку лучше было бы оставаться мертвым, — проворчал Кларингтон. — Но таков уж Нил Бакстер. Хлопот с ним не оберешься.

— Папа, я должна знать правду. Ты заплатил ему?

Кларингтон неловко заерзал, покрутил колесико своего нового изобретения.

— Прости меня, дорогая, но это правда. — Он бросил на нее сердитый взгляд. — Теперь это уже не имеет значения. Ты замужем и довольна жизнью, верно?

— Почему ты скрывал это от меня?

— То, как я откупился от Бакстера? Потому что не хотел, чтобы ты это знала.

— Почему? — негромко настаивала Феба.

— Я боялся обидеть тебя, — раздраженно ответил Кларингтон. — Не так уж приятно для романтичной юной девушки узнать, что ее поклонник просто играл ее чувствами ради того, чтобы выжать деньги из ее семьи. Ты всегда была излишне чувствительной, дочка. Ты считала Бакстера молодым сэром Галахадом — или как там его?..

— Ланселотом, — тихо уточнила Феба. — Я всегда называла его своим верным Ланселотом.

— Какая разница? — помрачнел граф.

— Никакой! — Феба выпрямилась в кресле, тело ее словно оцепенело. — Ты должен был сказать мне правду, папа.

— Я не хотел, чтобы ты расстраивалась.

— Ты прав, узнать это было бы не так уж приятно, и я тебе благодарна за заботу, — согласилась Феба, — но зато я не жила бы целый год, виня себя в его смерти.

— Откуда же я мог знать, что тебе вздумается обвинить себя в его смерти? Ты никогда не упоминала об этом.

Феба постукивала кончиками пальцев по подлокотнику кресла. Нахмурившись, она вспоминала, о чем Бакстер говорил ей накануне вечером.

— Ты передал ему деньги из рук в руки?

— Господи, разумеется, нет! — возмутился Кларингтон. — Настоящий джентльмен никогда не опустится до такого! Мой поверенный все уладил.

— Нил говорит, что не знает, кто оплатил его билет на судно, отплывающее в Южные моря. Ему сказали, что какой-то таинственный благодетель все для него устроил.

— Вздор! — Лицо Кларингтона потемнело от гнева. — Ему прекрасно известно, кто заплатил за его проезд. И не только за проезд. Мы заключили сделку. Я согласился уплатить ему изрядную сумму, чтобы этот прохвост мог устроиться где-нибудь за пределами Англии.

— Не знаю, чему верить, — вздохнула Феба.

— Ты хочешь сказать, что я лгу? — возмутился отец.

— Нет, папа, конечно же, нет. — Феба успокаивающе улыбнулась отцу. — Я вовсе не думаю, что ты лжешь. Но что прикажешь делать мне, если все участники этой маленькой драмы по-своему объясняют одни и те же события.

— Проклятие, Феба, тут нечего объяснять! Мой поверенный предложил Бакстеру целое состояние, чтобы тот покинул страну, и Бакстер ухватился за эти деньги обеими руками. И нечего ломать себе голову.

— Может быть, и так… — Феба сделала паузу. — А может быть, и нет. Хотела бы я знать, чему должна верить.

Густые брови Кларингтона заплясали.

— Ты должна верить своему отцу, Феба! И своему мужу, разрази меня гром! Вот кому ты должна верить.

— Знаешь, в чем проблема, папа? — грустно улыбнулась Феба. — Проблема в том, что все изо всех сил стараются и не жалеют ни времени, ни денег, чтобы защитить меня. Мне достаются лишь крупицы правды, которые никак не сложить в единое целое.

— Поверь моему опыту, ты не узнаешь всей правды.

— Как ты можешь так говорить, папа?

— Увы, но это так, Феба. Ты всегда видишь все по-своему, если ты понимаешь, что я имею в виду.

— И что же ты имеешь в виду?..

— Ты не умеешь реалистично смотреть на жизнь, вот в чем проблема, дорогая. Ты не походила на других, даже когда была маленькой девочкой. Мы никогда не были спокойны за тебя. Я могу только гадать, что ты опять затеваешь. Ты всегда ищешь приключений, а находишь неприятности.

— Папа, это не правда!

— Бог мне свидетель, это истинная правда. — Кларингтон сурово взглянул на нее. — Никогда не знал, как с тобой обращаться. Всегда боялся, что ты попадешь в беду, как бы ни старался уберечь тебя от твоего собственного безрассудства. Ты не можешь винить отца за то, что он пытался защитить свою дочь.

— Я и не виню тебя, папа. Но иногда я просто задыхаюсь от вашей постоянной заботы. Вы все такие разумные.

— Разумные, как бы не так! Шутить изволишь. Мы все вместе едва поспеваем за тобой, — сердито бросил он ей. — Феба, я тебя очень люблю, но, признаюсь, страшно рад, что теперь вся ответственность ляжет на Уальда. Пусть он попробует подобрать вожжи и пусть ему сопутствует удача! Это такое облегчение — не волноваться больше за тебя каждую минуту.

Феба опустила глаза, сжала в руках ридикюль. Непрошеные слезы жгли ей глаза — она заморгала.

— Мне очень жаль, что я за свою жизнь причинила тебе столько хлопот, папа.

Кларингтон тяжело вздохнул. Он подошел к дочери и потянул ее за руку, заставляя встать, потом прижал к. себе.

— Это было необходимо, Феба. — Он обнимал ее с грубоватой нежностью. — Но твоя мама как-то сказала, что благодаря тебе мы не превратились в самодовольных зануд. И возможно, она права. С тобой всегда было интересно. И я за это тебе очень благодарен.