Полет мотылька - Алексей Калугин

– Да при чем здесь это? – болезненно поморщился Геннадий Павлович. – Я даже не помню ее лица.

– А я здесь при чем?

– Ну, я подумал, может быть ты ее знаешь?

– Нет, Калихин, – тряхнула головой Валентина. – Уверяю тебя, среди наших общих знакомых женщины с таким именем никогда не было.

– Ну, значит, не было, – едва ли не с облегчением согласился Геннадий Павлович.

– Ну? – выжидающе посмотрела на него Валентина.

– Что? – не понял Геннадий Павлович.

– Ты только за этим меня пригласил?

– По-моему, встречу назначила ты.

– Какая разница, кто назначил встречу, если причина в тебе! Вчера по телефону ты нес такую околесицу, что я всерьез начала беспокоиться!

– Я тоже, – безнадежно вздохнул Геннадий Павлович.

– Что с тобой происходит, Гена?

Голос Валентины вдруг сделался удивительно ласковым, почти родным. Она даже положила ладонь на запястье Геннадию Павловичу. Точно так же, как вчера это сделала Марина.

Вчера?

Геннадий Павлович откинулся на спинку скамейки и, сделав глубокий вдох, прикрыл глаза. Ему показалось, что он начал вспоминать, как выглядела Марина.

– Калихин!

Валентина дернула его за руку, и образ Марины, почти уже восстановленный памятью, вновь развеялся, словно зыбкая дымка миража. Геннадий Павлович с осуждением посмотрел на бывшую супругу.

– Ты только не вздумай мне потерять сознание! – строго пригрозила Валентина. – Что с тобой?

– Со мной все в порядке, – заверил бывшую жену Геннадий Павлович. – Во всяком случае падать в обморок я не собираюсь.

– Тогда в чем дело?

– Вчера Артем ушел, – сообщил последнюю новость Геннадий Павлович.

Валентина удивленно приподняла брови и после непродолжительной паузы спросила:

– Куда ушел?

– Не знаю, – пожал плечами Геннадий Павлович. – Он не сказал.

– Так.

Валентина приложила указательный палец к губам. Обычно так делают, когда велят сохранять тишину, у Валентины же этот жест означал глубокую задумчивость.

– Я хочу понять, о ком ты говоришь, – вновь обратилась она к Геннадию Павловичу.

На этот раз Валентина была похожа на строгого преподавателя, уверенного в том, что студент пришел сдавать экзамен, не подготовившись должным образом.

– Я говорю об Артеме, – спокойным, почти равнодушным голосом ответил Геннадий Павлович. – О нашем с тобой сыне.

– Так, – снова произнесла Валентина. И снова, выдерживая паузу, прижала палец к губам. – А что он у тебя делал?

– Как что? – недоумевающе глянул на бывшую супругу Геннадий Павлович. – Он жил у меня. С тех самых пор, как мы развелись. – Калихин коротко хмыкнул. – Ты хочешь сказать, что забыла об этом?

– Нет, – едва заметно качнула головой Валентина. – Это у тебя что-то не в порядке с памятью, Геннадий. С тех пор, как мы развелись, Артем живет у моей мамы, потому что не пожелал оставаться ни с одним из нас.

– Он считал нас обоих виноватыми в том, что семья распалась, – на автомате продолжил Геннадий Павлович.

– Ты все помнишь!

Возглас прозвучал, как обвинение.

Геннадий Павлович растерянно хлопнул глазами.

– Нет.

– Знаешь, Геннадий, – тяжело вздохнула Валентина. – Твое счастье, что я хорошо тебя знаю. Иначе бы я решила, что это какой-то дурацкий розыгрыш.

– Нет-нет, – протестующе взмахнул рукой Геннадий Павлович. Он вдруг испугался, что Валентина может встать и уйти и он останется один, как и прежде, не понимая, что с ним происходит. – Я сам пытаюсь разобраться.

– В чем?

– Не знаю, – беспомощно развел руками Геннадий Павлович.

– Что же в таком случае ты хочешь от меня?

– Чтобы ты мне помогла, – взгляд Геннадия Павловича сделался умоляющим.

– Хорошо, – согласилась Валентина. – С чего начнем?

– Может быть, для начала разберемся с Артемом? – не очень уверенно предложил Геннадий Павлович.

– С Артемом все в порядке, – заверила его Валентина. – Он живет у бабушки. Я только вчера его навещала. Он обижен на тебя за то, что ты уже две недели к нему не заходишь.

– Обижен, – задумчиво повторил Геннадий Павлович. – Выходит, мы регулярно встречаемся с ним каждую неделю?

– Именно так, – подтвердила Валентина, едва удерживаясь от сарказма. – Каждую субботу вы с ним куда-нибудь ходите.

– Куда? – тут же спросил Геннадий Павлович.

– Ну, я не знаю, – растерялась Валентина. – Обычно вы сами решаете, куда вам пойти. В кино, в планетарий, в зоопарк…

– В зоопарк? – удивление Геннадия Павловича было безмерным. – Ты хочешь сказать, что двадцатичетырехлетний парень любит ходить с отцом в зоопарк?

– Ох, Гена, не нравится мне все это, – покачала головой Валентина. И на этот раз это был не упрек – Валентина на самом деле была обеспокоена. – Я никогда еще не видела тебя таким.

– Каким? – спросил Геннадий Павлович.

– Гена, – Валентина вновь положила руку ему на запястье и, чуть подавшись вперед, заглянула Геннадию Павловичу в глаза. – Нашему сыну осенью исполнится…

– В сентябре, – вставил Геннадий Павлович.

– Да, в сентябре, – подтвердила Валентина. – Одиннадцатого сентября Артему исполнится двенадцать лет.

– Нет, – на лице Геннадия Павловича появилась недоверчивая усмешка. Подавшись назад, он посмотрел на свою бывшую жену так, словно она предлагала ему чашу с настоем цикуты. – Нет, – еще раз повторил он. – Артему исполнится двадцать четыре.

– А какой сегодня год, тебе известно? – почему-то с обидой в голосе спросила Валентина.

Геннадий Павлович машинально глянул на часы с календарем, после чего показал циферблат Валентине.

– Ну, слава богу, хоть это ты не забыл, – вопреки ожиданиям Геннадия Павловича в интонациях ее голоса не было даже намека на насмешку.

Валентина раскрыла сумочку, достала паспорт и, раскрыв на странице, где вписывались дети, протянула его Геннадию Павловичу.

– Сам посчитать сможешь?

Снова вопрос был задан без насмешки, скорее – с сочувствием.

Геннадий Павлович взял в руки паспорт Валентины.

«Калихин Артем Геннадиевич». Рядом – дата и год рождения.

В растерянности Геннадий Павлович провел ладонью по щеке. Если верить записи в паспорте – а не верить ей не было никаких оснований, – то Валентина была права – этой осенью Артему исполнится двенадцать лет.

– Почему в моем паспорте нет такой же записи? – почему-то с упреком посмотрел на бывшую жену Геннадий Павлович.

– Потому что, когда мы пошли регистрировать сына, ты свой паспорт забыл дома. – Валентина забрала из рук Геннадия Павловича паспорт и убрала его в сумочку. – Ну, что ты теперь скажешь?

– Выходит, что десять лет я жил под одной крышей с совершенно чужим человеком, которого принимал за сына? – Геннадий Павлович посмотрел на Валентину так, словно был уверен в том, что она сможет все ему объяснить. – Как такое могло случиться?